Николай Побережник - Эрта: Армия Акана

Постоянно в тылу врага действовала сотня бойцов под командованием Кинта, но с приходом осени начались затяжные дожди, долгие рейды приводили к тому, что люди начинали заболевать. В отряде появился лекарь, освобожденный из лагеря рабов, который, взяв себе в помощники нескольких гражданских, делал все, что было в его силах, а потом настоял на прекращении, хотя бы на период дождей, больших рейдов. Кинт прислушался и рейды прекратил, лишь разведчики Локта рыскали в опасной близости от противника и искали верный вариант отбить боеприпасы, и нашли…

– Ладно, оставайтесь здесь, все записывайте, что привозят, что увозят, что и куда разгружают, – тихо сказал Локт двум своим бойцам и начал отползать назад, стараясь не задевать ветки высокого кустарника, который сбросил почти всю листву.

Разведка обнаружила в узкой долине целый городок из палаток, на окраине которого была огороженная территория склада, выше, на холме был вырублен лес, и северяне заканчивали строительство небольшого форта. В течение дня к складу подъезжали моторные повозки, где их загружали, а потом грузовые фургоны разъезжались по гарнизонам северян. За все время наблюдений – а разведчики пролежали на холме у дороги уже двое суток – в долину опускались и, разгрузившись, улетели на север два больших транспортных дирижабля. Они причаливали к невысокой швартовочной башне, наскоро сделанной из бревен, рядом пыхтела паровая машина газовой установки, нагнетая газ в причаливший дирижабль…

Оставив бойцов и приказав им продолжать наблюдение, Локт вернулся в лагерь, к Рыжему холму.

– Как далеко этот лагерь-склад? – Кинт снял с очага в капитально построенной землянке чайник, налил в кружку травяного настоя, что собирал лекарь по склонам холмов, и протянул промокшему до нитки и продрогшему Локту.

– Сутки пути… спасибо, – ответил Локт и отпил горячего настоя.

– С орудиями проедем?

– Если только разобрать и навьючить, повозки тоже не пройдут, есть пара мест, где они просто увязнут.

– Сколько всего северян? – спросил Брэтэ, также присутствующий вместе с Григо и Ракэ в штабной землянке.

– Постоянного количества не смог определить, там все время кто-то приезжает, кто-то уезжает… В форте, что достраивают на холме, точно два звена кавалерии, они оттуда в патрули выезжают, в палаточном городке не меньше сотни солдат было, когда я уходил.

– Допил, согрелся?

– Да, хорошо…

– Тогда вот, приступай, – Кинт выставил на стол ящик с трофейной канцелярщиной, – постарайся изобразить все максимально точно и расстояния пометь.

Для Локта это занятие было уже привычным, не первый раз, и он, достав лист бумаги, чернила и перо из ящика, принялся изображать увиденное.

Отпустив Локта отдыхать, командиры склонились над схемой и картой.

– Главное, чтобы не как с тем поездом, дьявол его возьми. – Брэтэ внимательно изучал художества Локта.

– Я бы сам все глянул, конечно, прежде чем планировать, – пробасил Ракэ, – хочу быть уверенным, что там есть где развернуться кавалерии, а то толку от моих бойцов на камнях да в лесу.

– Согласен, – кивнул Кинт, – тогда с Локтом завтра утром я, Ракэ и… эм…

– Пьент, – подсказал Брэтэ имя нового командира пехотной полусотни, сформированной исключительно из армейцев.

Пьент был в том же звании, что и Брэтэ, то есть капитан.

– Да, и Пьент… А где он, кстати? С утра не видел.

– В каменном овраге, занимается с артиллеристами… – Брэтэ нахмурился. – После твоей отповеди в последнем рейде собирают и разбирают орудия на время.

– Правильно, если бы не Зар вместе с сопливым Сартом, то мы бы с вами сейчас не разговаривали…

Это случилось в последнем рейде. Отряд совершил нападение на один из строящихся фортов и сжег его, уничтожив при этом более двух сотен врагов. Применялись мортиры, картечница и скорострельные орудия. С боя взяли много трофеев и, пребывая в своего рода эйфории от первой такой большой победы, отряд возвращался в лагерь. Северяне, весьма серьезно обеспокоенные проблемами в тылу, уже начали охоту за Кинтом и его отрядом. Лазутчики сновали по лесу и холмам, Локт и его люди делали все возможное и вылавливали шпионов, но в этот раз не удалось… Отряд был на марше, когда впереди началась стрельба – это дозорные ввязались в перестрелку. Затем с нескольких сторон донеслись мерзкие звуки свистков пехоты северян.

– К обороне! – только и успел скомандовать Кинт, как две тяжелые пули угодили в грудь и шею его лошади, которая сразу повалилась на бок, став для Кинта спасительным укрытием.

С левого фланга началась атака, меж деревьев замелькали красные мундиры, один за другим начали падать сраженные пулями бойцы отряда… и тут – та-та-та-та-та… Это Зар и Сарт, не растерявшись, путем неимоверных физических усилий разобрали вьюки, собрали орудие, вступили в бой и фактически спасли отряд, шквальным огнем снеся волну наступающих северян, и атака противника захлебнулась. Затем Ракэ, обойдя с фланга, атаковал отступающего противника. В том бою погибли двадцать бойцов – это были самые большие потери за все время существования отряда. Сарт тогда получил свое первое ранение, уже после того, как сорвал спину, отчаянно тягая тяжелые детали орудия. Он уже две недели отлеживается в землянке лазарета, а Зар присягнул на верность терратосу Аканов, получил из рук Кинта карабин и портупею с револьвером в кобуре – теперь никто не смел назвать его северянином.

Выехали ранним утром. Под проливным дождем Локт повел командиров «знакомиться» с укрытым в предгорьях лагерем-складом северян. На место добрались еще засветло, а потом, после ползания по склонам на брюхе до самой темноты, все вернулись к Рыжему холму и приступили к планированию акции.

Разжиться боеприпасами в лагере-складе не представлялось возможным по двум причинам: первая – это прибывший туда полк пехоты северян, а вторая – это орудия в форту, которые удалось заметить, только подобравшись на револьверный выстрел под прикрытием сумерек. Но акцию отменять Кинт не стал и придумал нечто другое…

Шак, капитан тыловой службы северян, кутаясь в шинель и подняв воротник, с тоской наблюдал за разгрузкой прибывшего с севера транспортного дирижабля и проклинал осень, проклинал терратос Аканов, его никчемных людишек и дождь, который льет уже месяц с разной интенсивностью. Осень в северных предгорьях терратоса не располагает ни к прогулкам, ни к поездкам. Дороги становятся труднопроходимыми, и движение на них затихает. На это и рассчитывали северяне, то есть захватить предгорья до наступления зимы, после чего ослабевшая армия Аканов будет вязнуть в грязи в попытках отбить холмы предгорий, на которых уже основательно закрепилась армия северян.