Майнбласт. В бездне тьмы. Часть первая. Двуличие - Сайрил Юст
— Он решил пойти дальше, — говорит Келемдар, а сгоревшее лицо парня открывается, ведь огонь уже затух. — Садрос решил вмешаться в баланс! Он добавлял их! — размахивая руками. — Он организовал культ в подземельях руин, а быть может, даже был заодно с Теургией, о которой ни слуху, ни духу в последнее время. Он начал проводить эксперименты на людях, добавляя сначала ликвору, которая… если говорить проще, то она ломала суть человека, вмешиваясь в вапор. Получилось так, что люди превращались в этих чудовищ, ведь он скрещивал животных и людей. Даровал человеку животную жизнь, а животное наделял разумом. У него появилась армия чудовищ, которых называют дуритами.
— Как это относится ко мне? — спрашивает Стрелок, смотря на огонь, охватывающий древесину.
— Дослушай, — отвечает Стиллиан, облокачивается на стену и прячет руки за спиной, понимая, что старик знает уж очень многое.
— Ты, Карвер, как я понимаю, его следующее творение. Новое, — указывая пальцем. — Ты не переживал никакие болезни? Лихорадки? Кашель? Не знаю, что-нибудь было с тобой в ближайшее время?
— Садрос приходил ко мне, когда… — задумавшись. — Но как? Ведь я увидел его после того, как пережил смертельную опасность, а до этого и не встречал даже, — все думают и пытаются понять происходящее. Келемдар гладит подбородок, чешет неаккуратную щетину, и звук разносится по помещению. Трикс смотрит в окно на деревья. Карвер садится на холодный пол у печи.
— У тебя есть семья, Карвер? — медленно и громко говорит парень в лазурном одеянии.
— Что? — Майнбласт задаёт встречный вопрос. Старик замирает и смотрит на Трикста сердитым, но внимательным взглядом. — Семья? Зачем тебе это?
— Да. Мне просто интересно, — облокачивается на согнутые колени, лик же обращён на убийцу.
— Я был слишком молод, когда мать покинула нас. Отец же меня учил драться и стрелять до моего совершеннолетия, но опять же, я не уверен в своей памяти. Едва-едва вижу что-то, и я чувствую в этом правду. Револьвер как раз его. Больше ничего не помню, — взор направлен на оружие. Сквозь кровавые пятна отражается треугольное, безжизненное лицо Стрелка. — Он исчез. В беспамятстве я проснулся у обрыва. Я знал, что мне нужно куда-то уйти, знал, что бумаги, которые я держал, приведут в новую жизнь. Поневоле я ушел, сел на корабль и оказался здесь.
— В беспамятстве? — хмуро удивляется Келемдар и скрещивает руки на груди.
— Это как… — качает головой, — всепоглощающая тьма, омрачающая мысли и топящая в себе всё естественное. Чувство загнанного зверя. Вы не чувствовали это? Это отвратительно… — ладонь ложится на лоб, а безэмоциональный взор направляется то на человека в теплом тулупе, то на Трикста. — Безумие. В моей руке оказывается револьвер, в барабане два патрона, а в голове вопрос: "Умер он от моих рук, или нет?" — замер. — Кажется, что я был рождён повторно чудовищем с кровавыми руками.
— Нам нужно срочно встретиться с одним человеком в Традстольме, если он, конечно же, ещё жив. Садрос мог и до него добраться, наверное… — говорит Келемдар с блеском в глазах, в лике родилась истина, которая пока не раскрывается.
— Да, кстати! — говорит Трикст, встав. — К вашему вниманию — Афоантропос! — делает низкий поклон. Улыбка растягивается на лице.
— По твоим рукам я это заметил, — сообщает Келемдар. — У нас прекрасный союзник. Ты ведь наш союзник? — усмехнувшись, продолжает, а после начинает безумно хихикать, а вскоре смеяться. Все подхватывают волну и нервно заливаются смехом в помещении. Кажется, что труп и ветер с огнем обретают странные, безумные краски. Деревья за окном похожи на озадаченных зрителей в театре, замершие от напряжения.
— Но все же… — останавливает всех Стрелок. — Я не понимаю зачем нужен Садросу.
— Мы это узнаем. Я думаю, что ты его творение. Что он хочет с тобой сделать — неизвестно, но я уверен, что истина уж совсем рядом.
Карвер заливается болью, вспоминая своих друзей. Смерть новой семьи не будет напрасной, ведь откроются тайны, которые долгое время скрываются от человечества. Сначала ему нужны ответы, гарантии того, что враг будет повержен. Слишком много вопросов, но нет ответов. Остаётся только двигаться вперёд — в будущее.
Глава XI: Проводник в Забвение
Двое ищущих правду выходят из здания и спешно направляются дальше по улице Корага. Они остаются незамеченными. Двигаясь дальше в неизвестность, ловко лавируют между разными каменными обломками, оставляя позади каждое трудное препятствие. Вскоре они замирают и прячутся, почувствовав неподалёку угрозу. Им кажется, что за ними ведётся охота, будто кто-то из тени наблюдает за ними.
— Смотри! — шепчет Безымянный и указывает пальцем на одного, капающегося в обломках. Махнув рукой, тот призывает напарника изменить путь. Им необходимо двигаться быстрее, ведь ночь собирается окутать Кораг.
— Подождём. Мы не можем изменить дорогу, — некоторое время спустя, когда афоантропос вытащил из кучи старый железный прут, тот начал движение. Выйдя на главную улицу, он осматривается, а позже забегает в укрытие. Напарники переглядываются, понимая, что пора двигаться дальше. Они выжидают ещё пару минут и поднимаются, быстро перепрыгивая через каждый кусок обрушенного здания.
Сейчас их путь лежит в другое место, где есть возможные ответы. Почти в самом центре, ранее самым богатым по всей видимости, есть потайной путь в О.Ч.А.Г., ведь именно туда уводят ещё не обращённых. По крайней мере, их утешает тот факт, что возможно, именно там быть может какая-то дверца, а может и какие-то представители Теургии, охраняющие вход. Они стараются найти хоть какую-то зацепку, поэтому бросают все усилия на поиски, а не допросы невинных. В них ещё теплятся остатки человечности.
Они вновь замирают, видя недалеко одного монстра, который ест другого. Судя по его виду, уже нельзя сказать, что это кто-то человекоподобный. Грязный от крови и полулысый, с крупными и болезненными проплешинами на голове. Одежда вся изодрана, а на ногах нет обуви, поэтому ноги все истерзаны разными царапинами. Хоть они и быстро восстанавливаются, это не отрицает того факта, что он чувствует боль. Озверевшее существо, как кажется им. Те молча
