Вячеслав Кумин - Наемник
Где-то совсем близко стрекотал гусеницами танк, иногда он стрелял по только ему видимым целям. В небе слышался шум двигателей самолетов, вот только неясно чьей принадлежности.
Брюстер вспомнил про радио и попытался вызвать своих:
– Стюарт, это я, Макс, вы меня слышите? Стю…
– Слышу тебя, Макс.
– Вы как?
– Нормально, шкуру только маленько подпортили. Остальные тоже целы… относительно.
– Это хорошо. Где вы?
– А хрен его знает. Где-то с полкилометра севернее нашего блиндажа, мы почти на самой вершине.
– Далеко забрались. Я попытаюсь вас найти.
– Не стоит. Сиди, где сидишь, пока все не закончится. На сегодня с нас хватит геройства.
– Как скажешь, – легко согласился Макс, тем более что повсюду начались рваться бомбы. И лучше, действительно, было не высовываться. – Чьи же это самолеты, в конце концов?…
Бомбежка продолжалась довольно долго. Макс увидел танк, который поднял к небу свою пушку, и из нее вырвалась длинная струя пламени. В небо ушла ракета. А потом еще и еще…
«Значит, самолеты наши», – догадался Брюстер. Окончательно в этом его убедил мощный взрыв, потрясший танк. Его широкая ромбовидная башня оторвалась от основного тела «Тундера» и покатилась прямо на Макса. Башня катилась хаотично, и Брюстер не мог понять, куда ему бежать – вправо или влево, и потому остался на месте, буквально распластавшись на дне окопа и закрыв голову руками. Тем временем башня подскочила на кочке и, описав небольшую дугу, рухнула на траншею.
Макс поднял голову из песка и оказался почти в знакомой обстановке. По внутреннему устройству «Тундер» мало чем отличался от федерального «ТК5», по крайней мере, в его головной части.
Дым окончательно рассеялся, и Брюстер увидел, как прямо у подножия холма садились десятки транспортов, и из них выгружалось подкрепление. Солдаты быстро окружили место боя, но подниматься не стали. Вместо этого вперед выехал огромный грузовик с репродуктором.
– По всемирным правилам войны, – зазвучало из репродуктора, – Торговая Федерация предлагает вам сдаться. С вами будут хорошо обращаться, и никто не пострадает. Раненым окажут медицинскую помощь. Короче, к чему лишний раз трепаться, вы и сами все знаете. У вас пять минут на размышление. Время пошло.
Особо упрашивать никого не пришлось, айманские солдаты поднимались из окопов и шли вниз. Все они знали, что их обменяют, правда, при этом они потеряют полугодовую зарплату. Таковы были условия контракта, стимулировавшие наемников держаться до последнего из-за страха потерять заработанные своей и чужой кровью деньги.
– Эй, парень.
Макс обернулся к позвавшему и поднял автомат. По направлению к нему двигался здоровый смуглолицый человек в помятой броне. В зубах у него была сигарета.
– Ты что, контуженый?
– Н-нет.
– Огоньку не найдется? А то я свою зажигалку где-то тут обронил.
– Я не курю.
– Молодец, – похвалил айман, выплюнул сигаретку и пошел вниз, подняв свой автомат над головой. – Если найдешь зажигалку, можешь себе оставить. Может быть, еще увидимся – отдашь.
– Спасибо… – поблагодарил Макс, не зная, как реагировать на последнее высказывание. Явной угрозы не прозвучало, но это ничего не значило.
Все солдаты противника сдались. Обошлось без эксцессов, которые иногда случались. Их погрузили на «Элепханты», доставившие подкрепление, и увезли на орбиту для дальнейшего обмена.
– Привет, Макс, ты как?
– Нормально, Кастор, – ответил Брюстер, обернувшись на голос и наблюдая при этом за взлетом последнего челнока. – Вы сами-то как?
– Да тоже нормально. Мне вот руку насквозь штыком пропороли. Я той твари за это все зубы выбил.
– Надо же, – удивился Макс, посмотрев на забинтованную руку Мешко. – Вы в рукопашной были. А меня только осколками немного посекло, и то из-за моей же глупости.
– Жаркая была встреча. Стюарту вон ноги прострелили, видишь, хромает.
– Это ничего, – пояснил Эстевес. – Это довольно быстро заживает, и недели не пройдет. Пустяк, одним словом.
– А где Берт с Минком?
– Берт в порядке, его даже не задело. Он за Минком сейчас присматривает. Того вообще всего издырявило, как только жив остался, непонятно. Но вон летающий госпиталь на посадку заходит. Надо туда Минка отнести, там его быстро заштопают и на ноги поставят. Будет как новенький и дальше станет всех доставать своими вопросами.
