Сергей Зайцев - Призраки Пустоши
– Согласен. Базе крындец. И еще: в ходе этого боя мне удалось подтвердить некоторые выводы по оценке боя возле Адской пропасти. Так вот, защитные поля «жал» не способны задержать энергию боевых лазеров, они рассчитаны на иные нагрузки. Именно этим я и воспользовался, распределяя, кому достанутся энергетические, а кому – кинетические удары. И не прогадал.
– Да, это может пригодиться, – деловито кивнул Петр. – Выходит, хоть в чем-то нам повезло – у меня как раз лазерный карабин.
– Я тоже кое-что заметила, – Шайя терпеливо вздохнула. – Если, конечно, вы позволите мне договорить и не перебьете снова…
– Ах да. Извини. Так что там с твоим «паучьим гнездом»?
– На скальном карнизе, где ты меня нашел, я пыталась активировать «крота»… Но чужаки меня опередили. Думаю, с этим «кротом» произошло то же, что и с «кротом» в ущелье, который открыл огонь по моему «Миссионеру». Крон прав – замешаны в этом, скорее всего, «ежи». Я едва коснулась панели управления, и меня буквально парализовало. Металл словно был покрыт какой-то скользкой пленкой… Петр, помнишь, что именно «Спринтер» вещал нам в ущелье?
– Да. Что-то вроде: «сдавайтесь Рою и проходите модификацию». Но причем тут…
– Погоди, не торопи меня, – Шайя подняла руку, заставив Петра умолкнуть. – Я сама не сразу до этого додумалась. Видимо, иноры не только робота перекроили, но и пилота. Никогда не поверю, что Гунза Кипер встал бы на их сторону по своей воле. Поверьте моему слову – хороший он был человек, с сильной волей… Но как быстро работают эти твари! Пугающе быстро. Ведь в плену он находился всего несколько часов. И если бы ты не вытащил меня оттуда, сейчас я, наверное, воевала бы уже на стороне иноров. У меня прямо мороз по коже, когда об этом подумаю.
– Понятно. Я рад… что успел, Шайя.
– Я тоже рада… что ты успел, Петр.
Шайя слегка сдвинулась к Петру, положив ладонь на его колено. Повисла пауза.
Я давно пришел к такому же выводу, как и Шайя, хотя исходил из другой информации. Но сейчас мои мысли несколько смешались. Эта пауза, буквально наполненная близостью двух этих людей, неожиданно задела меня очень глубоко. Болезненно глубоко. Словно острый коготь полоснул по обнаженной душе, рассекая обоснованные сомнения.
И прежние надежды вспыхнули с новой силой.
Я давно заметил, что мотивации наших поступков порой формируются и проявляются весьма странно. Да, желание спасти Шайю меня ослепило. Наверное, так бывает с каждым – поддавшись эмоциям, мы притягиваем факты за уши, лишь бы они соответствовали нашим желаниям. А затем стараемся в них поверить. Потому что нестерпимо хочется выдать желаемое за действительное. Осуществить мечту. Даже если мечта бредовая, если подойти к ней непредвзято. Но кто тогда говорил о логике? Потом я остыл – когда очнулся и увидел ее с Петром, когда понял, что эти двое испытывают друг к другу. Я даже поклялся, что больше не позволю собственным эмоциям себя одурачить.
Но сейчас… сейчас я опять почувствовал, что, черт побери, занимаюсь самообманом. С каждым пройденным шагом я лишь все сильнее понимал, что Шайя мне чертовски нравится. Она притягивала меня к себе, как магнит стальные опилки. А может, не все так уж плохо? И шансы все еще остаются? Обстановка вполне подходящая. Когда адреналин кипит, эмоциональная связь между людьми обостряется до крайностей. Поймать момент и закрепить. Я слишком устал брести по этой жизни в одиночку. Друзья – слабая замена… Впрочем, Лайнус и Зайда, да и Кассид для меня больше чем друзья, но это все равно не совсем то…
Петр. Петр – помеха. Досадно, что он успел первый вырвать Шайю из лап чужаков… Но хорошо, что он это сделал, благодаря ему сейчас она жива. Цинично? Возможно. Плевать. Эта женщина вполне еще может стать моей. Загвоздка в том, что я для нее все еще совершенно чужой человек. И если я действительно хочу ее заинтересовать, то мне придется приложить чертовски много усилий, да еще на фоне весьма опасной конкуренции… Петр – не мальчик для битья, а воин, который не бросает слов на ветер, и эту женщину он твердо считает своей. Так что мне нужно основательно подумать и наконец решить для себя – готов ли я за нее бороться? Учитывая обстоятельства, в которых мы оказались? Учитывая, что мы, по правде говоря, можем даже не дожить до завтрашнего дня?
А может именно поэтому и стоит рискнуть. Лучше жалеть о поступке, чем о том, на что так и не решился.
