Сергей Кузнецов - Мраморный рай
Эволюция, подумал он, или как там это называется? Эволюция пошла по странному, извращенному пути. Такое стало возможно только после Катаклизма. Волкокрысы, гигантские жуки с ядом на костяных жвалах, птеродактили-удильщики… А сколько еще в мире отвратительной мерзости, о которой мы понятия не имеем… Люди тоже начали приспосабливаться. Кто-то уходит жить в норы, кто-то в подземелья. Обычные домохозяйки превращаются в воительниц и обитают в деревянных домах, построенных на вышках электропередачи. В каком больном сознании прежде, в старые времена, могла возникнуть мысль о том, что все это станет возможно… не просто возможно — обыденно, привычно, нормально.
Мир за пределами метро, за границами мраморного его сердца — легендарного, священного Полиса — огромен; в нем, как в самых страшных сказках, есть место любой жути и небывальщине.
Взять хотя бы этих пигмеев-дикарей. Племя злобных, агрессивных лесных жителей, вполне вероятно людоедов. По одному их соплей перешибешь, а всех вместе — если только сжечь заодно с лесом. Откуда они взялись? Что за удивительное ответвление эволюции? Кого смешали в пробирках на этот раз?
Пошел снег, крупный, густой. Нам это на руку, отметил Макс: за стеной снега нас сложнее разглядеть.
Поднимемся на скалу в обход, решил он, в стороне от пещер. А проникать будем сверху — наверняка найдутся сквозные спуски.
Руки приятно зудели перед делом. В прошлый раз вы застали меня врасплох, мелочь драная, заводил он себя. Пора нанести ответный удар. Ядерное возмездие неотвратимо, малыши.
В отличие от него Сергей растерялся, увидев каменную громаду с пещерами-сотами. Как отыскать здесь сына, даже при условии, если Денис будет посылать отцу слабые сигналы-импульсы: «Папа, я здесь, я жив!»? Где здесь?
— У тебя есть план? — спросил Сергей Макса.
Тот привычно оскалился, и это могло означать что угодно, но в данном случае, скорее всего, означало: «Есть ли у меня план? У меня целых три плана!»
Снег валил сплошной стеной. В двух шагах впереди ничего не было видно. Двое мужчин в защитных костюмах осторожно пробирались по лесу, держа курс на гору, но обходя ее слева. Главное, найти более-менее пологую тропку, по которой мы сможем подняться, размышлял Макс. Упражнениям в скалолазании не место и не время.
* * *Я пропал. И папа не успеет меня спасти.
В пещере развели огромный костер, над которым был подвешен большой мятый чан, полный снега. Голод, желание отведать деликатесного мяса возобладали. Мальчика решили варить.
Он по-прежнему был крепко связан, но теперь его посадили, прислонив к стене, лицом к костру и чану: пусть привыкает, смиряется со своей участью. Дениса бил озноб; он попробовал закричать, но из горла вырвался едва слышный хрип, и мальчик тут же испуганно зыркнул по сторонам: а ну как дикарям это не понравится и они пристукнут, а то и вообще убьют его сейчас, сразу. Нельзя, надо дать папе время… Немного времени… Денис посылал в пространство отчаянные сигналы, но, как ни силился, не сумел увидеть, где сейчас отец и дядя Макс.
Худо, что они договорились-таки его съесть. Совсем худо.
Между тем выяснилось, что дров в пещере мало, за ними нужно было спускаться в лес. Денис ожил было, подумав, что это его шанс, но дикари оставили стеречь пленника и поддерживать огонь четверых сородичей. Так что, даже если мальчику удалось бы избавиться от крепких веревок, вряд ли он смог бы сбежать… К тому же тело настолько затекло, что Дениса вполне можно развязать, он все равно был недвижим… С другой стороны, четверо пигмеев — не соперники для одного дяди Макса. Но как дать знать отцу, где он, Денис, находится и что его охраняет столь малое количество врагов?
Никто из дикарей не обращал на мальчика внимания, он просто перестал для них существовать. Все они были заняты своими делами: один раскручивал пращи, проверяя их на крепость, и складывал горкой удобные для метания камни; другой сидел на земле, тупо уставившись в слабенький огонь; третий сновал по пещере, выискивая что-то, а найдя — траву или крошки, — немедленно совал в рот; последний раскладывал в углу каменные с зазубринами ножи, озабоченно размышляя, какой подойдет к резке тканей, а какой к рубке костей… Было тепло, сухо и страшно.
Никто из дикарей не заметил, как в дальнем углу откуда-то сверху в пещеру проникла невысокая тень.
Что касается Дениса — он увидел ее моментально. Сердечко забилось от радости: вон оно, спасение!
