Алексей Рудаков - Записки пилота. Тетралогия (СИ)

— Это что? — Перевёл я взгляд на Рыжика. — Кокон?

Утвердительная эмоция. И тут же сложная комплексная, состоящая из множества, наложенных друг на друга, образов. Тут была и любовь и забота, материнская любовь и забота. Тревога соседствовала с уверенностью в успехе и определённостью, незыблемостью выполнения приказа Матери.

Я потряс головой, отгоняя нахлынувшее наваждение.

Ничего не понимаю. Кокон? Самоходный?

Я-то ожидал увидеть нечто вроде контейнера, заполненного яйцами. Мы его доставляем, выгружаем и сваливаем. А тут — это.

Приглядевшись к поверхности я заметил, что она, опять же в отличии от Рыжика, местами прозрачная, и сквозь неё проглядывает содержимое шара. Я, движимый любопытством, наклонился приглядываясь — там, внутри что-то двигалось. Тёмно зелёные, кое-где бурые полосы вращались внутри него, одновременно и завораживая и вызывая тошноту. Пару раз их движение выносило к облюбованному мной прозрачному участку поверхности шара некие огранённые объекты золотистого цвета.

— Это что, кокон? — Повторил свой вопрос я Рыжику, сопроводив его мысленной картинкой из школьного учебника — прилепленного к ветке растения серого вытянутого кокона будущей бабочки.

Но на этот раз мне ответила сама Мать, голосом ответила. — Это инкубатор-кокон-инкубаторов.

Некоторое время я пытался осознать услышанное, но всё же сдался:

— Поясни, Мать.

И она пояснила.

Этот шар был хранилищем и инкубатором, питателем, согревателем, защитником и много ещё всякого для размещённых внутри него капсул-инкубаторов, уже которые содержали в себе оплодотворенные и готовые выпустить в окружающий мир новых обитателей, яйца. Шар, попав на планету, имел очень простые задачи — двигаться в одном направлении, собирать информацию об окружающем мире и высаживать на поверхность капсулы. Эдакий сеятель Жизни. Капсулы укоренялись в поверхности, устанавливали между собой связь и одновременно, по готовности последней, выпускали сотни крохотных паучков, которым, имея рядом с собой источник знаний и энергии, было бы просто начать, точнее возродить новую жизнь.

— А не развалится? Пропорет бок о камень? — Поинтересовался я, ткнув пальцем в белёсую поверхность, которая мягко спружинила, поддаваясь моему нажатию.

— Он неразрушим.

Хм… не похоже. Я ткнул сильнее и под моим пальцем образовалась небольшая вмятинка, впрочем, тут же распрямившаяся, едва я убрал его. Я что? Конечно ткнул ещё сильнее, почти изо всех сил. Если у вас есть рядом стенка — можете повторить мой эксперимент, почувствуете то же, что и я. Едва не сломал. Палец.

— Ну, неразрушим, так неразрушим, — потряс я ладонью в воздухе, унимая боль.

— Вы доставите кокон на планету, высадите его на приемлемую для начала Пути равнину и можете считать свои обязательства выполненными. Корабль доставит вас, куда скажете. — Тем временем Мать решила освежить в нашей памяти задание. — С вами я отправляю своего личного слугу. Ты называешь его Рыжиком, — продолжила она.

— Ты что, не доверяешь? — Вскинул я голову.

— Доверяю, — короткая серия скрипов. — Но так надёжнее. Будет. Я знаю, немного знаю, вашу расу. Так будет надёжнее.

— Не доверяешь. — Я послал ей эмоцию раздражения и грусти.

— Он поможет вам избежать ошибок, — снова скрип. — Убережёт и предотвратит.

Я покосился на стоявшего чуть в отдалении Рыжика и он, почувствовав мой взгляд или распознав эмоцию, навёл на меня свой глаз.

Оп-па…. Сюрпрайз, однако!

Ниже глаза, пройдя сквозь его золотую шкурку, на меня уставился, посверкивая гранями кристалл.

Оружие?

— Это оружие, — подтвердила мои мысли Мать. А может просто считала их, она может. — Одно из. Выполните назначенное и получите ожидаемое.

Сверху по корпусу корабля прошло какое-то движение и я отвернулся от Рыжика, сделав себе ещё одну зарубку на память.

Сверху, прямо из корпуса корабля на белый шар спускались, слегка покачиваясь, тонкие нити. Вот они оплели кокон и он начал подниматься и проходить сквозь поверхность днища корабля. Секунды три — и кокон скрылся с наших глаз, оставив после себя нетронутый корпус.

Следующим этот же трюк повторил Рыжик. Он встал на место Мутного — так я окрестил кокон и быстро скрылся за поверхностью корпуса.

— Кто следующий? — Поинтересовался Чип.

Он храбрился, но было видно, что ему страшно. Одно дело пауки — это их техника. А мы? Не распознает и размажет по броне.

Я вздохнул и сделал шаг к тому месту пола, где только что стоял наш золотистый спутник. Сверху на меня упали, спелёнывая, нити и повлекли внутрь корабля. За те секунды пока меня тащило вверх я сообразил, что так и не спросил — как управлять кораблём?! Но было поздно — белый, составленный из множества переплетающихся паутинок, борт надвинулся, вытесняя из сознания все чувства, кроме страха и я сжался, ожидая неминуемого удара.

Поверхность борта всё надвигалась, и я зажмурился в ожидании удара. Время растянулось и застыло. По моим ощущениям я пробыл в неподвижности несколько минут, прежде чем раздавшийся голос Чипа выдернул меня из состояния оцепенения:

— И долго ты собираешься так стоять?

Я открыл глаза и обнаружил, что стою, скорчившись, посреди небольшого помещения цилиндрической формы. Под ногами мягко пружинит светло-серая поверхность, вся в небольших бугорках, из которых поднимаются струйки чего-то больше похожего на пар. Сверху — точно такая же панель, с такими же бугорками, но они светятся, наполняя помещение неярким, красноватым свечением — точно таким же как ночное освещение в моей пилотской казарме Академии. Вдобавок что-то негромко гудело и временами мы слышали какой-то скрип или шелест.

— Мы в шлюзе. В шлюзовой камере, — уверенно пояснил Чип. — Сейчас процедура очистки закончится и пойдём отсюда.

И точно, стоило ему договорить свои слова как свет изменился, стало светлее — будто на лампе освещения поменяли светофильтр. Пропало и гудение. Снова что-то скрипнуло, очень коротко, и часть стены пропала, открывая нам выход. В отличии от таявших, исчезавших дверей на базе, тут стена распалась из цельного монолита сначала на тонкое кружево паутинок, которое начало изгибаться от центра стены, образуя овальный проход — точь-в-точь как коридоры, по которым мы недавно бродили.

— Пошли, — первым в проход пролез Чип и, практически сразу, я услышал его ругань.

— Осторожнее, — продолжая ругаться сквозь зубы, предупредил меня он, едва я наполовину оказался вне шлюза.

— Под ноги смотри.