– Рассказать кое-что интересное о крушение нашего челнока? – не без усилия заговорил я, прерывая затянувшуюся паузу.
– Я бы послушала, – сразу ответила Шайя, повернув ко мне лицо, но так и не убрав ладонь с колена пилота. Неужели то, что я не могу спокойно видеть эти телячьи нежности – это обычная ревность? Черт. Не думал, что я настолько мелочен. Впрочем… Плевать. – Я видела, как челнок падал. Еще до того, как забралась на тот злополучный карниз с «кротом». Честно говоря, даже не надеялась, что хоть кто-то выживет. При таких авариях вообще редко кто выживает.
– Это уж точно… Редко кто выживает. Нам просто повезло. Так вот, двигатели были в полном порядке, головой ручаюсь. Боюсь повториться, но я очень хорошо чувствую технику, и могу подлечить неисправность нередко без всяких инструментов. Но все оборудование в какой-то момент по моим ощущениям просто исчезло, по-другому это не назовешь. Лайнус, наш пилот, уже начал маневр снижения, и вдруг – тишина. Мы едва успели катапультироваться перед ударом. Позже, когда я осматривал останки челнока, то обнаружил любопытную штуку – корпус практически развалился, а нос, хотя и зарылся в вал из земли и камней, выглядел совершенно целым. Нанокомпозитная керамика, которая идет на изготовление корпуса, конечно, штука прочная, но не до такой степени. К сожалению, никаких приборов под рукой не оказалось, так что я просто подобрал камень и чиркнул…
– А ты предусмотрительнее меня, Крон, – огорченно хмыкнула Шайя, сообразив, о чем я говорю. – Я-то на это попалась.
– У тебя ситуация была иной, ты просто оказалась не готова.
– Так что там с твоим челноком? – непонимающе напомнил капрал, потерявшись в наших рассуждениях.
– Да то же самое, что и с «кротом» Шайи. Нос словно покрывала невидимая пленка. Невидимая и сверхпрочная. Что-то вроде энергетической субстанции, наглухо экранирующей любое оборудование. Силовой экран. Почти уверен, что наш челнок в полете повстречался со стайкой все тех же чертовых «ежей». Так что мой вам совет – не попадайтесь им.
– Утешил, называется, – с досадой буркнул Ронор Журка.
– Петр, а как вы с капралом здесь оказались?
– На глайдере. Повстречались с чужаками… «пропеллеры» по вашей классификации. Пощупал их лазерной пушечкой, а они приласкали нас в ответ. Насколько успел понять из вашей информации – гравитационным ударом. Подозреваю, что от воздействия такого оружия и предназначены их энергетические щиты. Они рухнули на скалы, а мы в реку перед водопадом. Боевая ничья. Потом мы кое-как подняли глайдер снова и добрались до ущелья. Там я и нашел Шайю.
Весьма лаконичный рассказ. Ни слова о смертельной опасности. Вполне в характере Петра.
– Да если бы ты тогда не тронул «пропеллеры», – пробормотал капрал, – еще неизвестно, как бы все вышло…
– Капрал, не начинай снова. Противопоставить гравитационному удару нам нечего. Благодари своего Бога, что вообще жив стался.
Я невольно усмехнулся. Петр говорил так, словно головой рисковал только капрал, а он как бы и ни при чем. Словно способен выжить в любой ситуации. Одно из двух – или это напускная бравада, с целью подчеркнуть собственную значимость и никчемность спутника, или Петр просто не боялся смерти. Как мне кажется, второе – вернее. Упертый парнишка. Но надо отдать ему должное – он меня не бросил, хотя желающие были. Капрал, например. О! не мешало бы поблагодарить, пока не забыл.
– Да, я вот что хотел сказать… Я понимаю, что сильно тормозил движение, пока был без сознания. Спасибо, что не бросили.
– Петр настоял. Его и благодари. Я бы тебя оставила. До сих пор не пойму, почему он это сделал – ты и в самом деле выглядел, как труп, тащить тебя, когда чужаки могут преследовать по пятам – зря тратить силы.
Шайя так легко призналась в том, что тоже, как и капрал, бросила бы меня… Меня это даже слегка шокировало. Что это, особого рода практичный цинизм в боевых условиях, или обыкновенная бесчувственность к ближнему? А я ведь в самом деле ее очень плохо знаю. Тем больше поводов узнать поближе. Иногда на меня находят приступы упрямства. Черт побери, Шайя хотела меня оставить! Впрочем… Да чего я завелся? Я для нее – совершенно незнакомый человек. А в тот момент я действительно выглядел прожаренным трупом. В такой ситуации трудно винить кого-либо за желание оставить бесполезный груз.
– Я никого никогда не бросаю, – раздельно произнес Петр с неожиданной злостью. – и хватит об этом.
