Максим Хорсун - Пусть всегда будут танки
– Что надо? – не слишком дружелюбно, не открывая глаз, буркнул в трубку он.
– Это Глухарь.
– Ладно. Что надо, Глухарь?
– Как тебе Вера?
– Я за веру, но против любых религий.
– Ты сможешь вести «Лис»?
– Смогу, а что?
– Если хочешь увидеть нечто, тащи свой зад в танковые боксы отца Александра. Ты спрашивал, где конкретика? Я тебе ее покажу. Подробности – если придешь.
Антон помассировал лицо ладонью.
– Ладно, – сказал он почти обреченно, – я уже иду. Только в туалет заскочу.
«Лисы» были нужны, чтобы быстро покинуть зону действия охранных систем Лагуна-Сити. Оба танка были без боекомплекта, что, соответственно, увеличило их скорость. Вообще оказалось непривычно и сложно вести быструю и юркую машину, которая стремилась лягушкой подпрыгнуть на любой, самой мало-мальской возвышенности. Поэтому Антону пришлось полностью сконцентрироваться на управлении машиной.
Они соблюдали радиомолчание. Само собой, Центр настойчиво пытался их вызвать, а когда стало ясно, что отвечать танкисты не намерены, Лисы облучили радарами наведения. Перед выездом Глухарь сказал, что стрелять в них не будут. И что на Луне стреляют во все, что не понимают, только нубы с Земли и беспредельщики «Селеннафтагаза». Причем последние наверняка тоже с чьей-то подачи, а не потому, что так им хочется.
Антон держался за Глухарем, повторяя каждый его маневр. Похоже, что Глухарь отменно знал дорогу: он ловко лавировал между похожими на пеньки гнилых зубов скалами, находил надежные тропы на склонах кратеров, объезжал трещины и провалы. Наверняка ездил здесь не раз. И быть может, позывной получил за то, что игнорировал вызовы Центра.
Почти сорок минут они шли на крейсерской скорости по лунному бездорожью. Потом из-за близкого – протяни руку и достанешь – горизонта вынырнули приземистые строения времен первой волны освоения Луны. Антон решил, что эти конструкции частично демонтированы: разобрали все, что только могло пригодиться, оставили только бетонные цоколи, несущие стены и перемычки. Все было покрыто свежей метеоритной эрозией, словно сыр – дырками. Глядя на эти руины, Антон почувствовал дежавю. «Лис» Глухаря юркнул в нору технического тоннеля, давно освобожденного от кабелей и трубопроводов. Антон включил визор на режим ночного видения и повторил этот маневр. Оказавшись в ребристой кишке тоннеля, он включил рацию на условленной заранее частоте.
– Глухарь, это Лева.
– Слышу отчетливо, Лева.
– Что это за место?
– Старая арена для «Арены смерти», локация под названием «Мясорубка». На самом деле – одно из первых поселений в Океане Бурь, полностью передислоцировано в полость Леонова-Бина в начале девяностых.
– Из-за чего?
– Говорят, вроде в полости практически нет метеоритной и радиационной опасности. А здесь аванпост был как на ладони.
– Удобная штука все-таки – полость.
– Да. Кармашек с секретом.
«Лис» Глухаря вынырнул на арену: узкий котлован с бетонными склонами, на которых дыры, оставленные метеоритами, чередовались с пробоинами от снарядов «Рельсотронов» и «Шарки». Котлован накрывала густая тень, холодно горели звезды, виднелось размытое пятно пролетающей мимо Марса кометы, но Антон представлял яркий свет прожекторов, освещающих танковую дуэль, и назойливое мерцание неоновых реклам. Представлял зрителей, наблюдающих за сражением из специальных кабинок и из собственных планетоходов и танков. Блуждающие звезды беспилотников, вооруженных камерами с высоким разрешением.
– Уже почти на месте, сбавь газ!
Холодный голос Глухаря вернул Антона в реальность. Из-за груды бетонных обломков выехали три ветхих «Тирана» без опознавательных знаков. Два были вооружены «Магмами», один – «Рельсотроном».
– Нелегалы, чтоб мне сдохнуть… – пробурчал Антон, прикидывая, как быстрее слинять, если «Тираны» атакуют.
– Рассла-а-абься, – протянул Глухарь. – Это свои. Корпорации уверены, что контролируют всю Луну, но чем сильнее они сжимают кулаки, тем больше территорий высыпается сквозь пальцы.
– Хватает поживиться стервятникам помельче?
– Не борзей, юноша. Поменяй частоту.
Антон коснулся сенсорной панели. В наушниках зазвучал незнакомый голос. У нелегала был сильный восточный акцент, почти такой же, как у марокканца Верблюда.
– Знаешь Чупачупса?
