Дэн Абнетт - Возвышение Хоруса
Городок представлял собой открытое всем ветрам скопление одноэтажных построек в долине между горными вершинами. Казалось, уже много столетий в нем ничего не изменялось. Можно было сделать снимки обветшавших построек и воинских лагерей или стоящих рядами машин, но ничего значительного. Хотя ослепительно яркий свет был удивительно хорош. Пошел мелкий дождичек. Часть сервиторов получила задание нести багаж летописцев, а остальные на сильном ветру пытались удержать над головами людей раскрытые зонтики. Киилер решила, что они выглядят словно группа праздных аристократов в увеселительном турне. Предпочитают не рисковать, но их привлекает неопределенная, предполагаемая опасность.
— А где космодесантники? — спросила она. — Когда мы попадем в зону военных действий?
— Это не важно, — перебил ее Флоран. — Кто такой Самус?
— Самус? — озадаченно переспросил Зиндерманн.
Он немного отошел от группы в другую сторону от корабля, где на узкой полоске песка росла низкая белая трава. Оттуда можно было заглянуть в омытую дождем туманную глубину долины. Итератор выглядел совсем маленьким, но, казалось, он собирается обратиться к каньону, словно к заполненной слушателями аудитории.
— Я все время слышу его, — настаивал Флоран, подходя к Зиндерманну. У него был вокс, так что летописец мог поймать канал связи военных.
— Я тоже его слышал, — подхватил один из солдат охраны из-под дыхательной маски.
— Это просто канал барахлит, — сказал другой.
— Помехи были на всем пути до самой поверхности, — заметил дежурный офицер. — Не обращайте внимания. Интерференция.
— А мне говорили, что такое происходит здесь уже несколько дней, — вмешался ван Крастен.
— Это ничего не значит, — сказал Зиндерманн.
Он побледнел и казался больным, как будто страдал от удушья в местной разреженной атмосфере.
— Капитан говорил, что это местная тактика запугивания, — добавил один из военных.
— Наверно, капитан прав, — кивнул Зиндерманн.
Он вытащил электронный блокнот и подключился к базе экспедиционного архива. Словно в задумчивости, он развернул свою маску, надел ее на лицо и жадно вдохнул кислород из пристегнутого к бедру резервуара. Несколько минут итератор молча изучал какие-то материалы.
— О, а вот это интересно! — наконец воскликнул Зиндерманн.
— Что это? — спросила Киилер.
— Ничего. Ничего особенного. Капитан прав. Можете побродить вокруг и осмотреться. Солдаты с удовольствием ответят на все ваши вопросы. Можете осмотреть военную технику.
Летописцы переглянулись и стали понемногу расходиться. Каждого из них непременно сопровождал сервитор с зонтиком и двое сердитых солдат.
— Мы с таким же успехом могли остаться на флагманском корабле, — недовольно заметила Киилер.
— Но горы прекрасны, — сказал Сарк.
— Пропади они пропадом. В других мирах тоже есть горы. Слушай.
Они прислушались. Сверху, с крутого склона доносились далекие глухие удары. Звуки войны, идущей где-то в другом месте.
Киилер кивнула в направлении шума.
— Вот где мы должны быть. Пойду спрошу у итератора, почему мы застряли здесь.
— Желаю удачи, — усмехнулся Сарк.
Зиндерманн отошел от корабля и остановился под выступающим карнизом одной из непримечательных построек горного городка. У его ног резкий ветер пригибал к белому песку чахлые кустики сухой травы.
Киилер направилась к итератору. Сервитор с зонтиком и двое солдат собрались последовать за ней.
— Не стоит беспокоиться, — обернувшись, сказала она.
Все трое остановились и оставили ее одну. К тому времени, когда Киилер добралась до итератора, она и сама воспользовалась запасом кислорода. Зиндерманн был полностью поглощен электронным блокнотом. Киилер из любопытства не стала спешить со своими жалобами и остановилась.
— Что-то не так? — негромко спросила она.
— Нет, ничего подобного, — ответил Зиндерманн.
— Вы успели выяснить, кто такой Самус, не так ли?
Итератор поднял голову и улыбнулся:
— Верно. А вы слишком настойчивы, Эуфратия.
— Такой уж я родилась. И кто же он такой, сэр?
Зиндерманн пожал плечами.
