Посвящение в студиозусы - Алексей Ермоленков
— Да, ладно! Правда, что ли?! — не поверил Дзин.
— Правда.
— И каковО это, когда тебя аптечкой лечат?
— Да срастается все на глазах. Шрамы только и остались.
— Круто, это ж какая силища у империи, когда ее бойцы могут прямо в бою смертельные раны мгновенно исцелять?!
— Это да. Скажите, а кто в соседнем трактире зачисление празднует?
— Там целители и природники, а что, на девочек потянуло? Так я тебе так скажу: горячее огненных магесс женщин не сыскать. Они хоть и вспыльчивые, но в сексе кому угодно фору дадут. Смотри сколько их тут. Одна вон с тебя вообще весь вечер глаз не сводит.
— Не-не-не, я не к этому. Мне еще только отношений в академии не хватало. Я сюда учиться пришел.
— Так и не заводи отношения, просто удовлетворяйте друг друга иногда, и все. Очень удобно, и в дом плотских утех ходить не придется.
— Ты сам только что сказал, что огненные магессы вспыльчивые. Сегодня так даст, а завтра скажет, что жениться на ней обязан. Нет, уж я лучше за деньги.
Дзин усмехнулся.
— Это да. Это они могут. Особенно если тебя с другой бабой увидят. Тогда и прибить не побрезгуют, несмотря на то, что вы ничего друг другу и не должны вовсе.
— Что, уже прилетало? — поинтересовался Галиэн.
— Было дело. Еле сбежал тогда. Пришлось из города уезжать. Дворяночка из знатного рода оказалась, а я отцу своему не хотел новых проблем доставлять.
— Да, Артем прав, в академии лучше с девчонками отношений не заводить. Тут только самое веселье начинается, а ты оглянуться не успеешь, как у тебя в носу кольцо появится.
— А почему в носу? — не понял я.
— Да, чтобы удобнее тебя водить было, как бычка. Даже самые сильные быки послушно плетутся следом, если их за кольцо в носу ведут.
— Отличное сравнение, надо запомнить.
— Обращайся.
— За кольцом?
— За сравнениями.
— Буду иметь ввиду, а хотите анекдот расскажу?
— Рассказывай, — подхватился Дзин.
— «Нашли у мага-студента инструмент для сборки запрещенных артефактов. Вызвали стражу, та пришла, осмотрела все, и один из стражников говорит:
— Мы арестовываем вас по обвинению в производстве запрещенных артефактов.
— Так я никаких запрещенных артефактов и не делаю! — возмутился студент.
— Как не делаете? Инструмент же у вас есть.
— Ну, тогда арестовывайте и вашего начальника.
— За что? — не понял стражник.
— Как за что? За изнасилование!
Тут уже все присутствующие уставились на начальника караула, а тот аж захлебываться начал от возмущения.
— Э-э-э… А разве он кого-то изнасиловал?
— Не знаю, но инструмент же есть!»
За столом раздался дружный хохот.
— Теперь я расскажу, — отсмеявшись, предложил Дзин, и мы внимательно на него уставились.
— «Собрались друзья как-то в трактире, посидели, выпили, за жизнь разговорились.
— А я вот на днях со своей женой поссорился, — признался один.
— Да? А из-за чего?
— Да кто ее знает, что там в ее бабьих мозгах перемкнуло? Орет постоянно, кто ее поймет из-за чего?! Вот и в этот раз орала, орала, пока не надоело. НО!
— Что „но“?
— Но в этот же вечер она ко мне на коленях приползла!
— Да ладно?! Чтобы твоя грымза, и на коленях?! Быть такого не может!
— Даю слово дворянина! Прям на коленях приползла! В буквальном смысле!
— Ну ладно… верю. Если уж слово дворянина дал… И что она сказала?
— Сказала: вылезай из-под кровати, трус!»
Снова хохот толпы студиозусов, что собрались за столом и неподалеку от нас.
— Мирон, а расскажи и ты нам анекдот. Про дворян знаешь? — попросил Дзин, а на парня было жалко смотреть, он аж побелел от страха.
— Да зачем это тебе? — поинтересовался Гал. — Мы и так много анекдотов знаем. Зачем нужно, чтобы простолюдин рассказывал?
— Да слышал я, что у альянсовцев есть развлечение такое. Путешествуют дворяне инкогнито по трактирам, где им появляться не пристало, и платят за анекдоты пошлые, да за те, которые в приличном обществе не расскажешь. И говорят, что самые смешные анекдоты про дворян именно простолюдины рассказывают. Вот и хочу послушать. Да не трясись ты так! Не тронем мы тебя. Всю ответственность за твой анекдот я возьму на себя. Те, кто слушать его не желает, отойдите в сторонку и остальным не мешайте.
Дзин огляделся, но никто не ушел, все с азартом уставились на простолюдина.
— Ну, вот видишь, все кто здесь находятся согласны со мной, и никто тебя потом ни в чем не обвинит, обещаю. Ребят, подтвердите.
— Даю слово.
— Никаких претензий.
— Слово дворянина, — соглашались присутствующие.
— Я слышал, что альянсовцы еще платят за анекдоты, которые до этого не знали, — добавил Галиэн.
Дзин достал из кошелька золотой и положил его на стол перед Мироном. У парня аж глаза на лоб полезли. Он переводил свой взгляд с золотого на Дзина и обратно. Наконец, он смог заговорить.
— А если вам анекдот не понравится?
— А если не понравится, то золотой в любом случае твой и, как ты уже слышал, претензий за анекдот к тебе никто не предъявит.
— Так отберут у меня его сразу, как прознают? Деньжища-то какие!
— Ну, хочешь, он у меня побудет до выходных, авыходные я с тобой вместе до банка прогуляюсь, — предложил я, давая парню возможность заработать.
— И что я тебе должен буду за эту услугу?
— Ничего. Я все равно в город собираюсь, и мне через банк идти.
— Мне, кстати, тоже. Да еще и Трон с нами будет, — добавил Гал.
— Трон?! Трон — это хорошо. Ладно, а любой анекдот можно?
— Любой, но неприличный, — ответил Дзин.
Парень собрался с духом и принялся рассказывать:
— «Проходит дворянин осмотр у лекаря по направлению на королевскую службу. Отстоял в общей очереди, и после осмотра лекарь ему и говорит:
— У вас глисты, господин.
— Господин лекарь, ну, диагноз какой-то не солидный. Я ж на королевскую службу устраиваюсь, а там растрезвонят, потом от прозвища не отмоешься.
— Понимаю, понимаю… Ну, что ж… За пару десятков золотых готов написать в диагнозе: „очкОвые змеи“».
Сначала все уставились на бедолагу, и я уже приготовился его защищать, как первым не смог сдержать смеха Дзин, за ним Гал, а потом и Ллойд.
— Она теперь моя? — поинтересовался у Дзина Мирон, дождавшись, когда все отсмеются, показывая на золотую монету.
— Конечно, твоя.
Парень сгреб золотой и протянул ее мне.
— Ты обещал, — с мольбой в глазах уставился он на меня.
— Я держу свое слово, — ответил я и, забрав золотой у Мирона, положил его в свой кошель. — Пойду-ка я прогуляюсь, а то выпитое наружу просится.
— Давай.
— Осторожней там,
