Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

— Учитель… — пробормотал он, и не в силах устоять, убрал руку, прикрывающую рот Чу Ваньнина, но только чтобы впиться в его губы яростным поцелуем.

Будоражащие предательские звуки поглотил рокот водопада.

Мо Жань целовал Чу Ваньнина так долго и неистово, что тот начал задыхаться от нехватки воздуха, губы его распухли, а взгляд затуманился.

Мо Жань крепко обнял его и зарылся лицом в его шею. Скрытые от чужих глаз туманом горячего источника, они долго потакали своим тайным желаниям, и когда, задыхающиеся и мокрые от пота, наконец, подошли к финалу, переплетясь шеями, словно пара совокупляющихся диких животных, они сожалели лишь о том, что не могут стать еще ближе, слиться в единое целое, став плотью и кровью друг друга.

— Не надо… я правда не хочу… — даже в этот момент дрожащий от страха и наслаждения Чу Ваньнин продолжал сопротивляться собственным желаниям. — Не делай этого больше, я не буду…

Стоило Мо Жаню услышать тихое бормотание Чу Ваньнина, его глаза еще больше потемнели. Он нежно поцеловал его в щеку и, с трудом справившись со сбившимся дыханием, хрипло прошептал:

— Золотце, подожди немного, давай вместе…

Он начал наращивать скорость, все быстрее работая рукой, и Чу Ваньнин принялся неосознанно двигать бедрами, подстраиваясь под заданный Мо Жанем темп. Очень скоро эти двое просто перестали думать о чем-то, кроме друг друга и насущной потребности выплеснуть сжигающие их страсть и любовь.

— А… Ах…

Удовольствие от разрядки оказалось слишком острым, а может дело было в магии купальни Мяоинь[196.10], но во время оргазма совершенно потерявшийся в наслаждении Чу Ваньнин не смог сдержаться и хрипло ахнул, напрочь забыв понизить голос.

Оба они тяжело дышали. Грубость и ласка, грязь и чистота — все смешалось и стерлось сейчас, когда в глазах отражалось лишь лицо другого человека, то самое, одно-единственное лицо… Еще один поцелуй, затянувшийся и влажный, как легкая рябь на воде от только что пережитой кульминации.

— Ты так обильно кончил… — пробормотал Мо Жань хриплым от похоти голосом. Его глаза потемнели. Показав руку, наполненную их любовными соками, он наклонился и вытер ее о живот Чу Ваньнина, после чего неспешно прошелся ладонью по каменным мышцам идеального пресса и размазал остатки по напряженной груди.

Из-за пережитого оргазма и нервного перенапряжения Чу Ваньнин продолжал трястись как осиновый лист на ветру и, к сожалению, как бы он ни пытался взять себя в руки, ему никак не удавалось унять эту дрожь. Нежно удерживая его в своих объятиях, Мо Жань ласково погладил его по спине и прошептал ему на ухо:

— Ведь хорошо было?

— …

— В следующий раз… если ты будешь готов… — прильнув к Чу Ваньнину влажным от пота телом, Мо Жань поцеловал его, — мы сделаем это по-настоящему, ладно?

Несмотря на то, что Чу Ваньнин давно уже был готов услышать эти слова, но после того, как сегодня он своими глазами увидел это внушающее трепет устрашающе огромное оружие, его тело вмиг напряглось, а спина онемела от страха.

Заметив охватившее его напряжение, Мо Жань тут же принялся нежно зацеловывать его, ласково нашептывая:

— Я не дам тебе страдать от слишком сильной боли и смогу сделать так, что тебе будет приятно…

Возбуждение еще не отпустило, они все еще были скрыты за водопадом, в самой глубине горячего источника, а Мо Жань продолжал умолять, используя против него свой пропитанный любовью и животной похотью низкий голос:

— Тебе понравится, правда… Может быть, будет немного больно, когда он войдет, но совсем чуть-чуть, ведь я буду все держать под контролем…

Слушая его, Чу Ваньнин чувствовал лишь невыносимый стыд. Он хотел было просто развернуться и уйти, но после всего случившегося ноги его ослабли и занемели.

— Прекрати говорить об этом…

Видимо, заметив, что его слова не вызывают в нем особого отвращения, Мо Жань в очередной раз проявил непослушание и, приникнув влажными губами к мочке уха Чу Ваньнина, продолжил искушать его:

— Я все сделаю очень хорошо… Учитель, если боишься, то можно использовать специальное средство. Я куплю его для тебя… просто доверься мне. Когда тело привыкнет, тебе будет очень хорошо.

«Я ведь еще помню, как в прошлой жизни я трахал тебя, заставляя сходить с ума от наслаждения. Но тогда я делал это, потому что ненавидел тебя и хотел наказать. В этой жизни я хочу обнимать тебя, стать с тобой единым душой и телом и больше никогда не разлучаться. Я хочу любить тебя так, чтобы и тебе это нравилось, так, чтобы ты никогда не смог забыть меня».

Хватило поцелуя, чтобы в его глазах снова затлел огонек желания, и пары ласковых фраз, чтобы прикрыть похотливую вонь чистым ароматом искренности и завернуть собственную кровожадность в нежный шелк обоюдного желания.

Но если первая половина его следующей просьбы была полна почтительности, то вторая выходила за все рамки приличий:

— Мой любимый Учитель, может ты позволишь мне себя выебать и кончить в тебя?

Автору есть что сказать:

Маленький спектакль: «Кто из этих двоих перебарщивает: 0.5 или 2.0?»

ООС, современность и древние времена перепутаны, так что прошу, не воспринимайте это всерьез…

Цайбао [Овощная паровая булочка] госпожи Ван (все верно, это всего лишь тот самый жирненький кот): — Старейшина Юйхэн, как вы думаете, кто больше заставляет вас испытывать стыд и вообще перегибает палку в отношениях: 0.5 или 2.0, мяу?

Чу Ваньнин: — 2.0.

Цай Бао: — Почему, мяу? Разве он не прислушивается ко всем вашим желаниям?

Чу Ваньнин: — 0.5 никогда ни о чем меня не спрашивает, а просто берет и делает. Хотя его слова иногда звучат слишком грязно, но я не вижу в этом такой уж большой проблемы. А 2.0?!

Цайбао: — А что же 2.0, мяу?..

Чу Ваньнин: (в дикой ярости) — Он вообще думает о моих чувствах, когда с этим своим подобострастным уважением спрашивает о таких вещах?! Он ждет, чтобы я кивнул и сказал: «ну конечно, входи, только не забудь надеть презерватив и добро пожаловать»?

Цайбао: — Похоже на то, мяу, мур-ха-ха-ха…

Чу Ваньнин: — Вот 0.5 никогда не спрашивает о моих ощущениях и пожеланиях, он просто и без