Дмитрий Политов - Магия до востребования
Сам того не желая, он навсегда изменил весь этот мир…
…Небольшой, всего десять на десять дюймов, лоскут исчез! Просто взял — и исчез! Вскрикнув от неожиданности, Тони инстинктивно разжал пальцы, и помещение огласилось негромким звоном бьющегося лабораторного стекла. Блэкфорд медленно опустил взгляд, очумело глядя на рассыпанные у ног осколки. Именно осколки: никакой ткани среди них по-прежнему не было!
Не слишком осознавая, что он делает и зачем, лаборант присел на корточки, ощупывая рукой усеянный кусочками стекла пол. И почти сразу же ощутил под пальцами синтетически-скользкую ткань. Поднял, поднес к глазам, убеждаясь, что не ошибся: лоскут действительно стал НЕВИДИМЫМ!
Спрятав образец в карман, Энтони вытащил из шкафа нож. Как там говорилось в описании: «Меч архимага», кажется, да? Что ж, сейчас проверим, какой такой у архимага меч!..
Блэкфорд оглянулся, подыскивая подходящий для эксперимента предмет. Пластиковый кислотоустойчивый стол показался ему вполне подходящим, и, поднеся нож к его поверхности, он решительно, хоть и не слишком нажимая, резанув по столешнице. Но приложенного усилия оказалось более чем достаточно, и лаборант едва не потерял равновесия, когда лезвие, на миг окутавшись едва заметным сиянием, с легкостью рассекло его. Стол, словно разрубленный невидимым лазерным лучом, распался на две половины, а вырвавшийся из руки нож зазвенел об пол.
Закусив от волнения губу, Тони осторожно поднял оружие. Стальное лезвие уже приняло изначальный вид, по крайней мере, никаких признаков былого сияния более не наблюдалось. Конечно, сейчас следовало немедленно объявить тревогу, вызвав сюда руководителя проекта или его заместителя, однако Блэкфордом уже всецело завладела жажда открытий. Уволят? Пускай! Все равно он никому и никогда не сможет рассказать о своей работе на «Пятой Точке». Зато так он навсегда останется первым, кто прикоснулся к чему-то необъяснимому и совершенно иррациональному! Уж не к… МАГИИ ли?!
Пошарив взглядом по лаборатории, Энтони остановился на куске неразрушимого металла оболочки. Ага, вот оно! Посмотрим, спасует ли архимаг там, где до того спасовали все высокие технологии!..
Лезвие вновь замерцало, на сей раз куда ярче, и скользнуло по сверкающей поверхности, оставив на ней глубокую борозду. Скользнуло, и — тони снова не рассчитал усилия — сорвалось, чиркнув лаборанта по сжимающей металлическую лепешку руке. Энтони запоздало вскрикнул, дернулся, однако ничего страшного не произошло. Вообще ничего не произошло. Жуткое оружие, шутя разрезавшее сверхпрочный пластик, словно банальное масло, и оставившее след на самом твердом на планете металле, просто скользнуло по коже, даже не порезав ее! Похоже, «Меч архимага» защищал хозяина даже от… самого себя!
Блэкфорд медленно обернулся в сторону распахнутого шкафа, притягивающего его все сильнее и сильнее. Ну-ка, ну-ка…
Однако исследовать бинокль на наличие или отсутствие чар «Всевидящего Ока», любознательный лаборант не успел. Охранник, увидевший на мониторе одной из камер наблюдения нечто странное, вызвал подмогу и объявил па режимном объекте тревогу.
Впрочем, старший лаборант Энтони Блэкфорд не расстроился, даже когда его уложили на пол и сковали запястья наручниками. Охрана всего лишь выполняла инструкцию по внутренней безопасности, поскольку сотрудник, вдруг начавший крушить лабораторную мебель и посуду, должен быть изолирован в кратчайшее время. Энтони же был просто счастлив — так, как может быть счастлив лишь истинный ученый, только что совершивший настоящее открытие.
О том, что причиной этого открытия — и вообще всего, что произошло, и еще только будет происходить, — стал простой афганский юноша Али Назраи, он никогда не узнал. Да и не только он — никто не узнал. Как и о том, что в тот миг, когда он, лежа на полу с завернутыми за спину руками, мечтал о сделанном открытии, мир изменился, навсегда став другим. И отныне слабый мог стать равным сильному.
