Антон Первушин - Пираты неба (Операция «Снегопад»)

Громов почувствовал, что закипает, и налил ещё по стакану.

– Да, – сказал он, после того как Рашидов одолел свою порцию, – ты прав, кое-кто нас боится и ненавидит. Но нельзя за это винить весь народ. Мы ведь тоже народ, и они вон, – он кивнул на супругов Зайцевых, – тоже народ. И за них я готов драться не меньше, чем за себя и за свою семью. А вот ради чего дерёшься ты? Я ведь знаю, как ты сюда попал. Отомстить решили за перехваченные транспорты? А что эти транспорты везли, помнишь? Неужто продовольствием для беженцев и малоимущих? Военной амуницией они были набиты. Для чего столько амуниции? Для войны? С кем? С Россией? А мы, между прочим, с вами воевать не собирались. И не собираемся. А вам зачем эта война? Тебе она зачем?

– Это праведная война, – заявил Рашидов. – Эта война за истинную веру.

– Ты никак уверовал? – изумился Громов. – Это отличник-то боевой и политической подготовки, читавший нам лекции по марксизму?

– Вот за это я вас и ненавижу. Вместо веры вы даёте безверие. Но, к счастью, обратиться к истинной вере никогда не поздно.

– И какую же веру ты принял? А-а, я, кажется, догадываюсь. Ислам? Вижу, что угадал. Но в исламе имеется несколько направлений. Какое предпочёл ты?

– Ислам не делится на части, ислам – это Ислам…

– Да ты еретик, отступник! – подвёл итог Громов, большой специалист по истории религий и эзотерических учений. – Оно и видно. Если бы ты читал побольше книжек и ознакомился с историей своей веры, ты знал бы, что истинный мусульманин никогда не покусится на жизнь христианина. Для тебя христианин – человек Книги, верующий в Пророков единого Бога.

– Всё это так, – с вызовом сказал Рашидов. – Но вы, русские, – не христиане, вы – неверующие, а это хуже самых поганых язычников.

– О Боже! – вырвалось у Громова. – Лётчик первого класса Руслан Рашидов действительно стал религиозным фанатиком. Но почему ты считаешь, что у нас нет веры?

– Я не считаю – я знаю.

– Ничего ты не знаешь, – отрезал Громов. – Вот послушай-ка одну историю. Да и вы, ребята, послушайте. Она стоит вашего внимания…

…Места здесь древние. История их освоения теряется в глубине веков. Ну взять хотя бы наш Рыбачий полуостров. Ты ведь, Руслан, и не знаешь, наверное, что на Рыбачьем были обнаружены следы мезолита, то бишь поселения людей каменного века, десять тысяч лет до нашей эры. Так что давно живут здесь люди, со времён мамонтов живут.

Я, видишь ли, интересуюсь древней историей. В ней, как мне кажется, следует искать истоки всех современных верований. Тем более что и сама по себе она полна загадочного; белых пятен там больше, чем на карте Земли времён Гекатея Милетского.[33]

И вот однажды я наткнулся в популярном журнале на статью, в которой рассказывалось об одном очень интересном человеке, жившем и работавшем в первой трети двадцатого века. Звали этого человека Александр Барченко. Он имел медицинское образование, но большую часть своей жизни посвятил изучению различных паранормальных явлений в связи с популярными эзотерическими доктринами. В этом нет ничего необычного, наука в те времена ещё не определилась, в каком направлении ей развиваться дальше; перебирались всевозможные варианты, и считалось вполне нормальным, если физик занимался вопросами телепатии, а химик проводил спиритические сеансы. Не был исключением и Барченко.

В конце концов, благодаря своим изысканиям, он попал в штат Петербургского института мозга и был направлен Учёной конференцией института на Кольский полуостров для изучения странного заболевания «мерячение» или, как его ещё называют, «полярной лихорадки». Наиболее часто это заболевание встречалось на берегах Ловозера.

Ловозеро – второе по величине озеро на Кольском полуострове. Название его происходит от русифицированной версии саамского[34] слова «Лойявр». По-саамски лой означает сильный. Таким образом, Ловозеро приблизительно переводится как Сильное озеро. А это насторожит любого исследователя.

Географически Ловозеро находится в центре Кольского полуострова, то есть совсем близко от нас. Мне доводилось несколько раз пролетать над ним – и на очень большой высоте, и на бреющем, – зрелище впечатляет: озеро тянется с севера на юг и напоминает язык пламени. Там вокруг болотистая тундра, тайга, но озеро очень рыбное, и по его берегам раскиданы рыболовецкие посёлки. Добраться туда и сейчас непросто, а во времена Барченко сделать это было ещё сложнее. Но Барченко добрался, и в конце августа 1922 года его экспедиция приступила к работе на Ловозере.

