Сергей Лукьяненко - Линия Грез

В отличии от людей, Дарлок не был жестоким. Можно ли назвать жестокостью переделку потенциальных врагов? «Полуфабрикаты» – назвал пленников бывший человек, служивший Дарлоку. Полуфабрикат нельзя ненавидеть.

Кей Альтос тоже не испытывал ненависти к дарлоксианцам. Он бы вполне удовлетворился мучительной смертью всех представителей этой расы.

В глубине души Кей надеялся, что со временем так и произойдет.

Когда Кей Альтос все-таки начал засыпать, в центре камеры возникла темная, скорее угадываемая, чем различимая, фигура. За ним пришли.

– Кей? – зачем-то спросил визитер. И произнес на дарлоке: – Иди за мной, не применяя насилия.

Произношение было безупречным – свистящий голос дарлоксианцев человек имитировать не мог. Но что-то в построении фразы казалось знакомым. Кей молча поднялся, бросил взгляд в сторону Артура. И шагнул в гипертуннель.

Переход от тьмы к свету был неприятен. Они оказались в маленькой овальной комнате – дарлоксианец в своем темном плаще и Кей Альтос, небритый, в мятом грязном костюме. Здесь были два стула, одинаково пригодных и для человека, и для чужого, низкий стол с заполненной тонко пахнущими фруктами вазой.

– Нам с сыном было обещано сплетение судеб, – сказал Кей.

– Это просто беседа, Кей, – перешел на стандарт дарлоксианец. – Ты ведь хотел беседы?

– Я буду говорить лишь с Бартом Паолини… _Эзсанти Кри Чесциафо_ – имя его на дарлоке.

– Так говори.

Кей засмеялся. Долго и искренне. Потом произнес:

– На что ты надеешься, чужой? Барт работал на вас – но был человеком. Сними капюшон!

Дарлоксианец поднял руки – и медленно стянул с головы ткань. Открылось что-то, похожее на комок сизых щупальцев, мелко подрагивающих, поводящих тонкими кончиками. Сквозь щупальца поблескивали два круглых немигающих глаза.

– Кей, это я, – сказал дарлоксианец. Голос шел из сплетения щупальцев, из невидимого рта, или того, что этот рот заменяло. – Самого главного глазами не увидишь… помнишь, ты рассказывал мне эту историю?

Альтос опустился на стул – и чужой последовал его примеру. Щупальца задергались быстрее – часть из них тянулась в сторону человека, часть – к вазе. Чужой взял маленький плод, поднес к щупальцам. Тонкие жала впились, подхватили фрукт, начавший на глазах усыхать.

– Это невозможно… – только и сказал Кей. – Барт был человеком…

– Истина окажется неприятнее твоих догадок, – ответил дарлоксианец. – Что заставит тебя поверить? Мы добывали дзот-кристаллы, и работать приходилось по ночам. Ты вытащил меня из-под обвала… я раскроил голову толстому Хему, когда тот решил прикончить тебя. Наши койки стояли рядом. Когда я валялся с горячкой, ты выносил мою парашу… хотя мог заразиться. Ты сидел за превышение прав телохранителя, и твой аТан не был оплачен…

– Ты был человеком! – сказал Кей.

– _Эзсанти Кри Чесциафо_ был в теле Барта Паолини, – терпеливо сказал чужой. – Что тебя удивляет? Я ушел с оперативной работы. Мне не нужен больше человеческий облик.

– Так вы переписываете сознание полностью?

– Можно сказать и так, – поколебавшись ответил чужой. – Осколки прежней памяти остаются… но их мало. Тот, кто займет твое тело, немногое узнает о тебе. Поэтому я и пришел – узнать.

– Только поэтому?

– В основном, Кей Альтос.

– Понятно, – Кей развел руками. – Я дурак, Кри.

– Ты думал, что в твой разум вложат любовь к Дарлоку, дадут наше имя – и отправят обратно? Нет, Кей. Не так просто, – мягко сказал чужой.

