Пепел Предтеч - Евгений Хорошко
Мой разум протянулся через пространство, словно рука, и сжался со страшной силой в кулак. Таран обрушился на врага, ударив его прямо в грудь, и отбросил его спиной в блестящую стену. Стопы встреченного мной противника оторвались от поверхности скалы, и он обратился в беспорядочный полет.
Меня пронзила лёгкая слабость, которую я волевым усилием подавил, и помчался вперёд, на бегу сжимая руки в кулак.
Противник только пытался выпрямиться на трясущихся руках, когда я настиг его. Пинком под рёбра я заставил его вновь упасть, затем я прижал его к земле коленом, и начал осыпать его голову жесткими ударами кулаков. Уже к третьему удару я обнаружил, что враг лишь мотает головой из стороны в сторону, без малейшего присутствия в глазах разума, и прекратил его бить. Тревога все ещё не поднялась – или я её просто не слышал.
Другой часовой к тому времени убежал так далеко, что убрался уже за пределы моего зрения. Мои незримые ладони слепо зашарили руками в пространстве, ощупывая тщательно воздух, но всё равно его не нашли. Он был уже слишком далеко.
«Убежал и ладно» - свирепо подумал я. Плевать на него – после такого испуга ему надо будет несколько дней приходить в себя, чтобы в коленках пропала тревожная дрожь, а за поворотом не подкараулил сердечный приступ. Теперь не боец.
Толкнув дверь, я услышал лишь глухой звук. Она была заперта.
- Пошарь с другой стороны двери, и найди кнопку, - посоветовал мне Шут.
С ощутимым трудом преодолевая преграду, я просочился сквозь стену своим сознанием. Всегда – и до сих пор, и сейчас я замечал, что моё зрение обычно лишь скользит вдоль преград, и только однажды мне случайно удалось за них заглянуть – когда я заглянул в чей-то душ. Сейчас этот опыт я попробовал повторить, и спустя срок, я преуспел.
Очертания стены с другой стороны двери проступили в моём сознании. Мои незримые руки нащупали кнопку, и прикосновение к ней заставило дверь бесшумно сдвинуться в сторону. Я снял пояса игломёт, и вступил в обширную круглую комнату.
За столиком с закругленными краями, с локтями сидели люди. Забросив нога на ногу, или просто расслабленно откинувшись спиной в кресле, они сидели за столом и обсуждали что-то веселое – судя по тому, что лишь нескоро моё появление заставило их отвлечься. Взрыв смеха резко оборвался, когда один из мужчин вдруг обнаружил мою фигуру, что застыла в проходе, и указал на меня рукой.
Их было много. Пятеро. Шестеро – я не стал никого считать по головам. Я просто зашел внутрь, наставил на них игломёт и начал стрелять.
Тишину разорвал страдальческий крик множества голосов, когда стрелы игломёта по самую насечку на концах снарядов, пронзили чужие мышцы. Я повел в сторону рукой, щедро осыпая всех стрелами, и лишь расторопность одного из охранников не позволила мне довершить разгром.
Он вскинул ладони, и в воздухе застыл стол, непреодолимым заслоном вставая на пути моих стрел. И тут же – рванулся вперёд, ко мне, словно его запустил со всех сил великан. Я сжал щупальца разума на его пути, и вдруг почувствовал – с другой стороны! – такие же щупальца, которые своей хваткой пытались пересилить меня, но тщетно.
Я стиснул зубы и напрягся, ощущая на губах металлический привкус. Стол, словно передумав лететь, застыл в воздухе, а затем развернулся и полетел в противоположном направлении. Сбил с ног единственного противника, что силился сопротивляться моему натиску, и невольно прикрыл его своим стальным телом от моих собственных стрел.
Я непроизвольно выругался, после чего побежал, чтобы встать к противнику под более удобным углом. И вдруг я остановился, как мушка в застывшей смоле, и ощутил прикосновение ко мне незримых ладоней. Они пытались схватить меня, сжаться вокруг моего горла, чтобы я захрипел, задохнулся и погиб – без шанса вдохнуть живительный воздух.
Мой ответный удар был рефлекторным, непродуманным и спонтанным, словно у меня пробуждались инстинкты, применимые лишь для противостояния псионов друг другу. Словно моё сознание обернулось сжатым до невозможности кулаком, и стремглав помчалось через пространство. Впечаталось врагу в голову, почти проломив ему череп, и прокатило по полу его неподвижное тело.
Не обращая внимания на врагов, мёртвых и раненых – и неотличимых от мёртвых, я скорчился на корточках на полу, пытаясь прийти в себя. Слабость стремительной саламандрой пронеслась по всему моему телу, обжигая и раня мне лёгкие. Я почти ослеп и оглох, и погрузился в почти полную тьму.
Отдача была сильна, но когда я очнулся, смутное чутьё всё равно подсказало мне, что миг слабости длился недолго.
Пси-зрение, когда я выпрямился, испустило импульс, который высветил передо мной все очертания и контуры комнаты, словно я был летучей мышью, и всё видел на слух. Всё – и даже больше, ведь я проник сквозь стены и двери, и даже застал очередного противника именно в тот миг, когда его руки опустились на кнопку «открыть».
Не медля, я сразу сквозь стену обхватил его незримыми щупальцами, и резко потянул на себя затылком, заставляя его ударить в дверь лбом. Пролилась кровь из разбитого носа, и с растерянным криком мой противник отпрянул, упал навзничь и принялся отползать от двери прочь.
- Парни, там псионик – четвертый класс минимум! Парни, трево… - и в этот момент я снова дотянулся до него незримыми руками, вздернул его вверх на воздух, и сомкнул вокруг его шеи всё более, и более крепкую хватку моих телекинетических пальцев. Враг захрипел – на его шее билась жилка, а в неправдоподобно расширившихся глазах стали лопаться сосуды. Некоторое время я подержал его в своей удушающей хватке – пока глаза мужчины не закатились, а затем сбросил его на пол, словно поднадоевшую погремушку ребёнок.
Я резко открыл глаза, когда опасность пробежалась по спине мурашками смутной тревоги, и огляделся. Один из мужчин, раненых стрелами игломёта, ещё показывал признаки жизни,
