Вадим Денисов - Генетический взрыв

Рядом, чуть выше по течению, подрагивал пластиковый водяной рукав с набалдашником фильтра-приёмника, — установленная в подземелье мотопомпа исправно снабжает хозяйство пресной водой.

Черпачок холодной, черпачок горячей. Обжигающий контраст! Вот это я и называю единением с природой! Голый, вроде бы беззащитный, а чувствуешь себя в полной безопасности — странное, и в тоже время очень приятное ощущение. Мужчины вообще-то не любят голяком стоять-ходить, даже если не на виду у других, трусы у нас — главная броня. А вот женщины первым делом грудь прикрывают.

Хорошо… Сидишь нарциссом у всей округи на виду, и в то же время кайфуешь, словно спрятался в уютном коконе. Несколько смущала лежащая чуть левей половинка сбитой летающей тарелки. Когда мы оказались возле первой сбитой тарелки, не упавшей в море, то долго менжевались, опасаясь радиации. Дозиметром замерили — фон оказался самую малость выше естественного. Травит ли она воду чем-то ещё? Хрен её знает, химиков нет.

Всё, хватит полоскаться. Где мой любимый тренировочный костюм дворового гопника с тремя белыми полосками? Помывшись и переодевшись наконец-то в чистое, я поднялся наверх, не спеша осмотрелся, походил по открытой террасе, поднятой над землёй и занимающей большую часть двора. Предварительно похвалил выбор. Затем выцелил приглянувшийся столик под тентом, такой, чтобы стоял поближе к набережной, и начал медленно отхлёбывать горячий крепкий кофе, уже принесённый заботливыми девчатами. Совещание где-то через час, после обеда. Время есть.

Меня не донимали, давая очухаться с дороги. К моменту, когда опустела вторая чашечка, появился старина Ной, который сообщил:

— Плов будем кушать!

— Что, опять? — нетактично проговорился я.

— Не понял тебя, — удивился армянин.

— Да… понимаешь, обещали пару раз пловом накормить в дороге, и всё не удачно, — пришлось юлить.

— Уж сейчас всё будет без обмана, я жи тебе говорю! — успокоил друг. — Недавно семья узбеков пришла, да, теперь все на кухне. Восточные люди… Плов готовят, будет а-агромный казан, для великанов и богатырей! Пальцы себе отгрызёшь!

Плов. Казан, Узбек… «Не родственники Алмаза?» — чуть не выскочило с языка.

Слева от здания на свободном месте стоял маленький паровозик, практически точная копия старинной узкоколейной паровой машины. На самом деле это не музейный раритет, а действующий мангал, в тендере которого находится жаровня, из неё уже вырывались огоньки синеватого пламени. Рядом лежала большая поленница узнаваемых розоватых дров, с парка «Южные Культуры» припёрли, там ещё до нашествия старые деревья снесли… Давно пользуемся. Появившийся вскоре узбек в полосатом халате, точно таком же, как у Алмаза, поставил на пламя казан-гигант, не жалея, налил мутного масла из стеклянного бутыля без этикетки, подождал нагрева и бросил внутрь щепотку какого-то зелья — в небо с шипением взметнулась струйка густого сизого дыма. Шаманство началось!

Следом за Ноем вокруг столика начал как бы незаметно кружить любопытный Данила. Вот же гнёт парня вопросами! То просто мимо пройдёт, то стулья по соседству поправит. Точно, не похоже, что от безделья мается, у него явно есть какой-то интерес. Помогать я не спешил, и он наконец решился.

— Дядь Игорь…

— Садись уж. Что ты ходишь привидением, пятки мнёшь? Говори. Нет, подожди-ка. Где Линна? Твой отец сказал, что она по делам уехала, а подробней поговорить не успели.

— Так она ж в «Пальмире»! Вместе с Анюткой-медичкой! Там какой-то бабушке резко поплохело, что-то со спиной, тяжёлое взялась таскать. Вот они и отправились.

Анюта — это Ани Калваренц, коротко стриженая бойкая армянка, прибывшая вместе с международным аферистом Саниным с берегов дальней Греции. Медичка, кроме всего прочего! Ценный человек, даже незаменимый. Я бы её запросто и на боевые взял, серьёзная девушка. С нашими она сошлась на счёт два, хотя они разные — этнические ереванские армяне и армяне Адлера. И наречия у них разнятся. Адлерские армяне вообще слабо соотносят себя с древней родиной, они прибыли сюда в начале прошлого века из Трабзона с началом страшной резни, учинённой турками. С турками у сочинских армян отношения более чем сложные. Вообще-то их просто нет, отношений этих, не соприкасались они в быту и по работе. Но раза три я слышал на улице фразу «тупые турки». Хотя именно турки построили в Сочи самые крутые отели… Эта неприязнь мешала развитию курорта, ведь у южного соседа имеется богатейший опыт организации сверхвыгодного бизнеса.

С Асмик, штатной нашей фельдшерицей, Ани Калваренц подружилась моментально. Хорошо иметь в общине двух медиков, жизнь сразу становится безопасней. Медиков надо беречь, при необходимости воровать, холить и лелеять, вовремя снабжать всем необходимым. Что я всегда старался делать.

— А из мужиков кто прикрывает?

— Зачем? Никого, Линна и прикрывает, она сама справится, или не знаешь?

— Да знаю… Что же это у вас бабки тяжести таскают, а молодые лбы в тельняшках по террасам гуляют?

— Ну ты чего, командир? Я ж на дежурстве, а не в отдыхающей смене. В маневренной группе состою, — обиделся малец.

— Вижу я, в какой ты мангруппе. Ладно, понял, теперь спрашивай.

Он пару раз глубоко вздохнул, настраиваясь должным образом, и выпалил:

— Вот вы с Гошем в Крыму были, так? С людьми там всякими нужными познакомились, обстановку просекли.

— Точно. Просёк.

— Круто! — нелогично восхитился пацан.

— Что ты хочешь узнать? Данька, вообще-то я чутка отдыхаю.

— Я быстро, — заторопился он.

— Ну, раз быстро… — оставив пустую чашечку, я потрогал ладонью полную, стоящую рядышком. Ещё горячая, отлично, — НЛО и там летают, чёрные безобразничают по весь рост, людей, как и у нас, осталось очень мало, зато есть всякая сволота. Системы жизнеобеспечения на полуострове практически не работают, особенно в городах. Ничего для тебя нового или необычного, родной. Да садись же ты, что стоишь колонной!

— Не, я не про то! — присев на самый краешек, он быстро почесал коротко стриженый затылок и решился: — А украинцы как, беспокоят?

Отвечать я не торопился.

Перевернув пустую кофейную чашечку на блюдце, выждал несколько секунд, потом посмотрел на образованный чёрной гущей узор, пошевелил губами, силясь вспомнить, чему меня некогда учила одна цыганка в кафешке железнодорожного вокзала в Казани. Ни хрена не вспомнил.

— Слушай, Даниил, а зачем тебе беспокоящие украинцы? Вот какого болта они тебе упёрлись и куда, что, своих проблем недостаточно?

— Интересно же! — с придыханием возразил он.