Вячеслав Шалыгин - Тринадцатый сектор
Визгливые интонации в голосе ученого раздражали тонкий слух псионика, а запах страха — кислого пота и мочи, — которым разило от человека, вызывал отвращение. Инженер поднялся с корточек и отошел в сторону. К самому краю причала.
Он встал у края замшелого парапета и уставился на темную гладь воды. Когда у Инженера находилось немного свободного времени, он обязательно приходил на этот причал. Ему здесь было спокойно и лучше всего думалось. Кроме того, здесь было безопасно. В случае появления превосходящих сил противника Инженеру всегда было где спрятаться. В первую очередь — под водой. Где-то там, в глубине, располагался запасный выход из подводной лаборатории, теперь полностью затопленной, а чуть левее — донная яма, в которой жировал гигантский сом, до последнего времени исправно выполнявший функции цербера.
«До последнего времени. Вряд ли оно наступило, „последнее время“. Но сегодня меня не радует и не успокаивает решительно ничто! И что хуже всего — мне абсолютно не хочется планировать хоть что-то даже на день вперед. Будто бы действительно этот час последний! Проклятые людишки! Они дорого заплатят мне за все! В первую очередь за то, что посмели отнять у меня такое количество нервных клеток!»
В глубине пруда шевельнулась огромная черная тень. Инженер зафиксировал взгляд на тени и мысленно хлестнул рыбину по спине. Сом дернулся от пронзившего тело импульса, похожего на сильный электрический разряд, но не опустился на дно спасительной ямы. Он будто бы признал, что виноват, и покорно принял наказание. Тварь даже пошевелила плавниками, словно человек, который виновато разводит руками. Реакция сома Инженера устроила, и он ограничился только одним ударом. Тем более что этот удар помог ему выплеснуть накопившееся напряжение и окончательно обуздать мешающий рассудку гнев.
В «остывшем» разуме мгновенно возникли три довольно простых, но логичных вывода. Первый: ничто не потеряно, пока люди не догадываются, кто им реально противостоит. Второй: если не удалось сделать людей союзниками, значит, следует призвать в союзники саму Зону или нечто не такое инертное, но способное выполнить ту же работу. И третий: нельзя сбрасывать со счетов главную ценность псиоников — «Ключ». С ним Инженеру пока никак не удавалось наладить контакт, но хозяин артефакта чувствовал, что на верном пути.
«Все только начинается, генерал Остапенко, — восстановив душевное равновесие, подумал Инженер. — Вы удивитесь, насколько глубока яма, в которую вы столь опрометчиво прыгнули. Настоящая пропасть. И возврата из нее, как из любой приличной пропасти, для вас не будет».
Инженер обернулся и встретился взглядом с Призраком. Хозяин еще не сформулировал мысль, а помощник уже уловил смысл и без колебаний выполнил молчаливый приказ. Он подошел к дрожащему как осиновый лист ученому, одним быстрым движением свернул человеку шею и столкнул тело в пруд. На радость гигантскому сому. Три женщины-псионика, составлявшие личную охрану Инженера, восприняли рыбий прикорм как весьма расточительный жест, но быстро справились с эмоциями и прогнали из мыслей сожаление о сорвавшемся ужине. Они были голодны, но страх перед Инженером был сильнее голода. В конце концов, по Зоне бродит немало других людей, мясо которых не настолько пропитано кислым привкусом страха…
…Все это происходило совсем недавно. Всего-то в конце октября. Но теперь казалось, что век назад, — столько событий уместилось между тем осенним вечером и сегодняшним днем. Событий разных; и плохих, и хороших, но, главное, не фатальных. Балансируя на тонкой грани между победами и поражениями, Инженер все-таки добрался до конечного пункта и теперь имел отличный шанс поставить в деле жирную точку. И тем самым стереть из памяти все неприятные воспоминания о крахе первой крупной операции псиоников. Да и второй тоже.
Тяжелые воспоминания будто бы подстегнули творческую мысль Инженера, и его вдруг осенило. Он понял, что должен сделать, чтобы взломать своеобразный ограничитель, не позволяющий «Ключу» использовать всю накопленную в нем энергию для создания максимального количества переходов.
Впервые за многие годы в душе Инженера всколыхнулось хоть что-то похожее на эмоции. Чувство было противоречивым, отчасти оно напоминало давно забытое чувство радости, но другая его часть походила на страх. Радость оттого, что упрямый артефакт начинает раскрывать свой главный секрет, и страх, что это может оказаться лишь иллюзией.
