Звезды без пощады - Эрли Моури
— Света… — едва слышно произнесла Красина. Она только заметила, что возле выступа, образующего следующую арку, стоит кафравец. Определенно карем-кафравец — тех, что из касты служащих и рабочих. Ирина впервые видела это существо живьем. С каждым шагом, приближавшим ее к чудовищу, ледяные паутинки страха опутывали крепче, схватывая ноги, руки; то трогая, то отпуская сердце, и бешено ускоряя пульс.
Инопланетянин был огромен. Явно выше других — ферс-кафравцев, что прилетали в Штаб-квартиру ООН. Светка со своими метр семьдесят три, идущая впереди, едва дотягивала ему до мерцавшей на груди бляхи. При этом кафравец оказался ужасно широк в верхней части туловища, точно стоящий на задних лапах кабан, раздутый до размеров бегемота. Не то лапы, не то клешни росли прямо из грудной клетки, и держал он в них оружие или неведомого назначения прибор с эллипсоидной рамкой на конце. Морду чудовища, к счастью, скрывал шлем, темно-зеленый лоснящийся, как и его одежда-скафандр. Ни за какие сокровища мира, Ирина не хотела бы видеть скрытую морду, издававшую шелестящее сопение.
Хитрова уже поравнялась с ним. Неожиданно остановилась и сказала:
— Привет.
Ну точно дура! Красиной захотелось толкнуть ее в спину и побежать дальше по бесконечному коридору.
Карем-кафравец нацелил прибор на Хитрову, и вокруг Светки разлилось слабое красноватое сияние. При этом цепочка на ее шее и серебряное колечко обзавелись радужным ореолом. Что-то вспыхнуло и погасло в рюкзаке.
— Скажите, а долго лететь? — не унималась Светлана, переминаясь с ноги на ногу, смотрясь рядом с инопланетянином, как пританцовывающая Моська возле слона. — До Фаргерта долго?
— Нет, — прошелестел тот и направил прибор, мигнувший желтыми индикаторами, на Красину.
— А кормить нас будут? — угораздило Хитрову пристать с новыми расспросами.
— Да, — донеслось из щелей в маске.
— Вкусно?
— Пожалуйста, иди! — взмолилась Ирина, подталкивая подругу плечом.
Когда они прошли до раздвоения коридора, Хитрова остановилась, грохнув сумками об пол, и сказала:
— Думаешь, мне не страшно выпендриваться перед зеленым уродом?
— Думаю, что ты — дура! Тараканы у тебя в голове! Полная черепушка тараканов! — чуть не крикнула Красина. — Специально что ли на нервы действуешь?!
— У меня, между прочим, коленки тряслись, — спокойно признала Светка. — Представила, сейчас как врежет своей балалайкой с огоньками по башке. Или выставит из корабля, мол, Фаргерт для вас навеки закрыт — дожидайтесь Головы Горгоны. Но я тебе, Ирочка, не дура: чтобы побороть страх, надо уметь заглянуть в глаза этого страха.
— Ну и посмотрела?
— Да. Полегчало, представь себе. При следующей встрече с «каремами» я не буду писать в трусики, как ты. Идем.
Они вошли в зал. Скорее не зал, а обширную, бесконечную пещеру, с неровной стеной пористого вещества справа. И полутемным пространством слева, хаотично разбитым на отдельные участки то подобием шишковатых колонн, то наплывами бурой, отвердевшей массы, собравшейся в извилистые простенки. И везде сидели, лежали, стояли люди. Тысячи мужчин, стариков и старух, женщин с детьми. В некоторых местах яркоцветными пятнами выделялись палатки, разбитые на неровном, губчатом полу. Чаще встречались гнездышки, выложенные для уюта спальниками и теплой одеждой, и баррикады из сумок и чемоданов. Возле них веселые компании, сбившиеся в тесный круг, попивали водку и горланили песни. Для полноты картины, пожалуй, не хватало пламени костров и звона гитарных струн.
Только сейчас Красина почувствовала, что в звездолете, больше похожем не на космический корабль, а на нутро горы, пронизанной пещерами или богом забытое подземелье, очень холодно. Возможно, озноб, колотивший ее раньше, происходил вовсе не из страха, а от ледяного дыхания стен. Ирина пошла за Светкой по тускло-зеленой дорожке вглубь пещеры, догадываясь, что пол, окрашенный в болотные тона, означает проходы, а основаться можно где-нибудь темно-синем участке или буром, как делали многие. Шли они со Светкой долго, не упуская из вида сплошную бесконечную стену, длившуюся справа — она была кое-каким ориентиром. Наконец, Хитрова приметила более-менее свободный уголок за наплывом, выступавшим из стены, и решила остановиться там. Ирина не возражала. Сумки вываливались из рук — пора было найти для них место. И в избранном уголке не наблюдалось хамоватых или пьяных физиономий: только пожилой мужчина с седой бородкой, девушка и вроде еще кто-то еще в густой тени.
— Ириш, ждешь меня здесь, — сказала Хитрова, ставя рюкзак и саквояжи впритык к стене.
— А ты? — Красина вопросительно подняла взгляд.
— Сбегаю к машине. Не дарить же всяким козлам наше барахло.
— Не надо, Свет. Пропади пропадом это барахло! — Ирина сжала ее ладонь. — Вдруг не найдешь меня в столпотворении. А если вообще опоздаешь к отлету?
— Ерунду не говори, — Хитрова расстегнула сумку и достала свитер. — Найти тебя проще простого: все время вдоль стены. И раньше вечера они никуда не улетят. Я бегом. Минут за сорок смотаюсь.
Ирине хотелось возразить, но Светка, упрямая как ослица, мало когда ее слушала. Она тоже достала теплые вещи — вязаную шапочку и нейлоновую куртку на пуху. Куртку накинула на плечи, глядя в след уходящей в полумрак подруге.
Через сорок минут — Красина зачем-то точно засекла время — Хитрова не появилась. Ирину начало потрепывать беспокойство. Чтобы отвлечься, она решила почитать книгу, одну из валявшихся в тяжелой сумке. В руки попался ерундовый детектив, но какая разница, чем занять мозги, когда нервы как струны: тронь — порвутся! Лампочек или нормальных в человеческом понимании светильников здесь не было. Свет исходил из отдельных участков стены, разбросанных хаотично, будто диковатая мозаика синих, ультрамариновых и фиолетовых пятен. Устроившись верхом на рюкзаке под одним из таких пятен, Ирина открыла книгу, с трудом разбирая строки, осилила пять страниц. В голове не прекращали метаться мысли, о кафравцах, жутковатых условиях в звездолете, запропастившейся куда-то Светке. Ко всем неприятностям в занятый ими уголок забрел странноватый тип в грязной рубашке с оторванным рукавом. Зашел молча без сумок, просто с пустыми руками. Сел прямо на пол и сидит истуканом, изредка бросает мутный взгляд то на старика, шептавшегося с девушкой-блондинкой, закутавшейся в клетчатый плед, то зыркает на нее, Красину. Лицо недоброе, какое-то волчье.
А затем черт прирулил военных: офицера и трех в камуфляже без погонов — скорее всего солдат-срочников, с вещмешками и свернутыми бушлатами. Оставив солдат в проходе, офицер шагнул к Ирине и явил командный голос с усердием, от которого Красина едва не выронила книгу:
— Майор Гармаш Юрий Сергеевич. Разрешите расположиться бойцам?
— Располагайтесь, —
