Владимир Поселягин - Ганфайтер (СИ)

Через час неторопливой трусцы, дорога стала разветвляться, но я уверенно повернул на север, именно там находилось нужное мне ранчо.

Поля, что тянулись по бокам, были явно для выпаса скота, но его пока не было. Видно они были на других полях.

Судя по всему ранчо 'Рыжий Лис' было скотоводческим хозяйством. Через некоторое время дорога поднялась на холм и в километре вниз по склону, я увидел несколько строений. Некоторые были готовы, другие в режиме сборки. Было видно облепивших их людей. Понаблюдав за стройкой некоторое время, я тронул поводья и послал Черныша вперёд.

Неторопливо въехав на территорию ранчо через большие ворота, на верхней планке которых были прикреплены огромные бычьи рога, я подъехал к поилкам и привязал Черныша, чтобы он мог напиться, отошёл в сторону, осматриваясь.

— Добрый день. Вы ко мне? — окликнул меня молодой звонкий голос.

Обернувшись на окрик, я увидел в двадцати метрах от меня рыжую девчонку лет двадцати.

— Вы инженер этой бригады плотников? — спросил я удивленно.

— Нет, — смутилась она.

— Тогда не к вам милая леди, а очень жаль, что не к вам.

— Вы к мистеру Ллойду? — спросила она с любопытством.

— Да именно к нему, не подскажите где он находиться?

— Вон тот большой здоровяк, который орет куда‑то наверх это он и есть, — гибко повернувшись, сказала девушка.

С улыбкой осмотрев нее, я сказал:

— Разрешите с вами познакомиться. Клинт Иствуд, путешественник.

— Мэри Поринкс.

— Попинс?

— Нет. Поринкс.

— Зря. Попинс было бы лучше. Ладно, пойду, поговорю с мистером Ллойдом, — с легкой улыбкой сказал я девушке. Мне она действительно понравилась, было в ней что‑то такое, притягательное, женственное и чувственное.

С интересом глядя как деловито суетящиеся рабочие, собирают каркас амбара, за которыми грозно наблюдал Ллойд, я подошёл и, встав рядом, тоже стал смотреть за стройкой.

— Юноша вы ищите работу? — обратился ко мне Ллойд, обнаружив, что я стою рядом.

— В какой‑то степени можно сказать и так. Если переиначить ваши слова, то можно понять что это я даю работу. Это вы мистер Кэвин Ллойд?

— Да, это я, — кивнул он.

— Я Клинт Иствуд. Ищу строителей, мне нужно построить дом.

— На какую сумму вы рассчитываете? — с интересом спросил он у меня.

— На приемлемую. У вас есть рисунки домов, чтобы можно было выбрать? — спросил я, вспомнив о рекламных буклетах в моем старом мире.

— Да конечно, они в моем фургоне.

Мы направились к пяти стоящим фургонам. Откинув полог самого заезженного, Ллойд вытащил сундучок и, открыв его, стал доставать листы с чертежами и рисунками. Я быстро пробежался по тому, что там было.

— Вот этот дом. Хозяйственные постройки. Конюшню, загоны, в общем, нужно сделать всё.

Ллойд с интересом смотрел, как я выбираю, потом с усмешкой сказал:

— Посмотри на цифры в углу, это цена. Ты паренек выбрал самый дорогой двухэтажный сборный дом, что у меня есть в проекте.

— Мистер Ллойд, я на зрение не жалуюсь, и понять что за цифры у вас тут не сложно. Они меня вполне устраивают, когда вы приступите к работе?

— Э — э-э? — несколько завис бригадир.

— Э — э-э?.. А так вы про аванс? Но это только после заключения договора на поставку услуг. Так вы не ответили на мой вопрос. Когда вы приступите к работе?

— Вы серьезно? — спросил он у меня.

— Я что, похож на шутника? — мой голос похолодел, когда я глянул на него исподлобья.

— Сейчас не похожи. Мы будем готовы через два дня. Именно столько времени нам понадобиться для окончания работ.

— Хорошо. Теперь обговорим договор, метод доставки материала, местоположение стройки, и полную сумму ваших услуг. Думаю, она вас приятно удивит.

В течение часа мы всё обговорили, и Ллойд пояснил, почему нужно именно столько времени на строительства дома и других строений. Тем более, когда выяснилось, в какую тьму — таракань нужно ехать и то, что фургоны не пройдут, он поднял цену в два раза, но не отказался от заказа. Для него я был жирным гусем. В общем, обговорив всё и поторговавшись мы ударили по рукам.

Через месяц огромный обоз из пятидесяти повозок должен был двинуться к моей долине, а пока они должны были заняться строительством сборного дома.

К вечеру с договором в кармане и с изрядно опустошённым кошельком, я возвращался в город. Вернув Черныша в конюшню, я направился обратно в отель, где за мной был закреплён номер. Забрав ключ и поднявшись наверх, я принял ванную и лег спать.

А утром меня разбудил стук в дверь, и звонкий девичий голос:

— Это я, Ольга, впустите меня пожалуйста. За мной гонятся.

Приподняв голову, я прислушался. Похоже, в дверь стали колотить не только кулачками, но и сапогами. Несколько секунд подумав, я поморщился, накрыл голову подушкой, и попытался снова заснуть. Проблемы этой девчонки меня мало волновали, то есть не мало, а вообще не волновали. Не понимаю я этих героев, при любом крике спешат на помощь. Она мне кто? Дочь? Жена? Родитель? Родственник? Если Ольга в эту категорию не входит, то пшла она. То, что она соотечественница для меня роли особо не играло. Был Стрелком давил соотечественников только хруст стоял, тех, что заслуживал естественно, так что для меня не было особой причиной, чтобы вставать. Я любил поспать по утрам.

Разбудило меня дуновенье ветерка и скрип половицы где‑то рядом с кроватью. Реакция последовала незамедлительно, не успел я проснуться, как одеяло полетело в неизвестного, что находился в комнате, а я же скатившись с кровати, стоял с обоими 'кольтами' в руках.

'Во рефлексы вбиты', — невольно покачал я головой, пытаясь проморгаться.

Один глаза я разлепить‑таки смог. Как я и предположил, на полу сидела упавшая Ольга и, прикрываясь моим одеялом испуганно — удивлённо смотрела на меня.

— Надеюсь у тебя все основания разбудить меня. А не то вылетишь отсюда как пробка из бутылки с шампанским. Можешь не беспокоиться, я расстараюсь и такого пинка дам… — начал было я недовольно, не люблю, когда меня будят, но тут подала голос девушка.

Жалобно посмотрев на меня, она часто — часто заморгала глазами, давя на жалость, ресницы у неё набухли от влаги, и тоненьким голосом пропищала:

— Помогите пожалуйста. Меня хотят забрать в рабство.

— Еще чего придумай. Тут белых женщин в рабство не берут, — хмуро буркнул я, и только тут обнаружил, что стою совершенно голый. Вздохнув, я положил 'кольты' на тумбочку и стал лениво одеваться под не совсем скромным взглядом Ольги. Похоже, девушка поняла, что на меня ее бабские слёзы не действуют, встала и, сделав несколько элегантных шажков, устроилась на стуле, где закинув ногу на ногу, с интересом посмотрела на меня. Несколько оценивающе посмотрела.