– Помнишь, Кри… когда ты сказал мне, что работаешь на Дарлок… ты обещал защиту.

– Ты знаешь слишком много правды, Кей.

– Ясно, – Альтос попытался улыбнуться. – А мой сын? Ты можешь спасти его? Он немногое видел, и вряд ли что-то понял.

– Бери фрукты, Кей. Они съедобны для человеческого тела.

– Ясно, – повторил Альтос.

Человек и чужой сидели друг напротив друга. _Эзсанти Кри Чесциафо_ терпеливо ждал.

– Как это будет? – спросил Кей.

– Безболезненно. Вас лишат сознания перед процедурой.

– Я могу попросить не делать этого?

– Зачем?

– Любопытство, Кри.

– Тогда ты почувствуешь боль.

– Плевать.

– Это будет выглядеть крайне неприятно для человека.

– Догадываюсь.

– Я сделаю это для тебя, Кей.

– Спасибо и на этом, – Альтос зевнул. – Теперь вы тянуть не станете?

– Все свершится утром. Ты хочешь мне что-нибудь рассказать?

– Нет, не хочу.

– Я понимаю… Мне дано разрешение на пытки, но я не воспользуюсь ими, Кей. Ты слишком хорошо переносишь боль.

– Отведи меня обратно, Кри. Я хочу спать.

Дарлоксианец поднялся, но включать гипертуннель не спешил.

– Кей Альтос, почему ты просишь оставить сознание до конца?

Альтос выбрал из вазы самый большой фрукт. Подошел к чужому – тот отступил на шаг. Поднес фрукт к месиву щупальцев, задергавшихся в ожидании пищи.

– Мне интересно увидеть подлинный облик дарлоксианца, Кри.

– Как ты понял? – голос чужого впервые поднялся на тон выше. Альтос аккуратно вложил фрукт в щупальца, брезгливо вытер ладонь о брюки.

– Эти тела всегда казались мне слишком самостоятельными… слишком непосредственными. Разумные не имеют столько инстинктов. Если вы пересаживаете сознания целиком – то вывод напрашивается сам.

– Ты знаешь слишком многое, Кей, – существо, чьи щупальца возбужденно терзали неожиданную подачку, подняло руку, с усилием вырвало фрукт, бросило на пол. – Я сожалею, что твой разум погибнет… но представь, как поступила бы Империя, узнав о нас истину?

– Она еще так поступит, Кри. Нам не избежать второго обвинения в геноциде.

Дарлоксианец подошел к Кею. Положил ему на плечо руку – Альтос не отстранился.

– Ты спасал мне жизнь, Кей, когда я был в теле человека. Нам недоступен аТан, и я благодарен тебе.

– Взаимно…

– Ты даешь слово, что оставленный в сознании не будешь сопротивляться? Ты уже нанес нам ущерб.

– Даю слово, до седьмого слоя истины, что не стану сопротивляться, – глядя в лицо чужого, пообещал Кей.

– Иди.

Остаток ночи Кей Альтос проспал. Но сон не принес ни отдыха, ни сил. Разбуженный включившимся светом Кей умылся, и сел у стены, глядя на Артура, который продолжал спать.

Кея немного утешала мысль, что он умрет не один.

13

Маржан Мохаммади прекрасно сошлась с имперскими десантниками. Может быть потому, что в своей работе те привыкли полагаться на полуразумные механизмы, а многие могли похвастаться частями тела, данными им не от рождения.

Изабелла Каль смотрела на это спокойно. Она не любила механистов, а проповеди полной киберизации человечества приводили ее в бешенство. Но сейчас это было не важно… потому что все участники рейда – кроме нее и Луиса, являлись смертниками. Десантники могли верить в оплаченный аТан и предвкушать лихую драку, но Каль уже решила их судьбу. Артур Кертис и секреты бессмертия станут ее козырем на пути вверх. Она не станет делиться даже тенью тайны.