Сергей Зайцев - Боевые роботы Пустоши
Я вздрогнул, перед глазами словно вспыхнула картина скалы, дым и пламя реактивных струй «Снайпера», бьющее в мое биомеханическое тело, плавящаяся НК-броня и боль, нестерпимая бесконечная боль…
Кровь отхлынула от лица, но наваждение тут же прошло, сгинуло.
– Или я не прав? – Ухан заметил мою реакцию и встревожился: – Что-то еще осталось? Тебе плохо?
– Не важно. Куда идти?
Я закончил одеваться и поднялся с кровати, намереваясь двинуться к двери. Но Ухан живо встал и загородил дорогу:
– Знаешь, Вождь, меня пугает то, как ты выглядишь, – доверительно сообщил наш белобрысый здоровяк, опустив тяжелую руку на мое плечо и с неподдельным беспокойством заглянув мне в глаза. – Прямо как зомби. Возможно, хороший завтрак и глоток чего-нибудь бодрящего заставят тебя немного встряхнуться, прийти в себя. Не знаю. Но у нас сегодня еще масса дел, а в таком состоянии ты мало на что годен. Что скажешь?
– А что ты хочешь услышать? – равнодушно спросил я. – Что мне очень жаль? Хорошо – мне очень жаль. Только у этой фразы нет внутреннего содержания, одна форма.
– Ладно, понимаю. – Ухан вздохнул. – Мы еще поговорим на эту тему, когда ты оклемаешься. Пошли, что ли.
Соседняя комната номера оказалась оформлена в сиреневые тона разной насыщенности – потолок светлее, пол темнее, стены – среднее между полом и потолком. Подходящее местечко для вечеринки, все участники которой – свеженькие утопленники. Очень даже соответствует текущему настроению. Зайда с Мараной дожидались нас на мягком диванчике, расположенном справа от широкого, почти во всю стену окна, перед ними стоял небольшой столик на колесиках, на нем – оформленная в виде сиреневого цветка ваза с незнакомыми лимонно-желтыми фруктами и графин, наполненный прозрачной жидкостью – питьевая вода или бесцветный тоник.
– А вот и наш герой, – с откровенным неодобрением фыркнула Марана, заметив мое появление.
Вот же люди, нет чтобы подбодрить… Рядом с огромной бикаэлкой казалось, почти целиком заполнившей собой диван, сестренка смотрелась хрупким и беззащитным ребенком лет пяти, которого взрослая тетя посадила рядом с собой в виде особой милости. На Зайде был серебристо-серый (ее любимые цвета) пыльник, скрывавший тело с ног до горла без единого зазора для всепроникающей пыли. Мы и сами вчера щеголяли в таких же костюмах, но на нас местная одежка висела мешковатыми складками, а у Зайды, несмотря на ее внушительные размеры, пыльник был идеально подогнан и выглядел вполне прилично. Каким-то образом бикаэлке всегда удается выглядеть щеголевато-подтянутой, она очень тщательно следит за своей внешностью. Еще бы. Ее вид – реклама для клиентов, собирающихся воспользоваться ее услугами. Мало ведь кому понравится неряшливо одетый профи с мешками под глазами от выпивки и недосыпания, поэтому наша Зайда – образец для подражания. Всегда, в любое время дня и ночи бодра и свежа.
В отличие от Мараны, бикаэлка встретила мое появление молча. Но ее внимательный взгляд мгновенно произвел оценку моего внутреннего состояния по внешнему виду – словно разобрал на составляющие и вновь собрал, отсеяв все лишнее. Еще вчера такой взгляд привел бы меня в привычное смятение, а сейчас никак не тронул. Даже как-то удивительно. Сегодня, как только что выяснилось, я не испытывал привычной симпатии и почтения к бикаэлке. Последствия «черного рая», вне всякого сомнения. Словно скорлупа невидимой брони, отсекающей всякие эмоции.
Могучие руки великанши были скрещены на груди, правая нога закинута на левую. Если взять нормального обывателя, то на языке жестов такая поза означает инстинктивную позу защиты, но Зайда была не из тех, кому требуется защита со стороны. Просто ей было комфортно именно так.
Я молча прошел к одному из свободных кресел, расположенных напротив дивана, присел и безразлично уставился в широкое окно. Там, за окном, сквозь гонимые ветром рыже-коричневые облака пыли, проступали очертания соседствующего с гостиницей высокого мрачноватого здания. Ужасная архитектура. И не менее ужасная погода. Сегодня мне все виделось в негативных тонах. Встречаться с бикаэлкой или Мараной взглядом лишний раз не хотелось.
– Сомаха, с тобой все в порядке? – встревоженно спросила Марана, ее напускное негодование как ветром сдуло. Я что, в самом деле так хреново выгляжу?