Потому что менее чем через сутки Землю захлестнула первая волна Эпидемии…
Глава 12
…«Певун»[22] яростно размахивал стеблями-щупальцами, отбиваясь от наседавшего на него дворника. Ивану, наблюдающему за «боем» с балкона, не было этого слышно, но он точно знал, что растение при этом еще и шипит, словно рассерженная кошка. Дворник, невысокий худощавый мужчина восточной наружности, одетый в фирменный ярко-оранжевый комбинезон, тоже, судя по всему, ругался на чем свет стоит, пытаясь подрубить штыковой лопатой корни нахального сорняка. В принципе, работники коммунальных служб обычно не обращали внимания на это вполне безобидное для человека растение, но данный конкретный экземпляр уж больно нахально позволил себе прорасти прямо посредине роскошной клумбы, являвшейся, по всей видимости, гордостью «рыцаря метлы и совка».
Иван негромко рассмеялся, увидев, как вошедший в раж дворник не заметил коварно закрученного вокруг своей ноги стебля и неловко упал, выронив лопату. «Певун» победно взметнул ввысь щупальца.
Досмотреть сражение Вакулову не удалось.
— Что там, Ванечка? — слегка хриплым со сна голосом осведомилась у него Маргоша.
Капитан обернулся. Ведьма, едва прикрытая легкой простынкой, не скрывавшей, а скорее, наоборот, подчеркивающей все восхитительные изгибы ее тела, раскинулась на широкой постели, сонно глядя на него.
— Да так, ерунда, — ответил Иван, входя в комнату, — дворник с «певуном» воюет. А ты что проснулась? Спала бы себе дальше. Хочешь, я на кухню уйду, чтобы тебе не мешать?
— А который час? — спросила Маргоша, прикрыв глаза и сворачиваясь клубочком.
— Девять.
— Ну тогда ладно. Разбуди меня часиков в одиннадцать, — девушка сладко засопела. Вакулов осторожно вышел из комнаты в коридор, плотно прикрыв за собой дверь, и, прикинув, где в этих хоромах может располагаться ванная, не спеша направился умываться.
Привычно взбодрив себя контрастным душем и до красноты растершись широким махровым полотенцем с гильдейской эмблемой, Иван тщательно почистил зубы, благо в ящичке за зеркалом нашлись несколько нераспечатанных щеток. Поелозив по щекам обнаруженной там же электробритвой, капитан спрыснул кожу дорогой туалетной водой и пригладил ладонью короткий ежик волос.
— Но красив, сволочь! — восхищенно сказал он своему отражению и довольно усмехнулся.
Теперь нужно было вкатить себе дежурную утреннюю дозу «якоря». Вакулов опустил крышку унитаза и, усевшись на нее, достал из бокового кармашка камуфляжных штанов шприц-тюбик со знакомой маркировкой.
После укола накатило привычное чувство кратковременной легкости. Иван откинулся спиной на бачок, закрыл глаза и устремился в заоблачные дали, где не было никаких проблем.
Но даже сквозь пелену умиротворяющей безмятежности призрачного полета он среагировал на легкий шелест чьих-то шагов сразу же, как только скрипнула тихонько дверь в ванную.
С некоторым усилием вынырнув из сладкого омута грез, Иван, злобно оскалившись, открыл глаза, желая сказать пару ласковых фраз вломившемуся так не вовремя гостю. Инструкция по применению «якоря» особо оговаривала тот факт, что после приема лекарства необходимо расслабленно посидеть хотя бы минуту. Нет, конечно, в случае экстренной необходимости «транс» можно и прервать, вот только здоровья организму эта насильственная процедура отнюдь не добавляла. Как, собственно, и сам «якорь».
— Ух ты! Это и есть ваш знаменитый «якорь»? Никогда раньше не видела! А можно мне тоже кольнуться? Или как там у вас говорят, «ширнуться»? — Маргоша налетела на него подобно небольшому вихрю, тараторя без умолку.
— Ерш твою двадцать! Ну что ж ты встала-то?! — в непритворном огорчении буквально возопил Иван. — Я же видел, как ты заснула!
— Фи, мужлан и грубиян! — девушка обиженно надула губки. — Я, может быть, сюрприз тебе хотела сделать. Нарочно притворилась, что сплю, а сама по-быстренькому помчалась завтрак делать одному невоспитанному «оловянному солдатику», впрочем, если ты мне дашь попробовать свой «эликсир бесстрашия», то я, может быть, и прошу тебе эту хамскую выходку! — ведьма засмеялась и требовательно протянула руку к Вакулову.
— Перебьешься! — хмуро бросил Иван, поднимаясь и бросая пустой шприц-тюбик в мусорную корзинку. — Насчет завтрака шутка была или в самом деле что-то сготовила?
Ведьмочка ошарашенно захлопала глазами, не находя слов от возмущения.
— Ну… ну ты и скотина! — прошипела она наконец. — Я сейчас этот завтрак на твою пустую голову вывалю, так и знай, урод!
— О как, первая семейная сцена, однако, — скучающе посмотрен на нее капитан. — А вроде бы только-только познакомились. Первая брачная ночь, все дела…
