Мститель - Марчук Николай Петрович

– Презент! – крикнул я. Мои познания во французском были весьма ограниченны, поэтому последнюю фразу я добавил на английском: – Ю ар браве герл!

А затем, собирая своих бойцов, я произнес несколько раз в динамик рации:

– Общий сбор на точке один! Общий сбор на точке один!

Глава 11

Синоп – хороший город. В былые времена здесь можно было купить квартиру и использовать ее как дачу, а заодно сдавать в свободное время, зарабатывая на этом деньги. Хоть здесь не так жарко, как в Анталии, и курортный сезон несколько короче, чем на побережье Средиземного моря, зато и цены ниже, и туристов поменьше. Одним словом, лепота и красота! Ах нет, двумя словами – лепота и красота!

Вот только его расположение на выдающемся в море мысе, формой напоминающем голову верблюда, не очень располагает к ведению боевых действий. В общем и целом наша позиция – говно редкостное! Какашка, а не позиция! Слева и справа – море, обойти по воде на быстроходных катерах и зайти в тыл – это как дважды два! Тем более что этих самых катеров, небольших моторных лодочек, рыбацких шхун и прочей мелочи на набережной Синопа как у дебила соплей – просто пруд пруди.

Наш первый удар – стрельба из танковых пушек по кораблям в порту, минометный налет по позициям форта и подрыв бензовозов – удался на славу!

Корабли в порту – эсминец, два корвета и небольшой танкер на рейде – ушли в минус. Мелкие корветы скрылись под водой, танкер полыхал как свеча на торте первогодки, а эсминец щеголял россыпью отверстий выше и ниже ватерлинии и расхреняченной в хлам капитанской рубкой, откуда сейчас поднимался в небо жирный столб черного дыма. Танковая пара под командованием кубанца Хохла отработала как швейцарские часы – четко и слаженно!

Минометный расчет, которым командовал здоровяк-серб Мислав, выпускал мины в сторону форта в течение двадцати минут и вроде успел израсходовать весь боекомплект. Какие на самом деле потери понесли батареи форта, мне неизвестно, в бинокль этого не видно, но всплески огня, клубы дыма и периодические взрывы с той стороны доносились не переставая. А самое главное, ни одна зенитка форта ни разу не рявкнула в ответ!

Ну и группа под командованием вашего покорного слуги тоже пока действовала успешно и решительно: мы взорвали два бензовоза, тем самым вызвав огромный пожарище, который сжег несколько жилых кварталов, сбили боевой вертолет и уничтожили не меньше сотни вооруженных турок.

Но надо понимать, что все это только потому, что противная сторона просто не ожидала такого нахальства с нашей стороны, они вообще не ожидали, что на них нападут. Попытку отбить пленного генерала Корнилова, скорее всего, предвидели, но то, что кто-то выкатит на прямую наводку два танка да еще и поставит на закрытой позиции несколько минометов и начнет палить почем зря, дырявя борта военных кораблей и разнося в труху укрепления форта – вот этого они точно не могли ожидать.

Я посмотрел на наручные часы и раздраженно поджал губы, кривясь так, как будто у меня болели зубы. Двадцать минут давно уже прошли: с того момента, как Винт вышел на связь, часы отсчитали сорок минут, а группы спецназа все не было видно, и на связь они не выходили. Значит, что-то пошло не так! Твою ж мать, Винт, где тебя черти носят?!

Группа Хохла тоже на связь не выходила; с той стороны, откуда били танки, прогремел сильный взрыв, а потом началась остервенелая стрельба, в которой наперебой голосили несколько пулеметов. Все это было очень плохо!

Если бы Винт появился, как и обещал, двадцать минут назад, то мы, скорее всего, уже в полном составе были бы на спасательном буксире, который медленно уходил бы прочь от турецкого берега в сторону Крыма. Но Степа, мать его так за ногу и об дерево со всего размаху, опоздал. Со стороны порта тоже все время доносились звуки хаотичной стрельбы – садили из разных видов стрелкового оружия: помимо автоматов и пулеметов несколько раз рявкали зенитки, громыхали гранатометы и «безоткатки».

