Павел Гашев - Цивилизаторы
— А ты не из предателей?
Игорь Михайлович брезгливо рассматривал потрепанную одежду парня.
— Я?.. Нет!
— Вот ты какой!
Сарказм Сергей пропустил мимо ушей..
— Ну… и кто же меня собрался предать? — Игорь Михайлович встал из кресла и подошел к огромному, во всю стену окну, выходившему в городской парк.
— Я всего лишь юноша, но для меня это не вопрос. — Сергею захотелось поиздеваться над криминальным воротилой. — А вы-то! С вашим опытом…
— Ладно, перейдем к делу! — Отцу Ирины надоело играть в кошки-мышки. — Почему тебя видели рядом с моей дочерью в день ее возвращения?
— А вы у нее и спросите! Я ведь здесь и от вас не сбегу…
Во взгляде Игоря Михайловича проскользнуло раздражение, но и что-то, похожее на уважение. Он поднял трубку радиотелефона с огромного дубового стола на резных ножках:
— Ирина, зайди ко мне!
Тут же хлопнула дверь, и на пороге появилась девушка. Глаза ее были красными от слез. Отец вздохнул, глядя на дочь, и кивнул в сторону Серова:
— Ты его знаешь?
— Очень хорошо! В деревне дом деда стоял рядом с домом его бабушки. В детстве мы часто вместе играли.
Ирина старалась не смотреть на Сергея.
— Почему его видели в день возвращения рядом с тобой? Какое он имеет к этому отношение? Ведет себе как заправский бандюган! Быдло какое-то неотесанное!..
Ирина растерялась и сказала первое, что пришло в голову:
— Папа, не смей так говорить! Он защищал меня! Он умер ради меня…
Девушка осеклась и замолчала.
— Как— умер?! — нахмурился Игорь Михайлович и взглянул на Серова. Тот стоял, отвернувшись к стене, и изучал развешанные на ней картины авангардистов.
— Ты не поймешь! — Девушка проглотила комок в горле. — Умер несколько раз…
Игорь Михайлович закусил губу и подошел к дочери.
— С тобой все в порядке?
— Я же говорила: ты не поймешь! Просто поверь мне. Все так и было… Он перестал чувствовать! А был лучшим из людей, каких я знала…
Сергею надоело рассматривать квадраты и круги на полотнах.
— Вас скоро убьют, Игорь Михайлович. Пришло ваше время заплатить по счетам. Говорю вам это лишь потому, что вы ее отец… А дочку хотят похитить. Нашли ваше слабое место! Дождались…
От неожиданности отец Ирины раскрыл рот для вопроса, да так и сел в кресло.
— Папа, оставь его у нас! — Дочь со слезами смотрела на отца. — Никто, кроме него, нас не защитит. Он сказал правду! Я знаю…
Игорь Михайлович еще раз посмотрел на широкую спину Серова.
— Говоришь, жизнь за тебя отдавал?..
— Да! — отчаянно закивала головой Ирина. — Упроси его остаться, папа! Он — мой ангел! Он все равно никому, кроме меня, не нужен! Упроси его… Упроси! — Она внезапно упала на колени.
Отец в полной растерянности присел с ней рядом.
— Ну, если ты так просишь… — Он явно боролся с собой, но некое седьмое чувство подсказывало, что Ирина не врет.
Шерый вообще доверял этому чувству. И у него, и у отца умение распознавать опасность было природным даром. От Серова опасность не шла. От него вообще ничего не исходило.
— Ну, если дочка просит, — еще раз повторил Игорь Михайлович и выпрямился. — Оставайся! Будешь работать телохранителем.
— Мне этого не надо. — Сергей направился к выходу. — Мое дело — вас предупредить.
— Сережа, не уходи! — Ирина бросилась следом и обхватила парня за плечи. Она повисла на нем всем телом и не хотела отпускать.
— Дочка, не унижайся! — Шерый скрипнул зубами. — Пусть катится!
— Вот такое отношение мне нравится, — улыбнулся Сергей. — Запомните, мы не друзья! Таких, как вы, я всегда презирал. Но я останусь ради нее! — Он высвободился из объятий девушки. — Я помню, что любил ее больше жизни. А любимых, как и друзей, не предают, даже если уже ничего к ним не чувствуют. Просто из уважения. Может быть, когда-нибудь ко мне все вернется. Я хочу в это верить. Я в это верю…
Шерый хотел было отправить парня подальше, но вместо этого еще раз внимательно к нему присмотрелся. Было в Серове что-то… страшное! Дочь назвала его ангелом. И вел он себя именно так…
— Я прошу тебя, останься! — таких слов Игорь Михайлович не говорил за свою жизнь никому. Но и таких людей никогда не встречал.