– Да. Жив, здоров. Хочешь еще чего-нибудь узнать?
– Почему ты так со мной разговариваешь… – начала было Марана, сразу обидевшись, но бикаэлка ее прервала:
– Ладно, детки. Я пришла не для того, чтобы кому-нибудь читать нотации, между собой разберетесь сами, без меня. Поговорим о деле, ради которого вас послал сюда Дед. Итак, что мы имеем на сегодняшний день?
Ухан плюхнулся в соседнее кресло и коротко обрисовал наше вчерашнее посещение механгаров. А также то, что из этого вышло.
– Примерно так я и предполагала. Твоя очередь, Сомаха. Есть что добавить?
– Есть одна идея…
– Да, есть одна идея, – подхватил Ухан, сообразив, что я собираюсь сказать. – Пока тут некоторые прохлаждались, не будем показывать пальцем, кто именно, я кое-что выяснил по Сети. Хозяин «Темного Логова» готов продать своего «Мстителя» кому угодно, причем с радостью. Оказывается, плату за аренду общественного тротуара неоднократно поднимали, поэтому владелец бара давно подумывает о том, как повыгоднее избавиться от робота. Тот ведь занимает приличный участок перед баром. Если дело так будет продолжаться и дальше, то вышедшего из строя монстра придется просто сдать в утиль, а вместо него поставить голографическую вывеску – она не мешает ни проезду транспорта, ни пешеходам, поэтому плата за нее будет чисто символической. Бар, конечно, потеряет часть привлекательности, рассчитанной на туристов, зато обслуживание витрины без робота обойдется гораздо дешевле. – Ухан самодовольно ухмыльнулся. – В общем, можно считать, что один робот у нас уже есть.
– Вам в самом деле подойдет этот хлам? – Кажется, невозмутимость нашей Зайды дала легкую трещину – так ее удивило заявление моего приятеля. Она даже золотисто-зеленые глазищи распахнула чуть больше обычного, сверкая ими на всю комнату, словно зеркало под солнечным лучом.
Я, кстати, тоже удивился, но по иному поводу – в такое везение верилось с трудом. В то, что этот робот нам все-таки достанется. Семидесятитонник – это… это здорово. Самое большее, на что мы рассчитывали, было приобрести покалеченных «мехов» легкого класса – тридцать-сорок тонн.
– Ну да. – Ухан пожал плечами, явно не понимая, в чем, собственно, затруднения. – Я бы и сделку уже успел провернуть, если бы не пришлось ждать, когда Вождь изволит проснуться.
Он подмигнул Маране, а та одобрительно улыбнулась в ответ. Понятное дело, уж она-то, в отличие от меня, была в курсе новостей.
– Погоди-ка, мальчик, не торопись, – осадила приятеля Зайда. – Я имею представление о технологии производства нанокомпозитных изделий.
– Ну да, да, я понимаю, что ты хочешь сказать.
– Малыш, разве я тебя перебивала?
– Извини, я погорячился.
Ухан принял смиренный и покаянный вид.
Поясню вместо него – внутренние детали и узлы «меха» отливаются на заводе целиком, со всеми необходимыми выступами и отверстиями, потому что прочность нанокомпозитных материалов такова, что после изготовления уже невозможно что-либо изменить – сверлить, пилить, шлифовать. Обрабатывать можно только лазерным лучом. Точнее, детали даже не отливаются, а сразу собираются из молекул и атомов заданного свойства в заранее спроектированную структуру. Субатомное программирование – то, что ныне и называется нанотехнологией. И если деталь все-таки разрушена – а для этого понадобится поистине чудовищная сила, возможная только в бою между гигантами, то отремонтировать ее уже почти невозможно, зачастую приходится менять на новую. В «Мстителе», скорее всего, не осталось ни одного целого узла, поэтому для бикаэлки робот не представлял никакой ценности. Да и не только для бикаэлки – бармен и то считал его хламом, пока все еще приносившим сомнительную пользу. А нам он подходил. Там, где пробуксовывают ремонтные технологии Большого Мира, вполне способны справиться наши Хрусталиты.
– Сомаха, ты тоже уверен, что это действительно то, что вам нужно? – переспросила Зайда, ожидая подтверждения с моей стороны. Предложение Ухана, наверное, казалось ей дурной шуткой.
Я молча кивнул.
– Что ж, вам виднее. Вероятно, мне не следовало удивляться, особенно после всех этих сделок, в которых нам пришлось поучаствовать для вашей Конторы на протяжении ряда лет… Но для меня этот робот – как мусорная куча, на которую давно уже не обращаешь внимания.
– Зайда, а ты уверена, что нас сейчас никто не прослушивает? – на всякий случай уточнил я. – О Конторе все-таки говоришь.
