Книга Азраила - Эмбер Николь
Он отрезал от фрукта большой кусок и предложил его мне. Я снял свой шлем, спрятав его под мышкой, прежде чем взять плод.
– Самкиэль, ты помнишь, чему я тебя учил? Об Иг’Моррутенах и о том, кто ими руководит со дня падения Первородных?
Я сглотнул, прежде чем ответить. Отец продолжал резать фрукты, не поднимая на меня глаза.
– Да, четыре короля Йеджедина: Иттшар, Хальднунен, Гевирнон и Афелон. Первородные создали их, чтобы править этим и следующими царствами.
Он кивнул.
– Да, Хальднунен погиб от руки твоего деда во время Первой войны, хотя тот и унес его жизнь вместе со своей. Афелон пал в битве при Намюре, остались двое.
– А теперь они жаждут мести.
Отец кивнул, съев последние кусочки фрукта и бросив ядовитую сердцевину на землю. Он поднял шлем и надел его на голову. Из волос, заплетенных в длинные косы, выбивались волнистые пряди, несколько инкрустированных золотом заколок блестели в угасающем солнечном свете.
– Да, месть, но часть меня боится кое-чего куда более ужасного. Если существует пара, способная к размножению, мы можем оказаться в меньшинстве задолго до того, как начнется война.
– Размножение? Ты всегда говорил, что они создаются, как Небожители, а не рождаются.
– В отличие от большинства богов, они размножаются.
Он скрестил руки на груди, все еще не глядя на меня, но я почувствовал, как в разговоре что-то изменилось.
– Кстати, о размножении…
– Нет.
– Самкиэль, теперь ты король. Тебе нужно выбрать королеву.
Я издал громкий стон. Больше всего я ненавидел эту тему.
– Чего я желаю, так это не быть привязанным к кому-то навечно. Так что ни один из вариантов меня не устраивает.
– Ты не можешь всю жизнь довольствоваться мимолетными связями.
– О, еще как могу.
Медленно тускнеющий солнечный свет дал мне возможность сменить тему. Слава богам.
– Как ты думаешь, сколько их там внизу? – спросил я, указывая кончиком лезвия на долину.
– Несколько сотен. – Он не сделал ни малейшего движения, его голос был тихим и ровным. – Если ты сосредоточишься, ты сможешь их почувствовать. Они сделаны из частиц того же хаоса, что и все в мире. Это означает, что часть нас является частью их. Все связано. – Он повернулся, чтобы посмотреть на меня. – Давай же. Попробуй.
Я закрыл глаза, заглушая шелест листьев и шорох крошечных существ, снующих по земле. Я почувствовал себя центром мира и осознал… нечто. Осознание было резким, внезапным и бросило меня в дрожь. Я чувствовал десятки… нет, сотни существ. Сделав шаг назад, я открыл глаза и повернулся к отцу. Он был на том же месте, его взгляд сосредоточился на поле внизу.
– Ты это почувствовал?
– Да, их сотни. Поэтому ты сказал не звать остальных? Ты же знал.
Он кивнул.
– С твоей силой нам не потребуется армия.
Он был прав. За эти годы я отвоевал у Иг’Моррутенов несколько миров. Пара сотен не вызовет сложностей.
Словно прочитав мои мысли, отец сказал:
– Не будь столь самоуверен. Иг’Моррутены – высокомерная раса, но они не невежественны. Они умны и расчетливы, что делает их серьезной угрозой. Несмотря на все их потери, они не склонятся добровольно.
Я услышал грохот и почувствовал, как планета трясется под нашими ногами. Солнце зашло, и ночь вступила в свои права – существа внизу тотчас дали о себе знать. Я повернулся, чтобы взглянуть на пещеру и бесплодную пустошь вокруг их лагеря.
Очаги пламени вспыхивали один за другим, когда Иг’Моррутены начали шевелиться. Они напоминали зверей с толстыми рогами, некоторые ходили на двух ногах, другие – на нескольких. На их спинах висело оружие, но мое внимание было приковано к зверю, сидящему в пещере. Массивное существо должно было зарываться в землю и взрываться по команде, уничтожая вокруг себя города. Они использовали его для зачистки планет, и я несколько раз был свидетелем его эффективности. Убить его было сложно, но возможно.
Я снова надел шлем на голову и призвал в руку еще одно пылающее оружие.
– Они либо склонятся, либо сломаются.
У отца вырвался тихий смешок, он положил руку мне на плечо и покачал головой.
– Ты получил свою корону всего несколько дней назад, и все же ты уже говоришь, как правитель.
Его рука опустилась, а улыбка исчезла с лица, когда он посмотрел на поле, кишащее тварями. Вместо моего отца я увидел вселяющего ужас Короля Богов. Сейчас этот титул принадлежал мне, но, несмотря ни на что, в моих глазах он всегда будет единственным Правителем.
– Что мне делать, отец?
– Все просто. Действуй в соответствии со своим титулом, – сказал Унир. – Губитель мира, сын мой.
– И что нам делать, пока эти твари разрушают наши города и дома?
Я выпрямился, картины в моей голове рассеялись, сменившись реальностью. Я покачал головой, пытаясь изгнать очередное воспоминание из моего прошлого. Взгляд Логана остановился на мне, в его глазах мелькнула тревога. Я отмахнулся от него, и он, на мгновение задержав на мне взгляд, снова переключился на присутствующих.
Несколько голосов зазвучали в унисон, поддерживая прозвучавший вопрос и требуя ответа. Казалось, что благоговение, которое смертные испытывали ко мне, превратилось в разочарование и гнев.
– Мы не спускали глаз с существ Потустороннего мира. Кажется, между кем-то из народов началась гражданская война. Принц вампиров был убит. Также зафиксировано несколько исчезновений, не говоря уже об уничтожении имущества.
Следующим заговорил посол Экануса.
– У нас есть сообщения о пострадавших и пропавших без вести по всему миру. Что-то происходит между существами Потустороннего мира. Целые города боятся выходить на улицу ночью, опасаясь, что их схватят красноглазые монстры.
Винсент махнул в сторону говорящих и спокойно сказал:
– Да, и я послал в эти зоны Небожителей. Они не видели и не нашли ничего опасного.
Женщина вскочила, хлопнув ладонями по столу. На ней был такой же костюм, как и у ее коллег.
– Вы имеете в виду разрушения в Офаниуме, в которых вы обвинили очередное землетрясение?
– Если бы Король-бог явился сюда раньше, возможно, это не зашло бы так далеко, – пошутил другой смертный посол, уставившись на Винсента, прежде чем перевести взгляд на меня.
Боль снова пронзила мою голову, а мышца на скуле нервно дернулась.
Логан откашлялся, прежде чем я успел заговорить.
– Ваш мир живет благодаря тому, чем пожертвовал Лиам. Не забывайте об этом. Мы здесь и делаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам и смертным.
– Этого недостаточно. Что-то надвигается, и даже если мы не обладаем вашими силами, мы все равно это чувствуем. Сколько еще трагедий мы спишем на стихийные бедствия?
Смертные снова заговорили одновременно, споря и соглашаясь друг с другом. Я прижал пальцы ко лбу, боль в голове усиливалась с каждым ударом сердца. Стало еще хуже, чем раньше, непреодолимое давление начиналось в верхней части шеи и распространялось по всему черепу. Тысячи голосов
