Сергей Плотников - Техническое задание
Ещё минут пятнадцать я потратил на выведение из строя аппаратуры слежения катера: мне вдруг пришла в голову простая мысль — люди, сумевшие доставить и подорвать над моим домом объёмно-детонирующий боеприпас и запросто запустившие руку на армейские склады, без особых проблем могут получить доступ и к информации системы глобального позиционирования для МЧС. Может, мобильная группа как раз и направлялась к остановившемуся СВП, а Тархан им просто по дороге попался…
Заставив вооружённую уже не только мечом, но и трофейным автоматом Ирис вновь забраться на крышу салона и поминутно прислушиваясь (если бы это ещё помогло!), я, как мог, быстро отключил питание транспондера,[63] снял и выкинул в траву за бортом основной и резервный спутниковые маячки транспорта — у них, разумеется, было автономное питание. Пусть наблюдающие, если такие есть, подумают, что катер так и остался на месте. Поколебавшись, выкинул личный маяк и сателлофон — это был логичный шаг, но переступить через вбитые правила безопасности оказалось… очень некомфортно. Что осталось? Ах да, модем в планшете… и в Ирис — даже если спутники не принимают входящие подключения из-за учений, сигнал всё равно передаётся. Их пришлось просто выключить — в смысле, соответствующий радиотракт программно. Всё, пора отсюда убираться.
Куда податься — я уже решил. Запас хода у СВП-судна неплохой: даже с учётом того, что пришлось бы заложить петлю, огибая зону учений, четыреста километров до Улан-Батора я мог пройти без дозаправки… наверное. По крайней мере — я рискну. В конце концов, разжиться топливом можно и по пути в столицу округа: чем ближе к областному центру, тем больше постоянных становищ и посёлков встречается. Ровная здесь степь к северу и западу от Ундерхаана постепенно начинает собираться древними морщинами невысоких поначалу каменистых холмов, дающих защиту от ветров и создающих естественные преграды для задержки снега весной. Потому-то и возникло там древнее поселение — место осеннего сбора и большое торжище вокруг «долгоиграющих» пастбищ. Соответственно, народу там проживает значительно больше, даже нормальные дороги возле города вроде есть… Короче, если что-то случится с катером, шанс застрять в гордом одиночестве посреди голой безлюдной равнины значительно меньше. И из зоны интереса врагов Абишева уберусь: с тех, кто смог разжиться ОДБ, станется и вокруг ближайшего города наблюдение организовать…
Как я и думал, с управлением катером я не совсем уверенно, но справился — заработали роторы, машина приподнялась на воздушной подушке, я машинально потянулся рукой к кнопкам включения ходовых огней — даже в свете только приборной панели за остеклением рубки тьма стояла непроглядной стеной… Ш-шайтан!
— Ирис, выйди на внешнюю палубу и крепко держись. Преимущественное направление наблюдения — по ходу транспорта, — распорядился я, выставив планшет перед лобовым стеклом. Выведенный видеопоток показывал, что андроид в темноте видит значительно лучше, хоть и не особо далеко. В синтезированной картинке на сером фоне синела в инфракрасном спектре нагревшаяся за день трава — контрастируя с быстрее остывающим воздухом. А вот и более яркие движущиеся пятнышки — силуэты мелких степных млекопитающих вроде мышей… Сойдёт, короче. А направление я и по навигатору нормально выдержу — благо, в нём передатчика нет, только приёмник спутниковых сигналов. Вперёд.
* * *Минут через тридцать я приноровился к управлению — благо, врезаться тут было просто не во что. Заодно привык смотреть не в темноту за стеклом, а в планшет — и не дёргаться, когда андроид, следуя моему приказу, изредка водила взглядом из стороны в сторону, оглядывая окрестности. Мерно гудели двигатели, сквозь шумозащиту кабины долетал знакомый приглушённый свист ходовых роторов — и меня начало отпускать. На некоторое время даже пришлось отпустить штурвал — руки вдруг задрожали так сильно, что я едва не повернул машину поперёк курса. Потом что-то случилось с глазами — внезапно картинка с дисплея планшетного компьютера и шкалы приборов расплылись в светящиеся пятна… и я даже не сразу понял, что это.
