Ну, привет, медведь! Том 4 - Антон Сергеевич Федотов
— Лечь на землю! — скомандовал капитан.
Барон только вздохнул. Их здесь не уважают. Придется сыграть в игру «кто здесь дядя Онегина?».
Влад оглянул застывший строй и уделил несколько секунд командиру лично, не забыв заглянуть тому в глаза, после чего «рыкнул», подкрепляя свои слова Силой Хозяина:
— ЭЙ! ЕСТЬ КТО ДОМА⁈
Казалось, что даже древние огромные камни, веками хранившие Лоттери от всех врагов и напастей, дрогнули.
Лоттери были дома. И, предупрежденные верным Римом внимательно следили за тем, как их вотчине приближается молодой человек в сопровождении «племянницы» и еще одного мужика, каковых полно в любой деревне. Впрочем, «мужичка» тут же забрал себе полковник Дарс, успевший обмолвиться, что это его человек. «Остается только надеяться, что доклад разведчика внесет хоть какую-то ясность!» — вздохнул Орман и еще раз глянул на то самое письмо от Дивер. В нем союзник и деловой партнер рода Лоттери рекомендовал принять молодого человека как можно скорее. И внимательно его выслушать.
Старший из владетелей Тагрина только вздохнул. Тут даже и без «трубного гласа» попробуй не выслушай. «Племяннице» вообще ничего не стоит преодолеть его охрану и донести свою мысль в очень доступной форме. До этого доводить не хотелось. Мужчина показа едва заметный знак сыну, передавая бразды ведения переговоров юному поколению.Сам он собирался оценить ситуацию со стороны.
— Итак, Владимир, — тут же перешел к сути Роман. — Господин Дивер рекомендовал выслушать тебя как можно скорее. Что именно ты имеешь нам сообщить?
Барон раскрыл сумку и вытащил из нее сложенный в четыре раза лист дорогой бумаги. Оба Лоттери моментально опознали в нем гербовый бланк «ЛД-банка». Но кому понадобилось использовать столь дорогой «холст» для небольшого рисунка. Как оказалось, как раз таки Карлу и их гостю.
— Прошу вас обратить внимание на вот этот круг, — предложил молодой человек. — Это ваш мир…
Такое начало заставило Лоттери податься вперед, внимательно вслушиваясь в слова гостя. Конечно, можно было предположить, что он рассказывает сказки. Однако за него поручились Гарт и Дивер. Уже одного этого было достаточно, чтобы отнестись к словам юноши со всей серьезностью.
— … А вот этот мой, — негромко продолжил Влад, ткнув пальцев в нужную точку на схеме, которую они ночью накидали с Карлом для лучшего понимания ситуации.
Теперь все это предстояло донести до местных аристократов. И первый шаг к тому уже сделан.
Глава 20
Глава 20
Отец и сын внимательно смотрели на листок плотной качественной бумаги, на которой и императору указ не зазорно подписать. А их гость запросто небрежно вырвал из, как он выразиться изволил, «блокнота». Слуга же двух господ смотрел прямо перед собой. Со стороны могло бы показаться, что он просто спит на рабочем месте. Однако это было не так. Риму не было дела до умных бесед. Все что его волновало — безопасность Лоттери. Каждого из них.
— Что скажешь? — негромко откинулся на спинку кресла глава рода.
Его сын промолчал. Даже не шелохнулся. Вопрос обращен был не к нему.
За спиной Ормана с легким шорохом одна из резных панелей отошла в сторону, пропуская внутрь примечательного человека. Вернее, лицо его как раз таки было непримечательным. Такого в толпе заметишь, да и забудешь сразу. Да и фигурой он не блистал. Да, крепкий и жилистый. Да и искусный мечник о его руках мог много чего бы интересного сказать… Но в целом, в глаза новый персонаж не бросался абсолютно.
Впрочем, сам он был тому вполне рад. При его профессии такая внешность была залогом выживания. Дам и другим впечатлять можно! Но только если тебя где не прирежут по тихой грусти.
— Что скажешь, Ларго, — повторил вопрос Орман.
Полковник армейской разведки вытягиваться в струнку и вообще вид «лихой и придурковатый» демонстрировать не спешил. Владельцы замка его не торопили. Все-таки офицер занимал не самое последнее место в системе безопасности как Семьи, так и все страны.
— Хм, — наконец задумчиво выдал он и, вынув изо рта зубочистку, негромко резюмировал. — Интересный парень.
Лоттери промолчали, проигнорировав эту ремарку. Ради неинтересного не стали бы они в стену «замуровывать» цельного полковника.
— Что тебе о нем известно? — поинтересовался глава рода.
— Он — странный, — без заминки сообщил разведчик. — Даже Гарт, хоть и славен он… необычными решениями…
Оба Лоттери как-то странно усмехнулись. Они-то с магом были знакомы куда лучше их собеседника. Тот привычно не обратил внимания на ухмылки. С именем молодого человека в этом доме было связано очень многое.
— … Он понятен. По его поведению можно предположить, что некогда он начинал получать вполне приличное образование, а потом жизненные трудности заставили его выживать на портовых улицах. Он не смотрится чужеродным. Да, непростая судьба, но вполне представимая. Этот же… Мой агент вышел на контакт с Владимиром, — заключил Ларго. — Он так же отмечает странность его поведения. Однако, если предположить его иномирное происхождение, то это действительно многое бы объяснило.
— Как вообще произошел контакт? — негромко поинтересовался Роман.
— После недавних событий часть мы внимательно отслеживаем активность Светлого ордена, — коротко ответил полковник. — Несколько дней назад наша агентура сообщила о крупных потерях в рядах братства в результате боя с неизвестным противником в Совином лесу. После того как аббат северного оплота отдал приказ на формирование отряда, мы взяли лес под наблюдения. Любого выходящего из него мы брали на сопровождение тем или иным образом. И, клянусь посмертием, я бы первым приказал повесить агента, упустившего «бедного дворянчика, путешествующего с племянницей по свету.».
Отец и сын переглянулись. После того как выяснилась связь между Торговой гильдией и Светлым орденом очень многие государственные структуры стали удивлять «братьям» куда больше внимания.
— Так чем агенту показался странным Владимир? — поинтересовался Орман.
— Дословно: он напоминал героя поэмы Мальтуса. Кроме того, его «слегка насторожила» компании в виде воспитанницы Паука.
Граф перевел взгляд на потолок. Ответ ему был вполне понятен. Драматург Мальтус стал родоначальником жанра «мальтусовский ужас». Герой его знаменитой поэмы «Три плюс два» попал в общество, правила существования в котором ему известны не были, однако для всех остальных — очевидны. Конечно, вряд ли это Буровин тыкал пальцем в телегу с удивленными возгласами. Однако…
— Интересное наблюдение, — кивнул хозяин дома. — Так что же орденцы ищут в моем лесу?
— По ряду косвенных признаков могу сказать, что наш гость и,