44
За следующую неделю, действительно, все раны затянулись. Даже рядовой Минк уже ходил сам. Его, как и многих других, оставили на планете, увезли только действительно тяжелораненых. Зачастую такими являлись солдаты с тяжелыми внутренними повреждениями или с оторванными конечностями, каких тоже было немало.
Наступательная операция продолжалась, и айманы больше не трогали этот многострадальный холм, отбиваясь от федералов на других полях сражений. Эта же «высота» стала перевалочной базой, безопасным местом, где можно было спокойно высадиться и продолжить движение к линии фронта под мощным прикрытием, не подвергая солдат излишнему риску.
Из десяти рот, что прибыли на Тайтар из Форт-Слейва до начала операции, после переукомплектования осталось четыре. На величине потерь сказывалась и недостаточно хорошая подготовка солдат, а точнее ее незавершенность. Опытом приходилось обзаводиться уже на месте в реальной обстановке.
– Искать, Блэйд, искать! – командовал Макс Брюстер, показывая на полянку, в земле которой совершенно посторонним, для чистоты эксперимента, солдатом была зарыта граната.
Пес, радостно помахивая хвостом, принялся обнюхивать указанную территорию. Вокруг сидели солдаты доукомплектованной – из остатков пятой и шестой – третьей роты. Они подбадривали Блэйда, создавая тем самым жуткий гомон, который только мешал псу. Но он все же продолжал искать, а когда нашел, сел рядом с закладкой, вызвав восхищенный рев толпы. С Брюстера сошло семь потов, пока он научил Блэйда садиться рядом с находкой, а не выкапывать ее и нести хозяину.
– Блэйд, ты меня взорвать хочешь? – спрашивал Макс у пса, когда тот приносил ему то, что выкопал. – Вот когда я говорю «апорт», нужно нести то, на что я показал, а не закапывать это, как ты это иногда делаешь. Какой глупый пес…
– Смирно!
Сержант Гэри Балле неодобрительно посмотрел на застывших солдат. Потом медленно перевел взгляд на Макса с собакой, которая сидела у его ноги.
Как только взгляд сержанта наткнулся на них, Блэйд привстал на задние лапы и правой лапой коснулся своей морды. Теперь уже ничто не могло остановить разошедшихся солдат, которые уже чуть не падали от смеха.
– Разойтись! Что тут у вас происходит? – спросил сержант, когда все разошлись.
– Обучаю собаку поиску взрывчатки, сэр.
– Ну и как?
– Неплохо, сэр. Только иногда команды путает. Но только иногда…
– Тупая, что ли?
– Скорее у меня недостает опыта в натаскивании животных, сэр.
– Чему еще его обучаешь?
– Всему понемногу, сэр, но только не этому… наверное, он скопировал часто виденное им движение, сэр. Мне так кажется… сэр.
– Ну-ну… – сержант Балле подозрительно посмотрел на пса. – Вольно, солдат.
Сержант повернулся и ушел. Сначала он хотел было прекратить все это безобразие. Но потом вспомнил, что в третьей роте обстановка среди личного состава гораздо более спокойная по сравнению с остальными. Беспричинные стычки снизились на двадцать процентов, и потому он решил оставить собаку у солдат, несмотря на ее явное неуважение к старшим по званию.
– Ну и кто это придумал? – спросил Макс у приблизившихся приятелей после ухода сержанта.
– А прикольно получилось, правда?!
– Тебе весело Кастор, а я чуть гауптвахту не схлопотал из-за этой выходки Блэйда. Так кто?
– Мы все, Макс, – признался Стюарт. – Пошутить хотели. Когда ты отлучался, мы его тренировали на команду «смирно».
– У вас хорошо получилось… Блэйд, смирно!
И собака опять встала на задние лапы и отдала честь.
– Он же теперь каждый раз так будет. А если генерал придет, а он ему такой финт отчебучит? Высшее командование решит, что нам заняться нечем, и устроит нам тут второй Форт-Слейв.
– Да… об этом мы как-то не подумали, – признался Кастор Мешко. – Но мы возместим, сделаем все, что попросишь.
– Правда? – недоверчиво спросил Брюстер.
– Клянусь!
– Ловлю на слове. Пойдем…
– Куда? – упавшим голосом спросил Кастор.
– Тут недалеко…
– Так-то, Кастор, надо язык держать за зубами, – нравоучительно заметил Риверс.
Макс отвел солдат к заново отстроенному блиндажу. Попросив всех остаться снаружи, он скрылся внутри и вернулся оттуда уже с грудой тряпья.
– Одевай, Кастор, – Брюстер отдал груду тряпья, которая оказалась самодельно сшитым балахоном. Костюм получился крепким и одновременно мягким. – Я сам делал.
– Макс, ты что задумал?
– Одевай, одевай…