В ноябре экспедиция вернулась в Петроград с отчётом. В отчёте содержалась сенсация. Оказывается, в ходе полевых изысканий Барченко сотоварищи обнаружили остатки мегалитических сооружений, указывающие на то, что когда-то там существовала высокоразвитая цивилизация. Среди находок назывались мощёная дорога, развалины древней обсерватории, пирамидальные камни и несколько культовых сооружений на вершине горы Нинчурт. Барченко, имевший склонность к далеко идущим обобщениям, сделал вывод, что его экспедиция наткнулась на следы легендарной Гипербореи – легендарной страны на Севере, достигшей необычайных высот в своём развитии, а затем, подобно Атлантиде, погибшей в результате неизвестного катаклизма.

Разумеется, я чрезвычайно заинтересовался всей этой историей и, когда прослышал, что в район предполагаемой Гипербореи уже сегодня готовится новая экспедиция, возглавляемая неким московским профессором, решил присоединиться к ней.

Выяснив подробности, я отправил профессору заявку на участие в экспедиции и получил благожелательное письмо, в котором содержалось официальное приглашение и определялись сроки проведения. В качестве места, где я должен был присоединиться к экспедиции, профессор выбрал рыболовецкий совхоз «Красный невод», расположенный на юго-западном берегу Ловозера.

Я полагал, что рассчитал всё правильно: заранее выписал себе отпуск, продумал маршрут – успеваю. И не успел. Каждый раз думаешь, что уйти в отпуск будет легко и просто: наступил указанный в рапорте день, отгуляли отвальную, можно ехать – и каждый раз ошибаешься. У командира воинской части слишком много обязанностей, чтобы можно было вот так всё бросить и уехать. В результате в начале отпуска я забегался и опоздал на двое суток. Надеялся, подождут. Но не подождали.

В рыболовецкий колхоз «Красный невод» меня доставили вертолётчики. Прощаясь, они чрезвычайно веселились, подтрунивали надо мной: мол, и ты, майор, в мистики подался – кто теперь в армии служить будет? Я отшучивался как мог.

В посёлке – где и дворов-то всего штук тридцать – гостиницы не было, и я пошёл выяснять судьбу экспедиции к председателю совхоза. Тот встретил меня радушно, но с порога разочаровал:

– Ушли твои коллеги, майор, – сказал он. – Третий день как ушли.

– А догнать их можно?

– Где их теперь догонишь. Хочешь, дожидайся возвращения.

Дожидаться возвращения экспедиции не входило в мои планы, и, угостив председателя запасённой водочкой, я стал выспрашивать его о том, что он знает о необычных артефактах или странных событиях, которые происходят в окрестностях. Председатель в ответ на водку выложил балык и сало, но от разговора на темы артефактов и феноменов уклонился, сообщив, что он не специалист в этом вопросе. В словах председателя мне послышалась недоговорённость, и я непринуждённо спросил: а может быть, такой специалист в посёлке всё-таки есть? Председатель попытался замять и эту тему, но я настаивал, и тогда он рассказал мне о семье Черниковых – потомственных саамских шаманов, обосновавшихся в посёлке с незапамятных времён. Я потребовал подробностей.

– А что они умеют? – спросил я.

– Камлать умеют, – ответил председатель, наливая мне и себе. – Будущее будто бы умеют предсказывать и прошлое видеть. Со зверьми общаются. Много про них болтают. Только чушь это всё, сказки для малышни.

– Познакомьте меня с Черниковыми, – попросил я. – Очень хочу посмотреть на камлание.

– Оплату запросит, – предупредил председатель. – Старший Черников – скряга ещё тот.

– Без вопросов, – сказал я. – Оплачу, сколько потребует.

Заночевал я у председателя, и на следующий день мы вместе отправились на поиски потомственного шамана Черникова-старшего.

К тому времени я знал о шаманах довольно много. Ведь шаманизм – это древнейшая религиозная система, дошедшая до наших дней практически без изменений. Я знал подробности шаманской космологии (трёхчленное деление мироздания на Верхний, Срединный и Нижний миры, сквозь которые прорастает мировое Древо), знал об их мифологии, о тотемах и законах, предметах силы и способности шаманов управлять духами. Я могу рассказывать об этом долго, но не о шаманизме сейчас речь. Главное, что при всех своих познаниях я не имел возможности хотя бы раз взглянуть на главный ритуал шаманизма – танец, приводящий исполнителя в экстатическое состояние и называемый камланием. Подвернувшуюся возможность упускать было нельзя.