Николай Грубов - Мутуалист (Дилогия)
Так что, осталось совсем немного – приручить птиц. Взрослую особь даже пытаться не стоит, а вот птенцов попробовать можно. Вот только, как и чем их кормить? Тут себя не в состоянии прокормить, а птенцов тем более. А когда вырастут? Ой-ё-ё-й! Охренеть и не встать. И в тоже время вряд ли в обозримом будущем появится такая возможность. Очень сомневаюсь. Надо рискнуть. Надо Федя, надо.
* * *
Мы уже второй день лазим по горам в поисках гнезда. Мы – это я, Милх, Перос и Фетрос. Больше никого не стал брать. Работы в лагере много, и люди там были нужнее. Мне показалось тогда, что наша группа была излишне большая, но Ротана ни в какую не отпускала меня вдвоем, как я и намеревался до этого отправиться в путешествие. Пришлось согласиться и вот сейчас нас четверо.
Понимая, что если мы не спасем от голода детенышей птиц, то уже никогда не сможем попробовать приручить их, я торопился это сделать, боялся, что они погибнут, и мы можем не успеть. Не только их приручить, но и просто спасти от голодной смерти. Ну, может, и сможем, но только не скоро.
Я, если честно, в большей степени боялся, что в наше отсутствие на лагерь нападут воины Пилоса. Оставляя за старшего в лагере Бира, я Ротане потом наедине сказал, что надеюсь больше на неё, и попросил в случае если подобное случиться, то не сопротивляться и не вступать в драку с обученными воинами. Пусть лучше плен, чем смерть. А еще лучше вести постоянное наблюдение и если увидят подходивших к нашему убежищу врагов, то попытаться скрыться до их подхода. Даже если элланизес ввяжутся в драку, пусть дерутся, а ей и детям все-таки надо будет по берегу уйти в сторону гор.
Хорошо, что Ротана настояла взять этих двух парней. Они даже по внешнему виду отличаются от других тем, что выглядят как взрослые воины, хотя как я узнал одному восемнадцать, а другому семнадцать лет. Но в отличие от худосочных и пришибленных бывших рабов они смотрелись вполне солидно. Не толстые и не худые, все было в меру, а особенно хорошо смотрелись переплетенья мышц рук и плеч. И это благодаря тому, что весь свой трудовой день им приходилось работать в кузнице. Оказывается, в поселении была и такая хорта. Пока мы целый день шли к горам, я много чего узнал нового для себя. Вот и насчет кузницы тоже. Я заинтересовался, откуда они берут металл, если изначально при высылке их на остров им разрешается брать только одно орудие труда сделанного из бронзы. И какой из металлов добывается на материке?
Как оказалось, все, что сделано из бронзы, это является собственностью семьи Пилоса. Другого металла здесь нет, но чтобы поддерживать в рабочем состоянии изделия необходимо много раз точить, ремонтировать, что-то новое из старого делать, то есть, как считал хозяин – немного работы. Поэтому хорта кузнецов была меньше по численности, всего три человека. Они справлялись, но работать вопреки мнению хозяина, приходилось много. Сейчас появился еще один, кто хоть что-то знает о металле. Мальчишка совсем, но он знает, каким образом устроена была печь для плавки бронзы у его дяди. То есть у моего отца. Я догадался, что этот мальчишка ни кто иной, как Кир, второй мой племянник. То, что его учили дома этому ремеслу, я со слов своего брата, уже знал. Но, честно говоря, почему-то не уверен был в том, что одиннадцатилетний пацан сможет воспроизвести наладку печи и плавку. Пусть даже и видел он, как это делается, но чтобы все это самому сделать…. Ну не знаю. Я, имея знания по металловедению, и то вряд ли в этих условиях смог бы что-то сделать. А тут мальчишка, только видевший, как это делается, но ни разу самостоятельно ничего подобного не делавший. Боюсь, что в скором времени его труп будет брошен на съедение или птицам, или акулам.
Тем не менее, оба кузнеца были посланы за глиной, так как Кир сказал, что именно из неё делается печь для переплавки бронзы. Третий кузнец с еще одной хортой был послан за топливом для плавки. Интересно, а этот вождь сегодняшний, который Пилос, он что, не понимает что мальчишка это не мастер, даже если и крутился возле мастера. Одно то, что он намерен применять для переплавки кучи бронзового металлома дрова, а не угль, уже это однозначно говорит о том, что планы Пилоса так и останутся планами.
Я так и спросил обоих кузнецов. На что мне один из них ответил:
– Так ведь все наши мастера так начинали. Главное что они видели, как делается то или иное изделие, а научиться делать что-то дельное смогут и потом. Пусть не сразу, но иногда это срабатывает, и мальчишки в дальнейшем превращаются в мастеров. А куда денешься, боязнь обещанной казни, если не будешь стараться, подстегивает очень сильно. Никому же не хочется умирать. Вот и стараются. Правда и Пилос не казнит того кто старается что-то сделать. Дает им возможность делать подобные попытки несколько раз. Если не будет результата, то тогда переводят на другую работу, при наличии мест в хортах, а если нет, то могут и убить.