— Это довольно глупо, — сказал он и повернул к ней экран. — В некоторых историях, почерпнутых нами из здешнего фольклора, упоминается имя Самус, так же как и Шепчущие Вершины. Похоже, что это место считается для жителей Шестьдесят Три Девятнадцать священным. Или заколдованным. Здесь якобы барьер между реальностью и миром духов наиболее проницаем. Это меня заинтриговало. Я бесконечно очарован разными системами верований примитивных миров.
— И что говорит по этому поводу ваш блокнот, сэр? — спросила Киилер.
— Он говорит… Нет, это даже смешно. Мне кажется, было бы по-настоящему страшно, если бы люди верили в эти сказки. Здесь говорится, что среди Шепчущих Вершин находится единственное на этой планете место, где духи могут свободно ходить и разговаривать. И Самусу приписывается лидирующее положение среди всех духов. В очень древней местной легенде рассказывается, как один из их императоров разбил в этих горах и покорил кошмарные демонические силы. Главного демона звали Самусом. Видите, имя уже тогда присутствовало в легендах. В наших преданиях встречался подобный образ, его звали Сейтаном или Теарматом. Самус — его эквивалент.
— Следовательно, Самус — это демон? — прошептала Киилер, ощущая неприятную пустоту в мыслях.
— Да. А почему вы спрашиваете?
— Потому, — ответила Киилер, — что я слышу его с того самого момента, как мы коснулись поверхности. А у меня нет вокса.
За каменными мостами повстанцы возвели укрепления из камня и металла. Для защиты подступов к этой крепости у них имелось тяжелое орудие, мины на растяжках, установленные в узких проходах, автоматически выпускаемые лезвия на электрическом приводе, тяжелые заграждения из стальной брони и баррикады из бетонных блоков, скрепленных железной арматурой. Еще у них было несколько механических часовых, управляемых на расстоянии, и преимущественная позиция на крутом склоне, покрытом толстым слоем льда.
Они могли сдерживать отряды Варваруса на протяжении шести недель.
И все же теперь у них не осталось никаких шансов. Никакие усилия не могли даже на время задержать продвижение Лунных Волков. Не обращая внимания на обстрел из пушки и разрывы снарядов, терминаторы разворотили заградительные стены и расстреляли бронированные двери. Мощными клешнями на рукавицах они обесточили автоматических часовых, а бетонные баррикады раздвинули несколькими движениями плеча. Вслед за ними устремилась и вся рота, стреляя по малейшим источникам поднимающихся струек дыма.
Вся крепость составляла одно целое с горным склоном. Снаружи можно было разглядеть только отдельные перекрытия и огневые точки, но большая часть сооружения находилась внутри, скрытая за сотнями метров скальной породы. Лунные Волки проникли внутрь через бронированные двери. Штурмовая группа при помощи прыжковых ранцев взлетела по склону и стайкой белых птиц опустилась на выступающий участок крыши. Несколькими взрывами они пробили перекрытия, чтобы сверху обрушиться на противника и помочь своим товарищам. Несколько снарядов разорвалось уже внутри крепости, и в пропасть полетели обломки искореженного металла и глыбы льда.
Внутренние помещения крепости представляли собой лабиринт сырых темных туннелей и старой горной выработки, по которой дул такой сильный ветер, что туннель мог служить аэродинамической трубой. Повсюду лежали искалеченные, разорванные тела убитых. Локен, переступая через трупы, жалел несчастных. Их культура толкнула людей на сопротивление, и вследствие этого сопротивления им пришлось испытать на себе мощь космодесантников. После такого столкновения они были обречены на смерть.
Гуляющий по туннелям ветер приносил отголоски душераздирающих человеческих воплей, прерываемых отрывистыми щелчками болтерных выстрелов. Локен даже не стал подсчитывать число убитых. Эта операция не сулила никакой славы, они просто выполняли свой долг. Хирургическая операция, проведенная при помощи смертоносных инструментов Императора.
В броню ударило несколько снарядов, и Локен, не раздумывая, развернулся и уничтожил нападавших. Двое безрассудных повстанцев в кольчужных рубашках вздрогнули от его выстрелов и распростерлись у основания стены. Локен не мог понять, почему они до сих пор не прекратили стрельбу. Если бы мятежники попросили пощади, он был готов прекратить бой.
— Сюда, — приказал он, и отделение последовало в путаницу катакомб.
Локен шагнул за ними, но в этот момент у его ног казавшийся мертвым человек пошевелился и застонал. Мятежник, лежавший в луже собственной крови, смертельно раненный, поймал взгляд Локена остекленевшими глазами и что-то прошептал.
