Василий Орехов - Железный доктор
– Спирта дай, – задыхаясь, пробормотал Володя, не глядя протягивая руку. Бандикут шустро извлек флягу, сунул лейтенанту. Тот щедро хлебнул, обжегшись, прополоскал рот, выплюнул с утробным рыком.
– Ну и зачем продукт переводить? – попенял Бандикут.
– Я одного за руку укусил, – пояснил Володя, отплевываясь. – Неизвестно, какая зараза... Какая угодно зараза...
– Что это за дрянь? Я таких не видел, – сказал Бордер, разглядывая труп лоботомированного.
– Я тоже не видел. На тебя похожи, – отозвался Бандикут. – Хотя слыхал про таких... А вот мы сейчас все узнаем. Вот этого допросим и узнаем. Пока не сдох.
– Они живучие, – еще раз сплюнув, сказал Володя. Во рту до сих пор стоял мерзкий привкус холодной плоти. – Эти вон меня тащили, хотя вроде бы сразу должны были помереть.
Лейтенант с кряхтением разогнулся, поморгал. Круги перед глазами уже не плыли, только на периферии зрения еще можно было заметить расплывчатые, бледнеющие зеленые следы. Подойдя к располовиненным трупам, военврач с трудом нагнулся над одним из них, всмотрелся и поведал своим спутникам:
– Это не сталтех.
– Подержи-ка своего близнеца, лысый... Точно, не сталтех, – подтвердил Бандикут, глянув через плечо энергика. – Никаких тебе наноматериалов. Кишки, кости... вон желудок, по-моему. Или печенка?
– Печенка... – подтвердил Рождественский. – Посветите-ка, я осмотрю остальных.
Бандикут хмыкнул, но послушно поднял фонарь повыше. Володя перевернул обрубок тела лицом вниз и увидел грубый шов на затылке.
– Нож, – лаконично сказал он, словно хирург на операции, и протянул руку. В ладонь удобно легла рукоять ножа – того самого, которым ему совсем недавно угрожал монстр.
Крови было совсем мало – точнее, не крови, а все той же розовой жидкости, которая явно имела гемоглобиновую основу, но кровью как таковой определенно не являлась. Без особых церемоний взломав кости черепа там, где они срослись после давнего вскрытия, Володя раскрыл их, словно дверцы крошечного шкафа, и застыл, потрясенный.
Мозга внутри не было. То есть вообще. Вместо мозга в свете фонарей тускло поблескивала металлическая сфера.
– Опа, – озабоченно пробормотал Бандикут. – Таки сталтех.
– Не совсем, – проговорил Рождественский. – По сути, это обычный человек. Заменен только мозг. Других изменений нет.
– А я говорил, я говорил! – затараторил маленький сталкер. – Видишь, чего они из людей делают, доктор-врач?! То есть снаружи – человек, а внутри – железяка!
– Что там у вас? – с любопытством спросил энергик. – Я ж этого гада отпустить не могу.
– Сейчас покажу, – пообещал Володя. Он потянул на себя металлическую сферу, оборвал какие-то нити, уходящие от нее в спинной мозг, и, поднявшись, продемонстрировал трофей Бордеру. – Вот. Это его мозг. Точнее, то, что у него вместо мозга.
– Не вскрывай ее! – поспешно предостерег Бандикут. – Мало ли чего наружу полезет! И вообще не трогал бы – вдруг наники ка-ак прыгнут...
Володя поспешно выронил металлическую сферу на пол, словно обжегшись. Она глухо стукнула и откатилась к телу бывшего хозяина.
– Охренеть... – Лысый покачал головой, продолжая удерживать слабо дергающегося и скребущего по бетону ногтями живого мертвеца. – Значит, не сказки... И значит то, что они планируют...
– История про девку вполне может быть правдой. Вот Растаман голова! – с уважением произнес Бандикут.
– Что-то тут не клеится, – заметил военврач, старательно вытирая ладони о скафандр.
– Почему?
– Потому что они не так уж похожи на людей. На зомби – да, но не на людей. И потом... Примитивные они какие-то. Туповатые. Физически слабые.
– Ага! Слабые. Вон как тебя укатали.
– Их было двое на одного, плюс еще две живые половины. А один на один я бы с любым справился, скорее всего.
– Еще бы, гиревой спорт, – подчеркнуто уважительно поддакнул Бандикут.
– А если это первая модель? – задумчиво предположил Бордер. – Бета-версия? Экспериментальные образцы?
Лысый сталкер попал в самую точку. Как же я сам-то не догадался, подумал Володя.
– Видимо, так оно и есть...
– И в трубах они патрулируют, потому что более толковое занятие им просто сложно придумать.
– Точно.
– Слушайте, лишенцы, а я ведь этого знаю! – с нескрываемым удивлением воскликнул Бандикут, который пристально разглядывал плененного биомеха.
– Типа? – насторожился Бордер.
