Вячеслав Шалыгин - Провокатор
За дверью обнаружилось крошечное помещение, освещенное тусклой лампочкой под потолком и полное какого–то хлама. Грин открыл рот, чтобы возмутиться, но проглотил реплику, поскольку адресовать ее было некому. Офицеры остались в коридоре, и теперь между ними и Грином была толстая бронированная дверь. Уж не запертая ли снаружи? Он подергал ручку и удивленно хмыкнул. Дверь была действительно заперта.
– Что за фокусы? – пробормотал Филипп, растерянно озираясь.
«Это разве фокусы? – усмехнулся голос извне. – Профилактическая мера, и только. А чего ты ждал? Что Алексеев тебя отпустит? Ты ведь мог опять не дойти до отведенного тебе генералом поста и вернуться в штаб, чтобы устроить новый скандал».
«Зачем? Я сделал все, что мог».
«Но генерал–то об этом не знает. Чужая голова – темное местечко».
«И что теперь делать?»
«Ждать. Медитировать. Переживать за Вику. Выбирай сам».
«За Вику? – Грин насторожился. – Почему я должен за нее переживать? Она пока в резерве, на драфте у Ворон… Погоди! Она прошла по конкурсу?! Когда?!»
«Сегодня утром. И она будет там, в квартире на Щелковском шоссе. Она фигурировала в моем предвидении».
«Вот спасибо, успокоил!»
«Я стараюсь быть честным с тобой, Грин».
«С ней ничего не случится?!»
«Не знаю. Зачастую предвидения имеют несколько вариантов финала. Но, думаю, с ней все будет в порядке».
«Думаешь или знаешь? Покажи мне свое предвидение!»
«Не представляю, как это можно сделать».
«А ты постарайся представить! Слабо?!»
«Предложение занятное. – В голосе зазвучали нотки азарта. – Я не пробовал и не слышал, чтобы это делал кто–то другой, но… если можно мысленно беседовать, иногда даже не тет–а–тет, а в режиме конференции, то почему нельзя обмениваться мысленными картинками?»
«Только не картинками, – поправил его Грин. – Предвидением!»
«Это примерно то же самое. Если получится, увидишь сам».
То, что получилось, Грин впоследствии вспоминал не раз и не два, но так и не понял, что же это было. Предвидение? Телепатический сеанс в реальном времени? Очередной плод больного воображения?
Точно сказать было трудно, да и не особенно нужно. Главным в этой ситуации был результат. У Грина и голоса извне получилось увидеть картинку как бы общими глазами и, похоже, даже каким–то образом внушить Вике мысленный совет. Она, правда, не послушалась, поступила по–своему, но Грин был уверен, что совет она все–таки услышала. Каким образом, если это было предвидение? Да и если это был какой–нибудь другой фокус, все равно – каким образом? Все это так и осталось загадкой.
В общем, из своеобразного транса Грин вышел взбудораженным и с полной головой вопросов без ответов. Фил подозревал, что голос извне знает хотя бы часть ответов на эти странные вопросы, но связаться с мистическим советчиком Грин не сумел, как ни старался. Голос почему–то умолк, не попрощавшись.
«Ну и черт с тобой! – обиделся Грин. – Сам разберусь!»
Он снова обвел взглядом каморку, а затем взглянул на часы. Красавица «Омега» отсчитывала последние минуты перед часом «Ч». Грин тяжело вздохнул. Нет, его тяготило не заточение и даже не опасность, которой, как он увидел на нереальном мысленном экране, подвергалась сейчас (или некоторое время назад? Или это произойдет чуть позже? Мозги сломать можно!) Вика. Гораздо больше его тяготило неведение, что происходит в штабе. Как бы узнать?
Грин взглянул на дверь. В принципе, ответ был очевиден. Выпустят до часа «Ч», значит, все нормально, Грину поверили, и в штабе сейчас активно работают над выводом войск из расставленных серпиенсами ловушек. Не выпустят – не поверили и начали операцию. Можно начинать молиться.
Грин уставился на дверь, будто бы пытаясь ее загипнотизировать. Поверили – не поверили? Свет мой, дверка, расскажи да всю правду доложи!
Минут пять дверка упрямо молчала, а потом вдруг щелкнула замком и приоткрылась. Грин недоверчиво заглянул в образовавшуюся щель, потом навалился плечом и открыл себе выход на волю.
В коридоре было пусто и тихо. Только издалека доносился гул техники и отголоски деловитых команд множества боевых операторов, работающих в тактическом командном зале. Кто отпер дверь, Грин так и не понял. Но это было и неважно. Главное, выпустили. А еще это означало, что теория Грина живет и побеждает! Назло всем врагам и фальшивым друзьям! Ура!
