Война Каганатов - Дмитрий Янтарный
— Как-то странно слышать от тебя подобное, — смущённо сказал Сареф, — ты… обычно не рассуждаешь так… глубоко.
— Во всей Системе для меня нет более родных людей, чем эта семёрка. И именно потому, что я ими так дорожу — я знаю о них всё. В силу своего увечья я раньше намного больше молчал — и потому очень много слушал. И именно потому, что я знаю о них всё — я и говорю тебе это Сареф. Я не стану тебе ничего запрещать или отговаривать. Но если рискнёшь — не говори потом, что тебя не предупреждали.
Сареф хотел было спросить что-то ещё, но гном поднял ладонь, показывая, что больше ничего говорить не станет. Этот разговор совершенно выбил Сарефа из колеи. Но всё же он взял себя в руки и вошёл в здание управы. Ведь за этим он, в конце концов, сюда и пришёл.
* * *На входе Сарефа ожидаемо поприветствовало сообщение от Системы, что он находится на территории голубой категории безопасности. Кроме того, к нему сразу же подскочил служащий и спросил:
— Чемпион Сареф, сэр? Глава Маркус уже ждёт вас. Прошу за мной.
Служащий развернулся и уверенно повёл Сарефа на верхние этажи. Управа хоть и была небольшим зданием, но кабинетов тридцать Сареф здесь всё-таки насчитал. И управа эта разительно отличалась от управ в городах клана Джеминид. Или клана Андерраст. Там служащие были медлительные, ленивые, вальяжные, им спешить было некуда. А здесь в каждом кабинете человек либо работал с огромной стопкой бумаг, либо вёл приём. Причём половина служащих была в военной форме, где на груди был изображён герб Мэндрейков: белое древо на зелёном фоне.
— Сюда, пожалуйста, — служащий, поднявшись на третий этаж, указал на единственную дверь прямо по коридору. И когда он к ней подошёл, то внезапно она открылась… и оттуда вышла девушка с ребёнком. Взгляд у девушки был испуганный, затравленный и уставший, но ребёнка за руку она держала крепко. А вот сам ребёнок… Сареф только сейчас понял, что это полукровка, так как и его кожа, уже начинавшая отдавать зеленью, и слишком тёмные для людской расы карие глаза, и начинавшие проступать клыки на верхней челюсти… Сареф моментально въехал в то, кто это такая. И потому, уступив им дорогу, почтительно кивнул девушке. Та благодарно кивнула ему в ответ, а вот орчонок-полукровка, проходя мимо, с опасением и неприязнью посмотрел на него. И Сареф с грустью подумал о том, что этому мальчишке, скорее всего, придётся полностью повторить его судьбу: быть гонимым и презираемым за то, в чём лично он совершенно не виноват. Но с этим ничего нельзя было поделать. Даже в идеальной Системе, которая всегда относительно честно пыталась подстраивать свои правила так, чтобы они хорошо работали для всех, всё равно оставалось слишком много несправедливости.
Наконец, он подошёл к двери и постучал. И, получив приглашение войти, он открыл дверь и переступил порог кабинета.
Кабинет был точно таким же, как и те, которые Сареф видел через открытые двери. Стол, шкаф для бумаг и тумба — полный минимализм, чтобы не отвлекаться ни на что, помимо работы. Разве что стульев для посетителей здесь было целых четыре; большинство кабинетов обходились одним.
— Добрый день, Сареф, — первым поприветствовал его глава, — Маркус Эстогер-Мэндрейк, можно просто Маркус. Благодарю, что согласился на эту встречу. Мне… уже известно, что случилось в клане Ондеро, — он поморщился, — здесь, конечно, подобного никогда бы не случилось… но я уважаю твоё право на безопасность, так что…
Он жестом указал ему на один из стульев. Когда Сареф присел, он тотчас продолжил:
— Прежде всего — я заранее согласовываю твой состав группы в поход, — с этими словами он вызвал своё Системное окно и произвёл несколько манипуляций, — мне было крайне важно поговорить с тобой, и я хочу, чтобы ты понимал: исход этого разговора никак не повлияет на ваше право идти в поход на Змеиного Царя.
— Я вас слушаю, — вежливо кивнул Сареф.
— Я правильно понимаю, что вы в дальнейшем планируете идти в земли орков, чтобы собирать там экипировку на Всесистемные Состязания?
— Ну да. Планирую, — не стал спорить Сареф.
— Понимаете, — осторожно продолжал глава Мэндрейков, — сейчас вы во всей Системе едва ли не единственный человек, который может позволить себе безопасно туда поехать. И поэтому я… хотел бы попросить вас об одном одолжении. Конечно, оно может показаться вам странным, но…
— Что вы хотите? — перебил его Сареф. Глава Маркус нахмурился, но ничего не сказал.
— Вы ведь видели сейчас мою дочь, когда она выходила отсюда? — прямо спросил он.
— Да. Я… я догадался, что это она. Мне очень жаль.
— В таком случае, мальчик, надеюсь, ты меня поймёшь. Я хочу, чтобы ты нашёл и покарал тех, кто в этом повинен.
— Мне кажется… что вы несколько опоздали, — осторожно ответил Сареф, — орк, который… опозорил вашу дочь, мёртв. Мне об этом совершенно точно известно.
— Я знаю, что сделали Чёрные легенды, но этого недостаточно, — глава Мэндрейк открыл стол и, вытащив из него три листка, бросил их перед Сарефом. На листках ожидаемо были изображены 3 орка: два мужчины и женщина. Первый мужчина явно был воином: твёрдый и прямой взгляд, да и само лицо, усеянное шрамами, явно говорило о том, что этот орк перенёс множество лишений, который лишь больше его закалили. Второй — напротив, с хитрым и презрительным выражением лица. Но было в нём что-то ещё. Как будто страх… на самом краю сознания этот орк постоянного чего-то опасался. Сареф не знал, кто рисовал эти портреты, но выглядели они весьма достоверно.
И совершенно странно с этим контрастировала женщина. Обычная старая орчиха с совершенно равнодушным взглядом.
— Кто они? — поинтересовался Сареф.
— Те, кто проложили сюда путь тому ублюдку. Командир отряда, который штурмовал этот город, и под началом которого была эта высокородная мразь. Теневой Символ, который позволил им всем обойти категории безопасности. И мать этого выродка, которая бесконечно позорит наш род.
— Вы… вы с ума сошли? — хмыкнул Сареф, — вы предлагаете мне контракт на Теневого Символа? Вы что, хотите, чтобы за мной потом охотился весь теневой мир Севроганда? Да никто в здравом уме не возьмётся за этот контракт. Первый — ладно, это ещё куда ни шло, но третье… Сэр, — уважительно добавил он, — я понимаю ваши боль, ярость и беспомощность… но месть
