Становление друида 2 - Макс Крынов
Маг вежливо посмеялся.
Спустя полчаса вежливых разговоров ни о чём, я наконец перешёл к интересующим меня темам.
Главная причина, по которой я присоединился к компании — возможность поговорить с магом. Из-за неожиданной встречи даже охота отошла на второй план. Мы общались, и адепты сидели смирно, жевали лепешки и запивали разбавленным вином с фляг. В наш диалог никто вмешиваться не спешил — видать, не принято.
Однако, едва я начал осторожно расспрашивать мага, тот, пропустив расшаркивания и гусиные пляски диалогов, прямо мне заявил:
— Я не против обменяться некоторыми знаниями, но просто так на твои вопросы отвечать не стану. Извини, Нильям, я не ходячая библиотека, а практик. Если хочешь спросить меня о чём-то, предложи что-нибудь взамен.
Такой подход был для меня весьма удобен, вот только я даже не знал, что ему предложить.
— Если хочешь, спрашивай, — развёл я руками, — только вот я не знаю, чем могу заинтересовать тебя.
— Да хотя бы теми игрушками, что ты раскидал по сторонам. Объясни принципы их работы, схемы строения печатей, а лучше — отдай их мне. Будут не лишними, когда я начну отправлять адептов в пески в одиночку.
Схему артефактов я отлично помню, и для создания новых мне не потребуется ничего, кроме камня души, куска любого энергопроводящего материала и часа неторопливой работы. Но не спросить я не мог:
— Неужели тебя настолько заинтересовал артефакт?
— Не слишком. Я могу заказать нечто подобное у наших артефакторов, и они сделают даже лучше. Просто зачем ждать и платить за работу, материалы, создание печатей и схем, если я уже сейчас могу получить готовую вещь за небольшой разговор?
— Давай тогда сделаем так: мы с тобой побеседуем ровно час, и я отдам тебе артефакты.
— Хорошо, — кивнул маг. — Час — это не долго, но вот больше уже терять не хочется — надо бы и охоту начать. На днях очнется Убивающая-в-песках, и тогда уже будет не до комфортного посещения пустыни.
Я проглотил вопрос, который хотел задать, и спросил другое:
— Что за убивающая?
В сознании шелохнулось смутное, застарелое воспоминание, как я стоял на вершине скалы, с которой потом нас тоннелями провел в школу Грай. И я видел там… Видел…
Странно, но память мага, почти совершенная, не давала ответа, лишь непонятные смутные образы.
— Э-э… Ты ведь не шутишь?
— Нет.
— Ну, тогда слушай. Это страшное но вместе с тем великое существо, которое бродит по пескам, прикрываясь бурей. Оно пожирает монстров, людей, и уйти от него нельзя. Двенадцать лет назад, когда я еще был адептом и увлекался охотой, ходил в пустыню в компании четверых других практиков. Однажды буря застала нас в пустыне, а когда она прошла, трое из них исчезли. Четвертый, командир, который был непоколебим в бою, бесстрашен и тверд, превратился в безумца. Он болтал про громадные щупальца, растущие из-под песков, и швырялся заклинаниями. Твердил, что хочет, дабы его забрали так же, как товарищей. Я пытался вразумить товарища, но тот не поддавался уговорам. И когда буря вновь пришла, она забрала его.
В общем, где-то по пустыне бродит некий сверхмонстр, архихищник, топовый убийца, стремящийся на магические всплески, в поисках, чего бы сожрать. Звучит разумно, некая логика в его рассказе есть, но пока сам не увижу, не поверю. И хочется никогда не верить.
А пока вернусь к расспросам. Предыдущие пять минут могли соревноваться за звание самых бездарно потраченных в моей жизни.
Я перешёл к действительно интересным темам.
— Расскажи, как маги влияют на реальность?
— Ты действительно не знаешь? — в очередной раз удивился маг. — Кто же твой учитель, и почему он не объяснил тебе элементарных вещей?
Разговариваю с ним, и чувствую себя пришельцем с другой планеты. Где же находится школа, в которой практики помогают друг другу, маг под присмотром выгуливает компании учеников, чтобы те случайно не погибли, и почему их до сих пор не захватили другие школы?
— Давай просто представим, будто я самоучка, и ничего сложнее заклинаний адептов не знаю.
— Это будет несложно, именно такое впечатление у меня и сложилось. В общем, слушай…
Никакого особенного секрета маг мне не рассказал. Влияние относилось к эмоциям и желаниям человека, и чем сильнее был маг, тем лучше мир понимал и реагировал на его желания. Лучшим способом была медитация с проецированием своего желания на объект, находящийся рядом с собой. Это не влияние на психику или материю, а скорее, воздействие на энергетику: руны, печати. Либо предчувствие провала в эксперименте, внушение страха окружающим.
Кроме того, мужик сказал, что всех магов чуть труднее убить, потому что мир им подыгрывает. Например, если бы я при бое с Хмурым попытался телепортироваться от него, чтобы разделить дядьку на части, у меня бы ничего не вышло. Телепортация не случилась бы, либо я перенёс бы дядьку с собой целиком.
— Интересно… А если, допустим, я решил создать артефакт, зашифровал его всевозможными способами, но всё равно боюсь, что этот артефакт взломают и увидят его внутреннюю структуру?
Я, конечно, говорил, что взломать стелу невозможно, а если попытаться, будет взрыв. Но архимаг в своей симуляции может взрывать артефакт, сколько ему хочется. На каждое заклинание может найтись контрзаклинание.
— Ты слегка недопонял моё объяснение. Насколько сильно ты хотел, чтобы секреты твоих экспериментов остались не узнаны?
— Невероятно сильно желал. Но есть один адепт…
— Адепт? Это несерьёзно! Не беспокойся, если кто и получит скрываемые тобой знания, то точно не адепт. Ты сталкивался с зашифрованными структурами в книгах заклинаний?
Я кивнул, вспомнив странную структуру из изменяющихся рун, сквозь которую не получилось продраться ни у меня, ни у Апелиуса.
— Вот это — один из примеров воли мага. Он не хотел, чтобы ты прочел спрятанную рунную цепочку, и у тебя не вышло. На равнозначных уровнях магов это не так хорошо работает, но адепт руны на твоём артефакте не расшифрует, будь спокоен.
Мы побеседовали на тему различия наших школ. Я с удивлением узнал, что к ним можно прийти, и, заплатив три черныша, получить доступ к библиотеке. Или договориться с преподавателем об индивидуальном уроке. Или купить товары на свободном рынке рядом с школой. Как
