Вадим Денисов - Идущий на Север. Долина Башен

В зале главенствовал нежный ропот мандолины и грудной девичий голос.

– Это Милия, знаменитая слепая певица, – прошептал бариста. – Я вижу, господин, что солеры у вас есть, но лучше бы вам пока постоять здесь.

– Слепая? Ну и что она тут делает? – наивно спросил я, внезапно пробуждаясь от своих тревог.

– Поёт, дуралей, что же ещё! – проревел один из наиболее близко сидящих к стойке простолюдинов, громко расхохотавшись. – Лицо у тебя гладкое, как башка монаха, но соображаешь ты явно хуже! Это наша любимая Милия! И право же, она всегда уважает здешний народ! Почему власти Бикады не возьмутся за дело и не выпорют этих жлобов-трактирщиков, платящих за такие песни сущие гроши? Девица – гордость Ванкоры, но что я вижу? Любой владелец кабака из моей Мидовы за стыд почтёт, если такая знаменитость пройдёт мимо его заведения, а здесь бедная девушка вынуждена петь в самом задрипанном кабаке!

– Придержи свой поганый язык, негодяй с запада! – предупредил его бариста, протирая кружку. – Сейчас она запоёт «Крошку Мелли».

Его услышали. Под закопчённым потолком третьесортного заведения зазвучали рьяные выкрики:

– «Мелли» давай, да чтобы с флейтой! Балладу о несчастной девчонке спой, крошка!

А ведь по ней не скажешь, что она слепа. Огромные зелёные глаза блуждали по залу, может, и потерянно, в какой-то мере хаотично, словно под огнями рампы, но вполне зряче, осмысленно. Положив большую красную мандолину на подол льняного платья, она с рассеянной улыбкой слушала крики толпы. Рядом в специальной стойке ждала своей минуты продольная флейта.

– Она не похожа на слепую, – заметил я.

– Но это так, господин, – уверил меня бариста. – Говорят, что в детстве её ударило молнией прямо в темя! Страшно даже представить…

– Баллада о несчастной Мелли! – громко объявила девушка.

Зал коротко взревел, и сразу наступила выжидательная тишина.

В краю, где бродят призраки, семья простая жила:Мать да отец, пять сыновей и доченька одна.Все мальчики как на подбор –один другого сильней,А девочке не повезло – проклятье было на ней.Когда малышка Мелли рожденья миг ждала,К её уставшей матери старуха подошла.Прокаркала старуха: «Родится скоро дочь,Но сможет появляться на людях только в ночь».За что ж такое горе ей послано с небес?Растет малютка Мелли, прекрасней всех невест.Но красоты девицы увидеть не дано,Луч солнца золотистый врагом ей стал давно.И вот однажды летом приснился странный сон –Красивый статный рыцарь явился, и молвил он:«Найди цветок петуньи, что в замке шерифарастёт,Когда его сорвешь ты, проклятие пропадет».Проснулась она, подумав: «Петунья днем цветёт!»Ночью её не увидеть, а солнце меня убьёт!И в замок шерифа Тарга стража не впустит её…Рыдает бедняжка, услышав, как жаворонок поет.

Тут Милия с удивительным проворством отложила в сторону мандолину, подхватила флейту и начала наигрывать сольную мелодию, виртуозно помогая себе правым сапожком, к которому были привязаны два колокольчика. Раздались первые аплодисменты. Пречистый Ванк, да это же классическая английская баллада с нехитрым средневековым текстом! Поистине, идеи, мыслеобразы и мелодии вольготно гуляют по Галактике, посещая каждого, кто им понравится…

Прихватив для солидности сразу две кружки с пенистым пивом, я постарался осторожно пройти к дальнему пустому столику, практически не вызвав недовольства слушателей. Шёл неуверенно, кривовато – человек уже не в первый кабак наведался!

– Света! Больше света! – крикнул кто-то из буйных.

На него грозно зашипели.

Снова полились незамысловатые слова девичьей песни. А хорошо поёт!

И всё же решилась Мелли – оставила отчий дом,Пока ненавистное солнце ещё не горит огнем.Стрелой полетела к замку, надежду в душе тая.Подумала: «Будь, что будет! Не в силах мучиться я!»Уже неприступные стены, увитые диким плющом,Вдали разглядела Мелли, прикрывшисьтёмным плащом.Рванулась она, как ветер, теряя остатки сил…Боясь, что появится солнце и свет,что ей так немил!А стражник, напившись эля, ворота закрытьпозабыл…Горящий спасительный факел дорогуво двор озарил.Увидев цветок петуньи, девица его сорвала…И жизнь, что была ненавистна, тотчас же смысл обрела!Но вдруг к ней подходит мужчина,который являлся во сне.Подумалось смелой Мелли: «Женилсябы он на мне…»И стал он пред ней на колени, и молвил:«Душа моя!Альгар я, о, милая Мелли! Альгаром зовут меня!»Печальная эта баллада веселою стала в конце.Бояться судьбы не надо!А солнце… блестит на кольце…[1]

Этот мир ещё честен.

Если уж людям что-то по-настоящему нравится, то выражают они свои чувства искренне, ярко, бурно, может быть, чуть простодушно. Низкая зала таверны содрогнулась от громких криков и хлопков в ладоши, люди вскакивали с мест, кидали монеты, к потолку поднимали кружки и бокалы.

Нормальная атмосфера, можно работать.

Злосчастный Комил с двумя товарищами сидел впереди меня, ближе к двери, я как раз прошёл мимо них. Ничего себе у него жилеточка, толстая… С такой и кольчуга не понадобится. Что сказать – лохматый коренастый кабан с протокольной рожей: бери и сажай без суда и следствия. И куда только шериф смотрит?

Девица поклонилась в последний раз и удалилась за стойку. Антракт. Очень удобный момент, сейчас все начнут наливать. Геллерт при инструктаже советовал не торопиться, присмотреться, уверяя, что способен ещё полчасика постоять под дождём на улице, но я не хотел терять времени: есть ещё и свой заказ, не менее – если не более – сложный, чем этот.

Я встал и, пьяно пошатнувшись, ухватился за стол.

Взял полупустую кружку. Помяв рукой сморщенный лоб, вспомнил, чего ещё мне не хватает для полного счастья:

– Хозяин! Эй, ты, рыжий лодырь, замени мне эту кислятину!

От барной стойки в мою сторону двинулся слуга, но парнишка был тотчас остановлен многоопытным хозяином: не торопись, клиент дурака валяет, сейчас сам на место усядется.

Тяжело вздохнув – не понимают меня здесь! – я обвёл мутным взором зал и зацепился за соседей, из которых Комил был самым колоритным.

Хлоп! Рука в поисках опоры упала уже на их стол, ненароком опрокинув бокал с красным вином. Похожая на кровь жидкость потекла на пол.

– Криворукий болван! – заорал крепыш. – Какого чёрта ты делаешь, пьяный пёс?! Вырвать бы тебе руки и скормить настоящим псам! С тебя полсолера, и гони побыстрей, пока я не разозлился по-настоящему!