Цель оправдывает средства. Том 2 (СИ) - Сергеевич Илья

Ситуацию следовало спасать. Время, которое необходимо системе этого заведения, чтобы уведомить начальство в министерстве о прибытии двух их чиновников, которых никогда не существовало в природе, безвозвратно утекало. Не хватало еще застрять тут, когда подстава вскроется.

— Простите моего коллегу, — дурос отвел главного врача в сторону. — Он… не обременен интеллектом. Родовая травма.

— По нему видно, — хмуро заметил главный врач, искоса поглядывая на Билли, который в отсутствие спутников принялся разглядывать надписи на стенах. При этом, совершенно не смущаясь, почесывал свои муди через штаны. Сказочный дебил.

— Он родился в бедной семье во Внешнем кольце, — на ходу придумывал легенду Бейн, эффектно замешивая правду и ложь. — У них не было денег на акушера или медицинского дроида, поэтому роды принимал его криворукий отец, который дважды уронил мальчика головой, прежде чем смог донести его до люльки в метре от рожающей жены.

— Бедное дитя, — гнев на лице врача сменился на искреннее сожаление. — То-то я смотрю на него и отмечаю явные проблемы с высшей нервной деятельностью и социальной адаптацией… Очевидно, некоторые участки мозга оказались серьезно повреждены… Но ведь для него настоящая пытка — находиться в социуме! Он не понимает механизмов взаимодействия между разумными и, очевидно, живет примитивными биологическими потребностями… Видите, ему совершенно не важно, что на него смотрят другие разумные — ковыряется в носу и рассматривает козюльки…

Все настолько очевидно? Казалось бы, а Бейн думал что его напарник просто прикидывается идиотом. А тут 5 минут в обществе профессионала и вот — диагноз готов.

— Да, вы правы, — время летело как та шлюха, что наградила Бейна пару лет назад крайне скверным заболеванием, с небоскреба. — Я не должен вам этого говорить. Мой коллега — участник экспериментальной программы нашего Министерства. Созданной для реабилитации и социализации индивидов с такими нарушениями.

— Не слышал ни о чем подобном.

— О ней не особо распространяются. Называется «Доступная среда идиотам» — каждого больного, прошедшего курс реабилитации, закрепляют за более опытным наставником, который своим примером и опытом должен помочь таким вот разумным ассимилироваться в нашем обществе. Сами понимаете, лечить миллионы таких — дорогое удовольствие.

— Да, понимаю, конечно… Но, простите, кто допустил его до подобной миссии? Он же сам… того… с приветом.

— Министр распорядился, чтобы при перевозке постояльцев вашего заведения присутствовал хотя бы один участник программы для идиотов.

— Но… почему?

— Это экспериментальная методика. Как с выводком нексу: детеныши, которые не до конца осознают себя в этом мире, видят кого-то подобного себе, уверенно действующего в окружающей среде — мать — и слушаются ее… — еще никогда Бейну не приходилось так быстро и так много придумывать ахинею.

— Знаете… Не лишено смысла… Пациенты действительно зависимы от тех, кто действует уверенно — результат медицинской терапии, которую они здесь проходят. Так что, думаю, действительно может сработать — вывозимые вами больные пойдут за ним как за вожаком и, скорее всего, будут делать то, что он скажет. Буду с интересом отслеживать ее развитие в научной литературе…

— Да… Конечно, — дурос, как только главврач направился дальше по коридору, стер пот со лба. Может реально, бросить все это и податься в науку? У них, похоже, любой бред может быть интерпретирован как экспериментальная теория. Главное уверенно нести чушь с серьезной миной на лице.

— Пошли уже, — позвал он напарника. — Вожак стаи, мать твою.

Билли, пожав плечами, последовал за дуросом.

— Ты видел? — тихо поинтересовался он. — Этот главврач — в списках наиболее влиятельных медиков Корусанта, отмеченных лично Палпатином.

— И что?

— Нет, просто… Эх, как было бы замечательно смотреться в каком-нибудь почетном списке, — мечтательно произнес парнишка, подводя дуроса к точке кипения.

— Знаю список, в котором твое имя бы смотрелось просто отлично, — процедил Бейн.