Что-то я сильно сомневаюсь в мастерстве этих доморощенных мастеров. Хотя им-то здесь особо делать и нечего. Главное, что не из чего. Металл, что попадает сюда, на остров, очень ценится и то, что его мало, даже очень мало, делает его вообще бесценным. Куда там золоту, изделия из бронзы дороже жизни. За утерю или поломку орудий труда из металла может окончиться для виновного смертной казнью. Искать руду здесь на острове, как я понял, никто даже не пытался. Да и зачем?
На материке имеются рудники по добыче меди, олова, серебра, но люди за многолетнее использование и разработку этих полезных ископаемых уже почти полностью исчерпали свои запасы. Поэтому металл дорогой и там, и к его сохранению относятся очень серьезно. Я даже подумал, что действительно есть что-то в действиях жрецов, высылавших лишних людей на этот остров, что-то такое, я бы сказал милосердное. И желание хоть как-то смягчить тяжелую жизнь изгнанных людей налицо. Давать изделие из металла, заведомо зная, что оно или погибнет в морской пучине, или затеряется где-то на острове… – это мне не очень пока понятно.
Я из всех полученных сведений постарался сделать себе зарубку в памяти и даже наметил кое-что на будущее:
– Надо искать руду на острове. Не сегодня, а потом, когда появится возможность. Не факт что найдем, но наличие горного массива, который наверняка является продолжением подобной гряды в море должно предполагать и наличие полезных ископаемых. Ну и пусть что только я, да и то примерно, знаю, что такое руда, и как ее искать. Лишь бы появилась возможность это сделать. Но до этого нам всем еще очень и очень далеко.
Наши труды по поиску гнезда ерликов наконец-то были вознаграждены. Пришлось, конечно, полазить по горам, а они хоть и не очень высокие, но все равно горы. Меня правда несколько пугало то обстоятельство что здесь я нигде пока не видел ни ручьев, ни родников, соответственно и зелень здесь была только в небольших ущельях где, по всей видимости, во время дождей протекали горные бурные реки. Куда потом вся эта вода девалась? Вопрос серьезный для меня, я надеялся найти здесь хоть какие-то запасы воды.
– Милх – я не удержался от вопроса – во время дождей на острове воды много появляется? Если много как ты говоришь, то куда исчезает потом? Ну, то, что часть воды стекает в море понятно, но ведь это всего две реки. Горы же тянутся через весь остров и насколько я понял сток с гор в сторону "пляжа". По идее вода должна собираться где-то в озеро или речушек должно быть несколько.
– Никто из жителей поселения, никогда в горы не ходил – Милх, приостановив свою попытку в очередной раз взобраться на очередной каменный выступ, постарался дать полный ответ – сам понимаешь, ерлики такой возможности не давали. Это их территория и они ее защищают получше, чем люди свою. Именно поэтому они так щепетильно относятся к территориям занятым сородичами и не пытаются ее занять. Куда вода уходит? Только Боги знают, нам это не дано. Они нам дали возможность жить на берегу реки, дали все необходимое, чтобы не умереть от голода, так зачем их гневить и пытаться что-то изменить, что-то узнать. Жрецы всегда говорят, что боги следят за сохранением договора и не позволят сделать так чтобы мы могли навредить этому миру, мы такие же временные жители, как и те же ерлики, нэт, змеи. И они правы, лучше – быть, чем казаться. Мы все со смирением выполняли заветы богов и не моя вина, что отец зашел в своих изысканиях за черту. Жрецы это увидели и наказали. Они не виноваты в этом, такие законы не они устанавливали, они лишь их исполняют. Нам не надо выбирать дорогу в жизни, она у каждого уже предопределена, нам остается лишь следовать ею.
– Тут я с тобой Милх согласен. Если вы идете без цели, то нет смысла выбирать дорогу. Эта аксиома давно известна всем. Но вот сейчас мы с тобой имеем цель, значит, от нас зависит выбор дороги, я прав? То, что вы втроем хотели убежать от воинов Пилоса – разве не цель в вашей жизни? То, что я хочу чтобы вы остались живыми – это разве не цель? Нет готовой дороги в достижении этих целей, зато есть желание ее найти. Я не помню точно, где слышал, но вот то, что запомнил, как раз отвечает на этот вопрос: "Не иди туда, куда ведет дорога…. Иди туда, где дороги нет, и оставь свой след". Так что вам просто-напросто необходимо проложить свою дорогу, свой путь. И оставьте вы свои страхи, что идете не по пути указанным вам богами, вот я, например, иду своей дорогой. Если вы, как и клялись поддерживать меня, пойдете за мной, то и соответственно вместе будем искать свой путь. Будем считать, что боги, оставив мне жизнь, дали возможность идти другой дорогой, и вполне может быть, что это и есть путь, который они указывают людям. Через меня. Просто раньше некому было проложить эту дорогу, некому было повести за собой людей. Как думаешь? Милх, я прав?