— Хорошо! Я буду работать на вас. Единственное условие: вы должны мне доверять безоговорочно. Что бы я вам ни сказал, вы должны относиться к этому, как к правде. И тогда мы, может быть, и справимся…
Ирина крепко сжала руку отца.
— Хорошо, я постараюсь вам верить.
Почему Игорь Михайлович обратился к молодому человеку на «вы», он и сам не понял. Однако слова ничего не стоили:
Шерый никому никогда не доверял.
* * *— Если ты так будешь разговаривать с людьми, — ожила система, едва Сергей оказался за дверью, — то на тебя не напасешься никакого лазолина!
Серов отметил одно странное обстоятельство: отец Ирины очень здорово походил на наместника. И фигура, и лицо — как будто мужчины были братьями!
— Ну, на все вопросы ответил? — Чехлов поджидал внизу, отставив одну ногу в сторону, как морячок.
— Я теперь здесь работаю. Ты понял? — Сергей не хотел церемониться с негодяем. — Тебе, кстати, не подчиняюсь. Личная охрана дочки босса! А в случае необходимости — и его самого! Ты меня понял?
Чехлов остолбенел. Мертвенная бледность начала растекаться по его лицу.
— Я тебя сгною, сука, если ты еще раз посмеешь так со мной заговорить!
— Мой друг когда-то говорил, — Сергей вспомнил слова Володи, — «собака лает — ветер носит…»
— Остановись! — умоляла система. — Не надо уже в первый день здесь всех убивать! Своей гордыней ты добьешься противоположных результатов!
Сергей, не оглядываясь, пошел по коридору первого этажа. Странности продолжались: ему выделили комнату, находившуюся по расположению там же, где и комната в особняке наместника.
— Может быть, здесь я найду Дона? — вспомнил Сергей о друге. — Было бы неплохо.
В комнате сидел молодой поджарый парень с худым лицом. Черный костюм сидел на нем как влитой.
— Где служил? — с порога задал вопрос Серов.
— Армейский спецназ. Тебе этого достаточно? Большего ты все равно не поймешь!
— Я же говорил, встречу Дона! — Сергей сказал фразу вслух и первый раз за долгое время от души рассмеялся.
— Меня зовут Владимир. Дона я не знаю. — Парень встал и протянул жилистую руку. Его рукопожатие напоминало тиски.
— Ладно! — Серов присел на железную кровать. В комнате таких было две. — Теперь ты в моем подчинении, Володя. Не прими это за обиду. Армейский спецназ, так армейский спецназ! Мне главное, чтоб ты знал, что такое слово чести.
— Этот знает! — поспешила оповестить система. — Здесь работает от нужды. Большие долги за квартиру. Ипотека и все с ней связанное. Испытывает к тебе презрение. Думает, что бандит с большой дороги. Успокой его!
— Володь, когда-то в горах мой друг, твой тезка, отдал жизнь, дав уйти взводу. Я думаю, ты понял, о чем я сказал. И к этой теме мы не будем больше возвращаться…
Взгляд телохранителя изменился. Он как будто потеплел.
— Скажи еще, что из спецуры?
— Скажу…
— Братуха! — Парень вскочил и снова протянул руку. — Прости! Здесь с таким говном дело имею…
— Остынь! — У Сергея не было времени. — Я здесь, чтобы спасти девчонку и, может быть, ее отца. Тебе ведь за это деньги платят?
— Не вопрос! Только вначале приоденься слегка. Твой костюм в шкафу за кроватью. А то похож на гопника…
— Он прав! — Похоже, и системе Володя понравился. — Следи, чтобы потом не плакать на его могиле!
— Я слышал, ты в коридоре с Чехлом сцепился? — Владимир завязывал шнурки на остроносых ботинках.
— Да.
— Нажил себе врага. Это такая гнида!
— Успокойся! Мне он нестрашен. Есть люди пострашнее. Чехлов лишь посредник.
— Я смотрю, ты правильный! — Володя с удовлетворением произнес это слово. — Значит, я могу тебя не опасаться. Нож в спину не всадишь!
— Володь, я начинаю чувствовать вкус жизни. Пусть только чуть-чуть. Если ты такой, каким мне сейчас кажешься, я помогу и тебе выбраться из этого… Ты же знаешь, в конечном счете, дело не в деньгах.
— Ну вот обо всем и поговорили!
Владимир встал и отработанным движением сунул в наплечную кобуру пистолет.
— Хороший парень! — решила пошутить система. — Может быть, мне поменять тебя на него?
Зазвенел телефон, примостившийся на большом белом подоконнике.
— Зайди ко мне, Сереж, нам надо поговорить, — голос Ирины в трубке был спокоен. — В отца стреляли. С улицы…
Сергей рванул на выход. Но кто-то успел подпереть дверь комнаты с другой стороны. Крепкая деревянная дверь поддалась далеко не с первого удара, вылетев вместе с косяком.