Слёзы. Просто слёзы. Появляющиеся беззвучно и скатывающиеся по щекам. Безэмоциональная деловитость проходила, и вместо неё волнами накатывало… что? Горечь, страх? Скорее — скорбь. Не знаю, попали ли вихрёвцы под взрыв? А если не попали — смогут ли спастись от мобильных групп врагов? Может быть, они всё ещё в степи возятся с Агатой — «фурия»-то преимущественно именно ночной охотник, а не дневной. На секунду вспыхнула надежда — повернуть, обогнуть «Каменный цветок» по дуге, перехватить или найти… Но остатки здравого смысла не давали уйти в иллюзию. Не выйдет. Я не знаю, где они. В лучшем случае я их просто не найду. А в худшем — найдут меня. Поступить разумно — выйти из района информационной блокады, связаться с Тогжан-батыром… сохранить Ирис, в конце концов — будет лучшим выходом. Лаборатории-то больше нет[64]… и команды с Агатой, возможно, тоже…
…От переживаний меня отвлёк писк планшета. На экране, сбоку от курса, обведённая маркером, горела яркая точка — зона очень высокой температуры в цветовой кодировке тепловизора. Судя по тому, что точка практически не изменялась в размерах и сдвигалась медленно — это было где-то далеко впереди. Пламя. Весьма горячее открытое пламя — через секунду я нашёл его и глазами: тусклая мерцающая жёлтая звёздочка между синих у самого горизонта.
— Ирис, идентиф… — меня перебил ещё один сигнал и новый маркер — ещё одно возгорание. — Что это такое?
— Достоверно определить не могу. С низкой точностью — пожар на военном объекте, — ответила мне через динамики планшета подопечная.
— Военном?
— Большое количество горючих материалов характерно для промышленных и военных объектов, например, склада ГСМ. Раз объекта нет на гражданской карте…
— …или он там есть, а врёт позиционирование, — прошептал я. Ундерхаан мы огибали с юга по дуге, и строить нечто секретное, отсутствующее на общедоступной карте в десятке километров от города было просто глупо. То, что навигацией над определённой местностью можно «поиграть» — в моём мире не знал только совсем уж ленивый: опорные спутники-то, по триангуляции сигналов с которых определяются координаты, с земли управляются. Очередной «подарочек» к учениям, не иначе. Я ошибся с расстоянием — и потому увидел пламя над топливохранилищем одного из трёх воздушных портов. Над топливохранилищами, двумя. Хотя, вот и третий огонёк, и четвёртый… и рация катера молчит — хотя каналы предупреждения о ЧС для воздушных и наземных судов по стандарту автоматически принимаются средствами радиосвязи и тех, и других.
Шайтан… Мать, мать, мать!
Взрыв в «Каменном цветке».
Неизвестно чьи боевики под магической маскировкой.
Пожар в аэропорту, который, кажется, никто не тушит.
Совпадение? Как же…
…С чувством, что совершаю огромную ошибку, я повернул штурвал. Но лучше так, чем остановиться без топлива посреди нигде и по-прежнему без связи. Кто бы ещё подсказал, как на самом деле нужно правильно поступить?
26
«Иногда просто не остаётся выбора — нужно повернуться и пойти навстречу собственному страху». Сколько раз встречал такую фразу в книгах — но понял только сейчас. Как же мне хотелось просто повернуть штурвал и забыть про огни пожаров, как про страшный сон. Убедить себя, что просто показалось, навигатор же показывает, что тут нет ничего — и вообще, просто часть ночных учений, и днём обязательно всё прояснится… Но я не повернул. Потому что действительно нет выбора.
Аэропорт горел. И хорошо так горел — над обоими подземными резервуарами для топлива поднимались в ночное небо многометровые языки пламени. Отдалённый гул я теперь отчётливо слышал даже отсюда. Стоя на грунте, человек с высоты своего роста способен увидеть что-то на расстоянии не более пяти тысяч метров — дальше кривизна поверхности Земли формирует горизонт. Я остановил катер за два километра от взлётной полосы — с учётом высоты СВП-транспорта этого было достаточно, чтобы Ирис попыталась рассмотреть хоть что-то определённое с крыши «автобуса». До оптической системы «фурии» «глазам» андроида далеко — но всё равно лучше, чем ничего. Лично я видел только пламя у горизонта, посмотрев на которое несколько секунд, переставал видеть даже звёзды на небе. Был бы у меня хотя бы бинокль…
Кроме далёкого гула, степь словно вымерла — животные и даже насекомые чувствовали далёкое, но сильное пламя — и попрятались или разбежались. Гены: степной пожар — страшная штука. К счастью, не было слышно и иных звуков, куда более для меня опасных: шума двигателей. Всем хорош транспорт на воздушной подушке: быстрый, грузоподъёмный — но шумный, зараза! Хуже вертолёта — в степи преград нет, и звук ходовых ДВС вместе с характерным шелестом-свистом пропеллеров разносится на многие километры окрест, куда дальше, чем за линию горизонта. Другое дело, что без ходовых огней попробуй ещё найди в тёмной южной ночи источник шума — особенно если он проносится мимо со скоростью около восьмидесяти километров в час. Только тепловизором — но у того ограниченный радиус действия… если, конечно, объект наблюдения — не сверхгорячий многометровый факел от горящего авиатоплива.
