Андрей Гребенщиков - Ниже ада
— Зря ты, горячая голова, своих чурбанов так напугал: если кто тебя и терпел еще, теперь побоятся. Сам же их к Краснову в объятия толкаешь!
— Плевать. Пользы от них… Как враги они полезнее, нежели союзники. Пусть себе красновскую бригаду разлагают.
Терентьев недовольно поджал губы:
— Не мне тебя учить, но в такой ситуации разбрасываться людьми, даже самыми плохонькими, — глупо! Скоро каждая боеспособная единица будет на счету…
Генерал покивал.
— Ладно. Маркуса мы проработаем. Предателей вычислишь мне в ближайшие дни… Поговори с народом… Ну и списочек мне. А там разберемся. Надо думать, что потом делать будем. Сам понимаешь, Краснов сейчас на моем фоне хорошо выглядит: молодой, сильный. Варяг. С техникой, с людьми. А уж какая сила за ним стоит… Мне нужен план, Валентин. Чтобы людей расшевелить. Чтобы знали: я возвращаюсь. Бункер возвращается. Что ту войну мы не проиграли, а просто приостановили. Мне нужен весь этот город, Валентин. Для начала.
Валентин Пантелеевич улыбнулся тихо и кивнул тоже.
— Я пришлю тебе человечка. Он планы любит строить…
* * *Первым закричал Иван: «Это Князь Тишины! Не стой, бежим!»
Дважды просить Живчика не пришлось, он схватил товарища под руку и потащил в противоположную от исполина сторону.
Но побег закончился, не успев начаться. Не сделав и пару шагов, друзья застыли на месте — их мышцы странным образом одеревенели и отказались повиноваться. Так друзья и стояли двумя недвижимыми статуями посреди пустыря. Они пытались сопротивляться оцепенению, однако все было бесполезно. Разум пасовал перед непослушным телом, а бессилие порождало яростное, кипящее отчаяние.
Гигант приближался. Парализованный Живчик не мог его видеть, огромная туша, прозванная другом «Князем Тишины», надвигалась со спины, но безразмерная тень уже легла на обреченных людей и с каждым шагом разрасталась, приобретая все более устрашающие черты. «Безголовый» силуэт искривленного, несимметричного тела, всего покрытого «пузырями» наростов, из которых торчали нитеобразные шевелящиеся отростки, с трудом различимые в отраженном лунном свете.
«Что же это такое?!» — Федотов отчаянно перебирал в памяти образы монстров, виденных во плоти либо на сталкерских картинках. Такого «чуда» припомнить не удавалось… Конечно, переростки попадались на глаза очевидцам и даже нашли свое место в бестиарии: «Железобетонные» Титаны с одноименного района ЖБИ когда-то наводили ужас на всю восточную часть Екатеринбурга, Эльмашевские Истуканы сотрясали север в бесконечных стычках с «Малютами» из Березовского, а родной юго-запад содрогался при одном виде Шагающих Молотобойцев с Вторчермета. Однако «Князя» никто никогда не описывал и не зарисовывал…
«Первооткрыватели фиговы! — тихо ругнулся Константин и сделал неутешительный вывод о фатальной природе открытия. — Видать, потому никто и не знает, что в живых ни одного свидетеля не осталось».
Безрадостная мысль потонула к оглушительном вопле, раздавшемся прямо за спиной. И, к вящему ужасу людей, вопль был торжествующим.
* * *Генералу уже приходилось ранее видеть этого чрезмерно худого и непомерно высокого молодого человека. Нервный, не знающий куда деть длинные узловатые руки, Гринько не производил впечатления уверенного в себе человека, способного командовать и брать ответственность за других. Его бегающий, не останавливающийся на собеседнике взгляд жутко раздражал генерала, а сбивчивая речь только усиливала отторжение.
«Стареет все-таки Валентин… Прислал какого-то очкастого недотепу. Маркус на этой доске — слон, не меньше. А Пантелеич мне против него какого-то коня предлагает. Дареного…» — поморщился Генрих Станиславович, шумным выдохом прерывая порядком утомивший пустословный монолог.
— Вячеслав, давай-ка ближе к делу. Валентин Пантелеевич рекомендовал тебя в качестве аналитика в… назовем это «боевым отделом». Ты в курсе происходящего?
Очкарик торопливо кивнул.
— Тогда изложи в нескольких словах оперативную обстановку, — потребовал генерал.
Гринько заметно оживился, видимо почувствовав себя в своей тарелке:
— На Ботанической и Чкаловской все просто: можно маневрировать со способами удержания и продвижения наших интересов, но по большому счету это уже техника.