6. Москва, август 2014 г
Охватившее всех штабных нездоровое оживление серьезно встревожило Гюрзу. Приближение дня «Д» не могло настолько взбудоражить офицеров и бойцов. Что же тогда? Какой–нибудь крупный успех ночных охотников? Но почему об этом не упомянула Арианна? Да и не нашла бы она времени для встречи с агентом, случись нечто из ряда вон. Так что же произошло за какой–то час отсутствия Гюрзы в штабном бункере?
Чтобы не выделяться из толпы, агент изобразил на лице крайнюю деловую озабоченность и остановил знакомого офицера.
– Привет, Макаров.
– Здравия желаю.
– Как тут дела?
– Да полная ж… жесть!
– А что стряслось?
– План «Б»!
– Да ну?! И во сколько?
– В одиннадцать.
– Так, погоди, через час, что ли?!
– Время московское. Еще подсказку возьмете или звонок другу?
– Ладно тебе, Дима! Не до приколов. Вот я отстал от жизни с работой этой долбаной! Дел, я так понимаю, намечается выше крыши.
– Это у кого как. Вон, ночной резерв сидит и в ус не дует. Один Ворон куда–то упорхнул, а остальные бездельничают.
– Резерв есть резерв.
– Да я понимаю, только можно было их к делам на базе припахать. Зашиваемся ведь!
– Ну да, время дорого, – задумчиво кивая, согласился Гюрза.
– Вилы, какой цейтнот! – Макаров приставил пальцы к подбородку. – Все, полетел!
– Бывай! – Гюрза спохватился и окликнул офицера: – Макаров, погоди, а Ворон куда убыл?
– Не в курсе! – на ходу ответил офицер. – Какую–то информацию пробить потребовалось. Лично главком приказал. Я слышал, Щелковское упоминали.
– Да? – Гюрза насторожился. – А…
Задать новый вопрос он не успел, Макаров скрылся в толпе.
Гюрза потоптался пару секунд на месте, соображая, что делать дальше, затем решил не отсвечивать и направился в сторону своего рабочего отсека. Поразмыслить над новым поворотом событий можно было и на ходу. Даже лучше всего на ходу. В отсеке Гюрзу наверняка ожидала тысяча неотложных дел на благо человечества в целом и Сопротивления в частности.
Итак, к трем проблемам, которые Гюрза сформулировал для себя, возвращаясь с явки, неожиданно добавилась еще одна. До сих пор агенту требовалось выполнить задание хозяйки, то есть проследить, чтобы восстание началось вовремя, плюс надо было придумать, как выжить в предстоящей заварухе. А еще, на случай, если Сопротивление будет разгромлено не до конца и хозяева прикажут Гюрзе продолжить работу в тылу врага, агенту следовало придумать, на кого свалить вину за разгром.
До последней минуты все задачи казались Гюрзе вполне решаемыми, но когда к ним добавилась проблема номер четыре, выполнение комплекса задач встало под вопрос. Агенту могло элементарно не хватить времени. Как тому Макарову.
А просто игнорировать проблему номер четыре было никак нельзя. То, что Ворон отправился проверять некую информацию на Щелковское шоссе, выглядело крайне подозрительным. Насколько знал Гюрза, никаких целей для ночных охотников на Щелковском раньше не фиксировалось. Значит, цель была новой. Явка Арианны? Сам Гюрза? Если какой–то зоркий наблюдатель засек и доложил о появлении Гюрзы, Ворон вполне мог настоять на отправке группы Ночного Потрошителя в импровизированный дневной рейд. Или же штаб сам отправил именно Ворона, памятуя об особом отношении майора к неуловимому провокатору. Если так, майор снова опоздал и проблема решена. Но что, если все не так просто? Что, если Ворон проверяет информацию по явке? В этом случае Арианне грозит реальная опасность! Охрана у госпожи приора хорошая, только расслабленная, поскольку никак не ожидает нападения ночных охотников среди бела дня.
Вариант казался вполне реальным, хотя Гюрза даже представить себе не мог, откуда взялась в штабе информация по явке. От стукачей из числа «белоповязочников»? От переводчика? От случайных наблюдателей–добровольцев?
Какая, впрочем, разница? Важны не причины, а последствия. Если Ворон убьет Арианну, все просто рухнет! Мало того, что Гюрза лишится резидента и покровителя, Сопротивление поймет, что Грин на самом деле не сумасшедший, а гений и его теория верна. А это значит, что штаб тут же отзовет приказ о наступлении, и операция по разгрому подполья сорвется. И Гюрзе придется все начинать с нуля. И подготовку к новой провокации, и карьерный рост, поскольку после такого провала никакого серьезного отношения серпиенсов к агенту Гюрзе не останется и в помине. Перспектива потерять репутацию и подаренное хозяевами имя беспокоила Гюрзу больше всего. Даже больше, чем печальная участь обожаемой Арианны. Своя рубашка как–то ближе к телу. Тоже, между прочим, своему.