– Нет, – ответил Антон и открыл банку «Пепси» – гонка на чужом танке его утомила.
– Чубакку?
– Слышал по телику, как он комментирует. – Антон откинул забрало шлема и принялся пить.
– Тогда зачем приехал?
– Потому что пригласили.
В разговор вмешался Глухарь:
– Его знает Вера.
В наушниках Антона раздался новый голос: второй нелегал говорил чисто, без всякого акцента. В его речи слышались ноты усталости и разочарования.
– Мы спросили Веру, она сказала, что не уверена, можно ли доверять ему.
– Его знаю я, – сказал тогда Глухарь. – К тому же и вам известно, чей он внук.
Антон едва не подавился «Пепси».
– А при чем тут мой старпер? – не понял он.
Но его реплику проигнорировали.
– Ладно. Примем в клуб с испытательным сроком, – сказал «марокканец».
– Лева, – обратился к Антону Глухарь. – Сейчас проедемся чуток за этими дружелюбными ребятами.
Ехать оказалось совсем недалеко. За очередным бетонным монолитом прятался новострой: неказистое строение, сложенное косо-криво из блоков. Один из «Тиранов» подъехал к сваренным из танковой брони воротам, подцепил крюк на створке и потянул. Ворота открылись. В глубине строения зажглись, словно глаза затаившегося во тьме зверя, фары.
– А вот тебе, Лева, настоящий чужак! – Глухарь проговорил так горячо и убежденно, что Антона прошибла дрожь, а большой палец сам лег на гашетку, хотя стрелять было нечем.
Оно осторожно выехало из темницы – в том, что это сооружение использовалось вместо тюрьмы, Антон уже не сомневался. На низких траках, почти плоское, Антон оценил едва поднимающийся над грунтом силуэт: наверняка в плененную машину было тяжело попасть. Башня «чужака» имела странный вид: ствол орудия отсутствовал, вместо него выдавались двузубой вилкой два агрегата. Не то – непонятный излучатель, не то – устройство, к которому что-то должно было монтироваться.
«Чужак» медленно ехал между «Тиранами», и его траки скользили живой черной лентой, а броня неприятно напоминала экзоскелет насекомого. Он был ниже и легче, но не менее опасен: так говорила Антону его верная чуйка. Внезапно понимание переросло в наплыв иррационального ужаса. Антону показалось, что корпус его «Лиса» стремительно истончается, рассыпается пылью, а черный борт «чужака», словно магнитом, притягивает эту металлическую пыль, залатывает ею микроскопические трещины, заравнивает сколы и вмятины, затем – наращивает толщину своего бронирования, небыстро – по миллиметру, – но неуклонно.
Но ничего из этого на самом деле не происходило. Ни один датчик «Лиса» не фиксировал повреждений брони.
«Чужак», отъехав от «Тиранов», добавил ходу. Из-под черных траков брызнуло бетонное крошево.
И тут же в его корму врезалась серебристая молния рельсового заряда. Сверкнуло плазменно-белое пламя, «чужака» подбросило и развернуло. В освещенный электрической дугой борт ударил снаряд, выпущенный из «Магмы».
Обломки «чужака» из-за низкой гравитации взлетели к звездам. Быть может, после тысячелетних блужданий в космосе им суждено рухнуть метеоритным дождем на Землю или другую планету Солнечной системы.
Изувеченный корпус странной машины все еще стрелял искрами и газовыми струями, когда один из «Тиранов» стал пихать его носом примерно так, как это делал Бульдозер с поверженными врагами, подталкивая к открытым воротам строения из блоков.
Антон вздохнул, смочил глотку колой и проговорил с досадой:
– Глухарь, я совершил несанкционированный выезд из города корпоративного подчинения на танке без номеров, чтобы посмотреть, как несколько обалдуев расстреливают, словно в тире, какую-то хренотень, у которой-то и оружия не было!
– Что ты знаешь об оружии чужаков! Было или не было – не твоя забота! Впрочем, Лева, ты бы заткнулся и направил все камеры на этого мутанта, не то пропустишь самое вкусное!
– Оно живое! – завопил один из нелегалов простуженным голосом. – Ха-ха! Сколько же у него еще жизней?
С подбитой машиной что-то происходило. Как горячий воздух раздувает опавший воздушный шар, возвращая ему форму, так какая-то сила, действующая изнутри, выравнивала деформированный корпус. Изменения происходили стремительно. Это походило на взрыв, заснятый на видео и воспроизведенный в обратную сторону. Пробоины зарастали, словно корпус был не из металла, а живой тканью, стремящейся регенерироваться. Еще секунда-две, и черные траки снова оживут, а странная башня с агрегатом, похожим на двузубую вилку, начнет искать цель.