– Да рожа знакомая! Был такой сталкер, Самоцвет. Пропал, помнится, года два назад... Может, и раньше, я особенно не следил, в книжечку не записывал – оно мне надо? Точно, Самоцвет и есть. Ну-ка...
Бандикут одним движением взрезал ножом плотную ткань скафандра и обнажил бледное предплечье ходячего мертвеца. На нем чернела татуировка – надпись «ДМБ 2040» и изображение танка на воздушной подушке.
– Самоцветик, – с умилением произнес маленький сталкер. – Как живой. Узнаешь меня?
Придавленный ботинком Бордера к полу монстр со свернутой челюстью и сломанным носом медленно перевел взгляд на Бандикута.
– Узнаешь, говорю?
Монстр равнодушно молчал.
– Ничего он не скажет, – уверенно заявил Володя. – Добейте его и дальше пойдем. Я думаю, у него там блок какой-то установлен. А тебя он в любом случае не помнит – старые мозги вычистили, а вместо них запихнули совершенно другие, машинные. Пародия на человека. Инстинкты.
– Главное, чтобы они не продвинулись дальше в исследованиях, – мрачно пробормотал Бордер.
Оттолкнув Бандикута, он вытянул вперед руку, сосредоточился и выпустил в изуродованную голову бывшего сталкера Самоцвета заряд энергии, превратив ее в головешку.
– Эй, лысая пачка! – возмутился Бандикут, не успевший прикрыться от яркой вспышки. – Предупреждать надо, между прочим!
– Постой, – сказал Володя, заметив, что лысый болезненно поморщился, опуская руку. – Тебя куда зацепило-то?
– А, ерунда, – Бордер развернулся вполоборота, продемонстрировав разорванный рукав плаща, на котором запеклась кровь.
– Давай полечу, что ли... – смущенно пробормотал Рождественский.
– О! Я и забыл, что ты у нас бионик! – обрадовался Бордер. – Давай, лечи. – Он с готовностью подставил предплечье. – Заодно и подкачаешь меня немного. Устал я, магнитно-конфигурирующий генератор много сил жрет...
Коротышка чуть не подпрыгивал рядом, чтобы лучше видеть, что происходит.
Володя попросил Бордера снять плащ, что тот сделал с видимой неохотой, и осторожно поднес к ране раскрытую ладонь, готовый в любой момент ее отдернуть, если что-то пойдет не так.
– Ну? – поинтересовался энергик, подождав пару минут.
– Сейчас... – процедил военврач.
Легко Растаману было говорить – сам, дескать, разберешься, как лечить. А как тут разберешься, если он даже не представляет, что должен делать и что при этом ощущать? Какие прилагать усилия и в каком направлении?..
Рождественский сосредоточился изо всех сил, даже губу закусил от напряжения. Все внимание сконцентрировал на ране, опасаясь поднять взгляд, чтобы не натолкнуться на ухмылку Бандикута или понимающую, чуть презрительную гримасу Бордера. Поводил ладонью над разорванным рукавом энергика, не ощущая ровным счетом ничего. Никаких, что называется, целительских позывов. Только по виску поползла предательская капля пота, отвлекая и мешая как следует собраться.
Бесполезно.
– Слушай, – с трудом проговорил он, ощущая, как уши начинают пылать пунцовым цветом, – а ты не знаешь, как это делается?
– Понятия не имею, – безмятежно ответил Бордер. – Я ведь не бионик. Никогда не приходило в голову спросить, как это у них получается. Да они, небось, и сами не знают.
Ладно. Володя снова поднес ладонь к ране, но теперь попытался максимально расслабиться, расфокусировал зрение, словно собирался медитировать. Не может такого быть, чтобы он оказался абсолютной пустышкой как целитель. Не исключено, впрочем, что пустышкой оказались оплавленные импланты, которые сменили уже неизвестно которого хозяина. Однако ни сталкеры, ни Растаман даже не предположили, что такое возможно. Значит, вероятность этого мизерна. Стало быть, надо попытаться изменить сам подход к лечению. Вероятно, нужно не напрягаться, а наоборот, полностью расслабиться, чтобы целебная энергия могла беспрепятственно циркулировать через организм начинающего бионика...
Что-то вкрадчиво шевельнулось на краю сознания – что-то легкое, светлое, трудноуловимое. Военврач вздрогнул от неожиданности, и загадочное чувство разом растворилось в пространстве. Досадливо поморщившись, он снова попытался отстроиться от окружающего, полностью очистить сознание от любых мыслей, расслабиться и потеряться в реальности. Теперь это заняло больше времени, потому что подсознательно Володя все-таки стремился поскорее ухватить за хвост то странное чувство легкости, которому явно не нравилось, когда за ним целенаправленно охотятся. Однако в какой-то момент на Рождественского все же снова нахлынуло уже знакомое ощущение. Он услышал легкий звонкий шум в голове, почувствовал, как руки становятся невесомыми, словно воздушные шары... как все тело наливается неведомой энергией... как...