Все было кончено в несколько секунд. Казалось, у тени четыре руки: остро отточенные деревянные дротики понеслись в направлении дикарей одновременно, или друг за другом, но почти без пауз, и попали одному в глаз, двум другим в горло, последнему — в основание черепа. Пигмеи погибли мгновенно, а тень спасителя уже направилась в сторону Дениса…
…Как вдруг снаружи донесся шум: возвращались соплеменники с дровами, и их было много. Тень на мгновение замерла озадаченно, метнулась назад, вглубь пещеры, и растворилась. Тут же ввалились дикари с охапками дров, отряхиваясь от снега. Денис в ужасе вжался в стену.
Что тут началось! Они отчаянно жестикулировали, ухали, бурчали, а в их мозгах вскипали самые настоящие бури! Вот видите, доказывали одни, говорилось же: нельзя убивать ребенка! Лесные духи рассердились, пришли и убили стражей! С самого начала нужно было решить, что продадим его, и направить гонцов на поиски диких караванов!
Все не так, возражали другие. Этот змееныш сам вызвал лесных духов в расчете на побег. Он злобный, его следует обезглавить, а тушку сварить!
Тушку, подумал Денис.
Но на сей раз сторонников продажи оказалось большинство: дикарей напугала смерть сородичей. Постепенно успокоившись, стали рядить, кто направится на поиски дикого каравана.
* * *Подъем был довольно пологий для движения вверх по склону. Но Сергей быстро устал, запыхался, разболелось раненое плечо. Он начал останавливаться.
Макс проверил уровень радиационного фона, отстегнул шлем и откинул капюшон. Вдохнул.
— Не боишься? — спросил Сергей.
Тот отрицательно покачал головой:
— Местный феномен. Чем выше от земли — тем меньше радиация.
— Осадки опасны.
— Я не собираюсь жить сто лет. И новых детей мне делать не с кем.
— У тебя есть ребенок?
Макс кивнул и сказал:
— Побереги силы, скоро будем наверху, начнем искать лаз, штольню… По ним спустимся в одну из пещер. Будь начеку, тут они могут рыскать.
Сергей кивнул. Перед глазами его плавали синие пятна. Он уже и сам был не рад, что увязался за Максом в этот безнадежный поход.
Они двинулись дальше. По-прежнему валил густой снег, мешавший видеть, залеплявший забрало Сергеева шлема; приходилось то и дело стирать его рукой. Макс же умудрялся бодро идти и по дороге разговаривать.
— Ты слышал о диких караванах?
Сергей отрицательно помотал головой и оступился на скользкой тропинке. Зачем он меня отвлекает?!.
— В них собираются последние отбросы, бедовые пар ни, — сказал Макс. — Дикие караваны не гнушаются никакими темными делами. Таскают тяжелую наркоту… Знаешь, какие в ближнем Подмосковье космические штуки растут? А в Ганзе, если у тебя такую шишечку найдут, сразу вешают. Наркоту, значит… Покупают и продают живой товар…
— Чего? — глухо спросил Сергей из шлема, по-прежнему не решаясь его снять. Он слушал рассеянно, сосредоточившись на накатывающей волнами боли в плече.
— Живой товар, — повторил Макс, ловко огибая валун. — Людей. Мало ли, для каких целей… Мир причудлив… Покупают людоеды, покупают рабовладельцы. Сутенеры… Сутенеры-людоеды… С одним из таких караванов я пришел в город. Людей на продажу у них с собой, правда, не было, зато наркоты — два полных кофра.
— Зачем ты все это мне рассказываешь? — спросил Сергей.
— Если твоего сына не слопают, могут решить толкнуть его караванщикам. Значит, надо отправлять гонцов на караванные трассы, вылавливать дикий караван…
— Если он до сих пор жив, — сказал Сергей.
Его била крупная дрожь. В голове, на самых дальних задворках сознания, бился тонкий испуганный голосок мальчика. Силы убывали. Еще немного — он сядет в снег посреди тропинки и не сумеет подняться. Сергей собрал всю волю, все свои силы в кулак. Давай! Давай! Ты можешь. Ты должен!
— Ждать, пока они созреют продать Дениса, мы не станем, — решительно мотнул он головой. — Найдем штольню, спустимся по ней в ближайшую пещеру и будем переходить из одной в другую, пока не найдем сына.
— Или пока нас не завалят, — сказал Макс, деловито кивнув. — Тогда Дениса точно никто не спасет…
— Что предлагаешь?
Макс задумался. Поглядел по сторонам, снял с плеча рюкзак, порылся в нем, пробормотал:
— О, есть, надо же… Доставай-ка пистоль, Серега.
