Г 3 (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"
Я кивнул, вторя ему в своих мыслях. Нет. Вернись я в прошлое и останься в крепости, кто бы пошёл вместо меня в выход? Огневик Строй? Как бы он сумел обнаружить невидимок? Как бы мой отряд, оставшись без меня, сумел предупредить Пеленор о нападении? Нет. Ни один из тех, кто погиб в том выходе не умер напрасно. Ошибкой можно назвать мой наглый рейд в Зелон. Слишком мало нас было, слишком дерзко мы поступили, слишком многое взяли на себя. Но поход всей фемы Пеленора… Я бы снова пошёл в него. Слишком много бед принёс Зелон, переполнив терпение даже Повелителя Рагнидиса. Да, тогда на совещании я выступил против, но это была верность тому, что я знал с детства, с первых рассказов о прошлом страны: о падении Артилиса, об Отступниках и решении Создательницы. Но уже тогда стало ясно, что терпение истекло не только у нас. И легат тоже заговорил об этом:
— Вы все покидали крепость озарённые символом Создательницы. Есть ли в службе солдата Гардара большая награда, чем получить такую оценку своим поступкам? Нет. Я, старик, чей рассвет и слава давно миновали, завидовал, глядя вам в спины. Завидую я и сейчас. И нет, не вам, вернувшимся. Я завидую своему товарищу и сверстнику легату Минтару! Он погиб. Как погибли и сотни других. Но он погиб в бою, о котором будут рассказывать спустя поколения. Он погиб, выполняя свой долг, служа Гардару и Создательнице. И вы, мёртвые и живые, справились. Справились так, как и должны справляться солдаты Гардара, встречая на своём пути врага — уничтожив его. Даже если он бог. Раиду Опила!
Секунду на площади было тихо, а затем воздух разорвал рёв сотни глоток:
— Раиду Опила!
— То, что вы совершили — подвиг!
Легат протянул руку в сторону и откуда-то из-за колонны к нему подскочил незамеченный до этого лейтенант, вложил ему в пальцы стопку листов. Хтарон показал их нам:
— Это меньшее из того, что я сейчас могу сделать для вас. Меньшее из того, чего вы заслуживаете. Капитан Стирой ра Малт.
— Здесь!
— Выйти из строя для вручения награды!
Площадь озарилась хорошо заметной вспышкой. Сигнальная начала работу, передавая ежечасно сообщение. По площади побежали тени и отсветы, то скрывая лица солдат и легата, то освещая их.
— Есть!
Печатая шаг, переходя из света в тень, капитан оказался перед легатом. Тот спустился со ступеней, а ещё один помощник уже стоял рядом, держа на красной бархатной подушке две открытых коробочки и новые знаки отличия.
— Капитан Стирой ра Малт.
Над площадью раздалось:
— За проявленную стойкость и доблесть, принёсшие победу Гардару в жестоком сражении, вы награждаетесь внеочередным званием майор, Чёрным стягом и Сердцем стража.
Бывший капитан сжал протянутую руку легата, принял награды и развернулся к нам. Мгновение вглядывался в наши глаза сквозь начавший падать снег, а затем ударил кулаком в грудь и рявкнул:
— Гардар!
Точно. Глядя на следующего офицера, вызванного легатом из строя, я вспоминал устав. Прошлые мои награды были получены мной просто в госпитале, в почти домашней обстановке из рук представителя легата, пришедшего в палату в белом халате. А ведь по уставу именно так нужно отвечать при награждении. Именно это кричали солдаты роты Стироя, смыкая строй. Именно так я выкрикнул перед первой битвой фемы с химерами. Вот откуда, оказывается, память вытащила этот клич.
Уже ближе к середине награждения, когда рядовой и сержантский составы стали вызывать из строя офицеры подразделений, стало ясно, что личный состав фемы, вошедший в город, награждён Чёрным стягом, оставшиеся в заслоне Сердцем Стража, а остальные, те, кто оставался в обозе перед штурмом Кеура, Стальной Славой. Все получили внеочередные звания и теперь среди стоящих в строю не осталось рядовых.