— Ох, ты какой шустрый! — Старик искренне поразился. — Мы тут совещания собираем, головы ломаем, а у тебя «все просто». Не слишком ли поверхностно, молодой человек?
Вячеслав на секунду смутился, но сумел быстро собраться:
— Генрих Станиславович, обе станции уже отработаны. Слишком слабы, чтобы сопротивляться, слишком мелки, чтобы заострять на них внимание.
— Продолжай, торопыга. — Костяшками пальцев Вольф выбивал по столу раздраженную «чечетку».
— Ботаническая расположена рядом с наземной сырьевой базой, и это единственное ее достоинство. Впрочем, запасы сырья сильно истощены и скоро закончатся. Есть еще развитая энергосистема, но для нас она особого интереса не представляет, разве что в качестве «времянки». Чкаловская отвечает нашим задачам полнее. Немаловажный плюс — наличие крупной свинофермы и даже зачаточного сельского хозяйства. И если «ботаники» в основном паразитируют на супермаркетах и соседях, фактически ничего самостоятельно не производя, а лишь потребляя, то чкаловское население значительно более приспособлено к тяготам современной жизни. Это отличный плацдарм для…
— Погоди, молодой. А ты в курсе, что твоя успешная Чкала полностью контролируется, как ты говоришь, «паразитом»? — Генрих насмешливо посмотрел на юного теоретика.
— Товарищ генерал, сложившаяся система «реципиент-донор» изначально неустойчива! — азартно заявил Гринько и, не замечая собственной наглости, затараторил: — Превосходство носило временный характер, и мы присутствовали при совершенно закономерной развязке. Более жизнеспособная станция скинула гнет «разжиревшей», утратившей всяческую связь с реальностью соседки. Да, мы ускорили естественный процесс, возможно, послужили катализатором, но, положа руку на сердце, все случившееся произошло бы в будущем и без нашего участия. Просто повезло своевременно «всплыть» и бескровно, без расходования лишних ресурсов захватить обе станции!
Генрих Станиславович, пропустив мимо ушей бестактный менторский тон молодого аналитика — к гражданским он по обыкновению относился снисходительно, уточнил:
— Слава, поясни про неустойчивую систему. Не вижу здесь никакой очевидности.
— Я поработал с накопленными у нас материалами по истории постъядерного метрополитена, — хвастливо заявил Гринько и тут же, опомнившись, горько добавил: — Благо времени было предостаточно… Так вот, свою независимость Чкаловская продала за доступ к энергосистеме «Дирижабля», от которой запитана Ботаническая. Плюс, на тот исторический момент времени Чкала стояла на грани вымирания из-за сильнейшего облучения своего водного источника. Начстанции Федотов с Ботаники тогда вовремя подсуетился, организовал подвоз воды, медикаментов, его спецы установили на фонящей скважине мощные фильтры — в обратную же сторону пошло оружие, боеприпасы, комплекты хим- и радзащиты. Когда станция имени Чкалова оказалась полностью санирована, ее арсеналы были полностью опустошены, а возможность самостоятельно подниматься на поверхность исчезла как данность. А без соответствующей экипировки и «огнестрела» на поверхности особо делать нечего…
— Продолжай, — подбодрил заинтересованный генерал.
— Да с этой парочкой, в принципе, все. Ботаническая села на шею спасенным соседям и нещадно эксплуатировала, выдавая драгоценное оружие и снаряжение очень дозировано, только для выполнения конкретных, четко очерченных задач: охраны подземных и внешних рубежей от мутантов, разведки поверхности, разграбления прилегающих супермаркетов и магазинов. Другое дело, что Чкаловская, несмотря на постоянный и бдительный контроль «старшей сестры», все же вооружалась, что-то пронося сверху, а что-то перекупая у продажных ботаников. Когда объявились мы, Чкала находилась в пяти минутах от полного и окончательного свержения нелепого и изрядно затянувшегося ига. Однако самое важное, товарищ генерал, ждет нас впереди.
— Ну, Славик, удивляй. — Генрих Станиславович больше не скрывал интереса.
— В дальнейшем следует вполне логичная и единственно возможная для развития экспансия. Как говорит товарищ Краснов…
Генерал нахмурился:
— Как говорит товарищ Краснов, мне неинтересно! Понял, шкет?! Ты варяга будешь слушать или своего генерала?!
Гринько сдулся вроде:
— Конечно, вас, товарищ генерал! Но вы-то ведь за экспансию тоже?
— Я тоже! Но куда двигаться?! Большого Метро, как ты знаешь, давно больше нет… И благодаря кому, знаешь…