Инженер заставил себя оторвать взгляд от кристалла и поднял глаза к потолку. Световой стакан медленно превращался в колбу. Молочно-белое свечение, до сих пор не понимавшееся выше стен, нехотя ползло по своду к зияющей в его центре дыре.
Это была, безусловно, победа! Инженер заставил «Ключ» открыть доступ на новый энергетический уровень. В первую очередь, это означало, что Инженер сумеет создать еще, как минимум, две дюжины переходов во внешний мир.
«А затем удвоить и это количество точек выхода! А чуть позже сделать так, чтобы переходы не закрывались на время Выброса, чтобы были открыты всегда. И вот тогда-то наступит долгожданный момент истины!»
Инженер внутренне ликовал. Да, именно ликовал, теперь он точно знал, что творится в его пропащей душе. Страх и несмелая радость ушли, уступив место победной эйфории.
«Хватило бы тварей на все переходы! — Инженер усмехнулся. — А их хватит. Как только переходы обретут стабильность, аномальное излучение Вспышки — аналога Выброса в Тринадцатом секторе — вновь начнет перекраивать внешний мир, а вместе с ним и его обитателей. Пресловутые Выбросы, эти жалкие подобия Вспышек, превратятся в то, чем им положено быть, их энергия разойдется далеко по миру и образует вокруг точек перехода новые Зоны. В которых будут рождаться новые твари и их хозяева. Миллионы и миллионы новых мутантов и псиоников. На этот раз все получится именно так!»
— Видишь, как ловко у тебя выходит, — вмешался в размышления Инженера мысленный голос из внешнего мира. — Сразу надо было самому за дело браться, не лениться.
— Я шел к этому результату путем проб и ошибок, — сдерживая недовольство, чтобы не портить торжественность момента, подумал Инженер. — Когда возникла идея Зова, она показалась мне вполне удачной.
— Ага, только в помощники ты выбрал неудачников. Бывает. Хотя дважды делать ставку на людей — это уже не случайная ошибка, а закономерная глупость.
— Ты заблуждаешься. Замысел использовать для расширения Зоны аномалию «Черный Ангел» тоже был верным. Люди играли здесь вспомогательную роль. Если бы не они, с задачей справились бы псионики. Не так быстро, но…
— Поспешишь — людей насмешишь, — оттенок иронии в мыслях собеседника был явным. — Вот и насмешил.
— Теперь все будет иначе.
— Неужели? Знаешь, где я сейчас нахожусь? На полпути к Корогоду. Топаю по лесу, как по майдану. Прогулочным шагом. А знаешь, почему? Потому что из всех высланных тобой навстречу группе великих и ужасных псиоников выжил от силы один. А сколько их было изначально? Пятеро?
— Твоя группа — мелкая помеха, не более того. Судьба мира решается здесь, в моем замке. Ни Старый, ни его спутники ничего не изменят.
— Ну-ну. — В голосе сквозило недоверие. — И все-таки советую тебе придумать еще что-нибудь этакое и доверить исполнение более толковым помощникам. А еще лучше — заняться вопросом лично. У тебя ведь все так здорово получается.
— Дерзкая тварь! — все-таки вспыхнул Инженер. — Я сам решу, что мне делать! А если ты посмеешь еще хотя бы раз дать мне дурацкий совет, я прикажу псионикам уничтожить тебя вместе с группой!
— Ой, боюсь. Пусть твои псионики сначала потренируются на кошках. Не по зубам твоим зверюгам группа Старого. Не по зубам.
— Между прочим, счет четыре-два, — вмешался в напряженный мысленный диалог появившийся, как всегда неожиданно, Призрак. — Мы проигрываем, не спорю, но не всухую.
— Четыре точно, а насчет двух — ты, скорее всего, преувеличил. — В мысленном голосе с Большой земли по-прежнему сквозила ирония. — Майора больше нет, факт, как он любил выражаться. А вот насчет Механика… вопрос открыт.
— И почему ты так думаешь? — спросил Призрак, пародируя иронические интонации собеседника. — Потому, что ты и есть Механик?
— Все тебе расскажи! Военная тайна!
— Тогда ты одна из женщин.
— Ух ты, как догадался?! — мысленный голос наполнился откровенным весельем. — А может, я сталкер или сам Старый?
— Нет, сталкер слишком слаб, чтобы быть скрытым псиоником, а Старый… от него веет смертью. Он человек, и он опасен. Тот, кого Зона одарила своей благодатью, хотя бы крохотной ее частицей, не может быть настолько опасным. Так кто же ты?
— Инженер тебе расскажет. Если захочет.