Получил свои награды и я. Теперь, кроме высшей — Звезды Артилиса — у меня были третья, четвёртая и пятая по старшинству. Отсутствовали только Сияния чертогов, да простой Кровавый Флаг. Не забыл легат и мёртвых, ставших с нами наравне, но на этом, как оказалось, ничего ещё не закончилось. Хтарон смахнул с плеч и головы покрывший их снег и, снова поднявшись на две ступени Храма, обратился к нам:
— В былые времена, — высказал он и мои мысли, — проходили годы, прежде чем находился хоть кто-то, заслуживший Стяг, даже Кровавый. Теперь же передо мной больше сотни кавалеров Чёрного, больше сотни тех, кто может подать прошение о переводе в гвардию, что охраняет Чертоги Сердца. Уже одно это говорит о величии вашего подвига. Но мне придётся просить вас сделать ещё больше. Не приказать, нет. Просить. Рядом с вами умирали товарищи, смерть чудом миновала вас. Мне хотелось бы дать вам отдохнуть, дать почувствовать, что вы живы, позволить опустошить десяток бутылок вина, чтобы согреть душу и помянуть ушедших к Создательнице. Я бы хотел это сделать. Но не могу.
Снова тишина, на этот раз озарённая едва заметными отблесками и тенями, которые продолжал отбрасывать на площадь шпиль Сигнальной. Легат обернулся и поднял голову, вглядываясь в отсветы на облаках, перевёл взгляд на нас:
— Все знают, что случилось в Гардаре. Все знают о предательстве, о том, что армия, собранная для помощи Пеленору, вместо того, чтобы идти к Ритошу, обходя хребет, сейчас спешит на юг, к Риобилю. Я прошу вас взять на себя, на свои плечи, защиту Пеленора. Могу ли я положиться на вас и вашу доблесть? Вы знаете, что я хочу услышать, солдаты.
Я не колебался ни мига, вплетая свой голос в крик над площадью:
— Раиду Опила!
Именно так мы узнали, что теперь армия Пеленора в полной мере станет фемой: кивнув нашему крику, легат сообщил — в крепость уже идут первые отряды добровольцев, откликнувшихся на призыв о защите крепости. Для меня это значило, что теперь у нас будет сотня недавних гражданских в роте и всего шестнадцать человек с опытом службы.
Хотя нет, я зря себя накручивал. Ведь большинство среди прибывших составят те, кто отслужил контракты и знаком с армией и уставом. Вот только было это годы назад.
Радовало лишь то, что с обеспечением личного состава не ожидалось ни малейших проблем — казалось, что склады Пеленора в этом отношении бездонны. Старик Фатор открыл для нас всего один из складов своего хозяйства, но уже его оказалось достаточно: десятки доспехов, мечей, щитов, комплекты обмундирования на все сезоны, котелки, бритвы, походные печки-Огоньки. Старшина Пламит, с мрачным видом оглядевший стеллажи, кивнул:
— Принимается. Пусть и старенькое.
Старик спокойно согласился:
— Так каким же ему быть-то? Отложено на хранение ещё до моего прихода на службу.
— Хм. А форма-то ещё жива?
Я вздрогнул. Привычная армейская шутка окрасилась совсем иными, мрачными цветами, но старик словно не заметил этого, лишь бросил на меня короткий взгляд и пожал плечами:
— Будем перебирать, смотреть. Время ещё есть.
К сожалению, на самом деле его оказалось меньше, чем мы думали. Я и сам забыл о том, что добровольцы могут найтись и в самом Пеленоре, потерявшем немало жителей, так что уже на следующий день с некоторой оторопью глядел на знакомое женское лицо в нашей крохотной комнатке для бумажных дел. Вид кашлянул, привлекая моё внимание и сообщил:
— Знакомься. Наш новый командир третьего отряда. Младший лейтенант Катирия Милту.
Это я и сам видел. Дочь мастера Версуса, которую десятки раз встречал в его зале. Но офицерское звание? Тем более такое, какое я и находил только в мемуарах, да уставах, а сам подобных знаков на горжете никогда и не встречал. И какой ещё третий отряд? С этого и начал разбираться:
— Какой ещё третий отряд?
Вид недовольно нахмурился:
— Может, для начала познакомитесь с новым сослуживцем, тонму капитан?
— Мы знакомы, — видя, как грозно поднялись брови командира, собрался и справился с удивлением. — Приветствую в роте, тонму младший лейтенант Катирия.
На этот раз Вид хмыкнул, но оставил свои мысли при себе, вместо этого ответив на вопросы:
— Пришло новое штатное расписание. Рота увеличена в численности: три отряда пехоты, отряд лучников, три отдельных отряда големов. Теперь у тебя будут подчинённые маги-бакалавры или даже младшие мастера.