В бинокль было видно, что вдоль береговой линии, на удалении примерно в полкилометра, прошла вереница катеров, груженных вооруженными людьми. Понятно, что турки опомнились и решили все-таки наказать наглых русских. За то время, что прошло с подрыва минных закладок на дороге, турки несколько раз предпринимали попытки прорыва, но у них ничего не вышло. Двигаться они могли только по одной дороге, так как две другие, проходившие между домами, сейчас были больше похожи на филиал ада – там все горело и пылало. Мы встретили неприятеля плотным пулеметным огнем, и противник, потеряв несколько человек, отошел.

Во второй раз враг попытался прорваться на колесном бронетранспортере, но водитель машины сам накосячил и каким-то образом умудрился столкнуться с подорванным на мине грузовиком. Обе машины намертво сцепились кузовами, и нам оставалось лишь выстрелить по тандему, состоящему из БТР и грузовика, из РПГ, а когда десант сыпанул наружу, расстрелять их из пулеметов.

Из хороших новостей пока было только то, что группа Мислава спокойно привела в негодность свои минометы и, погрузившись на машину, двигалась сейчас в нашем направлении. Как только серб и его помощники появятся здесь, сразу же возникнет вопрос: а что делать дальше? Ждать Винта? А вдруг он не появится? А что, если их группа попала в засаду и сейчас гибнет, добивая скудный БК?

Нам-то что делать? Продолжать ждать спецназовцев или плюнуть и, как только появится Мислав со своими, тут же отходить к точке эвакуации, по пути проверив позиции Хохла? С одной стороны, надо бы все-таки дождаться Винта или хотя бы достоверно убедиться, что они погибли, а с другой стороны, если затянуть, то есть риск всем здесь остаться. Как только турки перекинут достаточно народу к нам в тыл, нам уже будет не вырваться, так как «шея» у «верблюда» достаточно узкая, и мы окажемся в том самом положении, в каком сейчас находятся турки, а именно – даже один пулеметный расчет сможет с легкостью задержать нас. Вот такое вот кино!

– Эфенди?! – вырвал меня из плена раздумий окрик Исмаила.

Турчонок, передвигаясь на корточках, подполз ко мне. Выглядел подросток весьма взволнованным и озабоченным.

– Чего тебе?

– Там какие-то люди вышли на нашу позицию. Много женщин. Кричат, требуют, чтобы их эвакуировали, машут руками и тычут на флаг, который висит на минарете. А еще песни поют по-русски. Что делать?

– Чего?! – удивился я. – Какие еще люди? Откуда они здесь? Местные? На каком языке говорят?

– Нет, похоже, это беглые рабы с рынка. Они все одеты одинаково – в серые хламиды. К нам в поселок в такой одежде привозили рабов, купленных на невольничьих рынках. Говорят на разных языках. Я слышал русский и его диалект – похоже на то, как разговаривает Петрович, когда нервничает или выпьет. Еще слышал английский, французский и турецкий. А еще там девушка одна, она требует встречи с нашим командиром, то есть с вами, эфенди, очень сильно требует. Вот я к вам и пришел!

– Офигеть, Гарик! Что за дела? Не мог полоснуть из автомата у них над головой и разогнать к чертям собачьим?! Мы им что, «голубые каски»? Тоже мне, нашли миротворцев ООН! У тебя автомат для красоты, что ли?! – наехал я на пацана. – Ладно, показывай, кто тут возмущается и кипишует!

Мы с Гариком вернулись к площади с мечетью. Музыка уже не громыхала, Сердючка не вопила из мощных динамиков. Вообще, затея с музыкальным сопровождением сработала не совсем так, как планировалось, поэтому и пришлось прикрыть эту шарманку. Кстати, по словам Исмаила, именно на звуки русских песен и сбежалась толпа беглых рабов.

Внутреннее чутье подсказывало мне, что сейчас я увижу тех самых людей, которые убегали от преследователей по пляжу. Так и вышло.

Возле машины, в кузове которой за пулеметом стоял грузин Анзор, собралась толпа женщин и детей. Ор и гомон стоял невообразимый: все наперебой кричали, плакали, визжали от страха и чего-то требовали. Грузин кричал в ответ, угрожал применить оружие, но его никто не слушал.