— Правда? — обрадовался человек. — И в каком же?

— В списке потерь, — прошипел Кэд. — И ты там окажешься быстрее, чем думаешь, если не завалишь пасть немедленно.

Мальчишка, надув губы в мелочной обиде, наконец-то заткнулся. И молча следовал за наставником.

В здании было удивительно пусто и тихо. Бейн ожидал что-то больше похожее на госпиталь, где вокруг снуют хотя бы дроиды, но это было не то место, где приветствовались посетители и суета, и все двери были заперты. Чем дальше в комплекс заходил бывший наемник, тем беспокойней он себя чувствовал.

По обе стороны коридоров имелись двери, в верхней части которых располагались довольно обширные смотровые окна. И сквозь них цепким взглядом дурос отмечал десятки, если не сотни разумных, на лицах которых можно было прочесть все известны науке эмоции. Тревога, страх, дикая эйфория и даже, время от времени, странно неуместная уверенность и чинная строгость на мордах нескольких ботанов. Хотя, с последних что взять — им хоть дверь в задницу засунь, все равно будут утверждать, что они лучшие во всем.

— А скольких из них вы выпускаете в общество? — спросил он главного врача, стараясь скрыть некоторую нервную дрожь, которая начала его пробивать после увиденного.

— Это учреждение, за всю его историю, покинуло лишь три процента пациентов. — ответил мужчина. — В конце концов, мы имеем дело с самыми крайними случаями. Иногда, полезнее для общества держать их здесь, под медикаментами, из года в год все больше уничтожая их личности разрушительным воздействием препаратов, чем позволить им вновь вернуться в общество.

— И это — гуманное отношение к преступникам? — возмутился Билли. — Человечнее было бы их убить, чем вот так мучить…

— Поверьте, я с вами согласен, — вздохнул медик. — Но законодательство требует от нас совершенно иного. Они находятся здесь до тех пор, пока их агрессия и разрушительные побуждения не будут полностью искоренены терапией. Но подобное происходит нечасто. Хоть мы, как врачи, не желаем зла никому из них, косвенно, каждый сотрудник клиники в ответе за то, что здесь происходит с пациентами.

Впереди меддроид и женщина мон-каламари, в бледно-желтом лабораторном халате, беседуя, прошли по коридору и свернули налево в офис. Бейн украдкой выдохнул: он уже начинал думать что в здании никто не ходит, и это зрелище его чем-то обрадовало. Он услышал и голоса — и непроизвольно попытался разобрать обрывки бессмысленного разговора, приглушенные расстоянием и тяжелыми дверями.

Ему даже показалось, что он услышал несколько слов на Мэндо'а.

Мозг имеет удивительную способность заполнять пустоту чем-то знакомым. Он напряженно вслушался в голос: женщина, судя по тону, попеременно то плакала, то ругалась — и некоторые из ее слов были похожи на мандалорианские, но остальные были совершенно чуждыми.

Какая-то дикая смесь нескольких наречий…

— Вот ваш первый пациент, — главный врач остановился возле одной из дверей. Как раз той, из-за которой Бейн услышал мандлорские словечки. — Арла Фетт.

— Фетт? — дурос от души надеялся, что это шутка.

Деймон не снабдил их именами пациентов, которых они должны были вывезти из этой больнички. В документах значились лишь номера комнат и индивидуальные коды пациентов, по которым они проходили в учетах Министерства здравоохранения.

«Хитро, старый ты говнюк», — подумал о своем начальнике Бейн. Тот специально утаил, что частью задания будет освобождение члена семьи Фетта. Наверняка знал, что знай дурос об этом заранее, то ни за что бы не согласился. Из принципа.

Сейчас же отыгрывать назад глупо. Время безбожно утекало

— Да, — не заметив перемены на лице дуроса, продолжал главврач. — Любопытный пациент. В детстве ее родню — кроме брата — убили боевики террористической организации «Дозор Смерти». Девочку по каким-то причинам оставили в живых. Более того, со временем она стала их наемным убийцей. Осуждена несколько лет назад — три подтвержденных убийства разумных. С особой жестокостью.