Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

Михаил, собравший свой груз фактически под мышки, подняв голову, увидел, как шпана запрыгнула в свою машину. «Мустанг» почернив припущенный зад выхлопом, живо стал удаляться.

К месту происшествия сухопутной торпедой с тележкой-тараном спешила Софья. Но при всей бытовой грозности супруги хулиганы испугались не её — к заправке подкатил полицейский автомобиль.

Истерическое возмущение Софьи копы почти проигнорировали, сославшись на чрезвычайную обстановку по стране. Брякнув по рации «своим» наводку на серебристую колымагу, порекомендовали раскрасневшейся Софье направиться к ближайшему участку и писать заявление. А сами, накачав свой бак горючкой, врубив мигалку, укатили.

Радовало, что в убыток от незатейливого грабежа можно было записать только ноутбук и то прихваченный явно второпях. Гойман же, красуясь свежим фингалом, гаденько хихикал — налички в бумажнике много не носил. Однако осадок остался весьма непринятый.

Через полчаса, жестами отогнав невольных помощников, пилот гонял двигатель самолёта на малых оборотах, доводя давление масла до приемлемого уровня.

Привычно оглядывая небо, опытный пилот заметил поднявшуюся суету в небе — на низких высотах проходили, характерно тарахтя, хищные стрекозы вертолётов. Выше белыми росчерками, запоздалым звуком гудели скоростные реактивные самолёты.

Подняв машину в воздух, каким-то звериным чутьём, японец вдруг бросил её вправо, потом переложил на левое крыло, уходя на разворот, и вовремя — боковым зрением увидел промчавшиеся впритирочку огненные шарики трассирующих крупнокалиберных пуль.

Оглянувшись, увидел винтокрылые машины, заходящие со стороны запада. Сжав зубы, Камура маневрировал четырёхтонным бомбардировщиком, буквально в самый последний момент уводя машину из под распарывающих небо трассеров. Этот затянувшийся односторонний бой (ответить японскому пилоту было нечем), уводил сержанта всё дальше от его цели. Попытки пойти на таран, всякий раз заканчивались неудачей — вертолёты легко уходили от опасного столкновения, лишь добавляя новые дыры в плоскостях, поплавках и фюзеляже самолёта. Каким-то чудом пилоту бомбардировщика удавалось не допустить по самолёту смертельных попаданий, а может американцы, увидев, что противник не отвечает на выстрелы, превратили бой в воздушную забаву.

Двигатель бомбардировщика вдруг чихнул, Камура кинув взгляд на приборную панель, с досадой понял, это всё — топливо на нуле. Сзади висели два геликоптера, длинными очередями загоняя самолёт к небольшому озеру. Он покрутил головой — ещё одна вражеская машина висела почти над ним, но довольно высоко.

«Наверно не стоило унижаться в бесплодных попытках противоборства двум вооружённым противникам, а сразу войти в пике к земле, — направляя машину вниз, думал Камура, — остался ещё пистолет. Если уцелею — в плен им меня не взять».

Мы умираем каждый день,Когда сойдёт на землю тень,И солнце перестанет греть.Вы в вечность бытия не верьте —Мы рождены, чтоб умереть,А день отсрочка перед смертью.

Японским минёрам необходимо было установить заряд взрывчатки так, что бы детонационная волна от взрыва сжала активное вещество бомбы до критического состояния и запустила цепную реакцию. Сам взрыв нужно было рассчитать таким образом, что бы детонация произошла сферически равномерно — это была первая трудность. Вторая — снять баллистический корпус бомб, чем почти за всё время, пока был бой наверху, они и занимались. Минёры не пытались вникнуть в собственные взрывные устройства бомб — на это у них не было времени, а остервенело действовали по разработанному заранее плану. Хотя кое-какие штатные системы подрыва удалось активировать.

Появление смертельно раненого командира лишь отвлекло их от боевой задачи. Его приказ работать согласно плану «Б» не был новостью — они и сами пришли к такому выводу и уже осуществляли его.

На двух пленных американцев, сидящих связанными в углу и мычащих заткнутыми кляпами ртами, минёры не обращали внимания.

Те же прекрасно понимали, что хотят сделать азиаты. Наконец одному из них (мордатому чернокожему), удалось выплюнуть кляп, и он истерично попытался донести до этих сумасшедших, что если им удастся выполнить задуманное, они и сами не выживут! Но беспокойный рейнджер оторопело заткнулся, округлившимися глазами наблюдая обряд сэппуку — капитан 2 ранга Хасимото попросил о последней услуге.

Всё произошло из-за спешки и осознания близости смерти, как-то буднично — один из минёров, вызвавшийся на роль кайсяку, взяв лежащий рядом со стрелковым оружием армейский меч син-гунто. Дождавшись, когда командир вскроет себе живот, с коротким замахом нанёс удар по шее. Затем аккуратно положил окровавленную сталь рядом со скрючившимся капитаном и продолжил заниматься своим основным делом.

Крупные капли пота катились с лысой головы чернокожего американца. Он уже не орал, а тихо, с обезумевшими глазами шептал речитативом, то ли молитву, то ли рэп-стихи — негр, что с него взять.

Японцы не были ограничены ни рамками габарита взрывного устройства, ни количеством взрывчатки. Возвышающийся бочонок бомбы минёры по кругу облепили толстым слоем зарядов, с подведёнными к ним проводами. Для одновременного подрыва использовали электродетонаторы.

Два офицера-инженера в смежном помещении заученно (натасканные конкретно на подобные изделия так, что наверно могли бы подготовить их к взрыву и закрытыми глазами) проводили штатные манипуляции со второй бомбой. Однако что-то у них не ладилось и они вновь и вновь повторяли процесс, уже начиная с завистью коситься на товарищей-сапёров, которые то и дело мелькали за приоткрытой массивной и широкой дверью, суетясь у корпуса расчехлённой бомбы.

Наконец, оба вспотевших и перенервничавших офицера молча переглянулись, одними глазами сказав друг другу: «получилось»! Хотя некоторое сомнение оставалось.

И буквально следом раздался гортанный крик старшего из отряда минёров:

— Мы готовы!

— Одновременно! — Прохрипел инженер, смахнув со лба влагу.

Успели в самый последний момент. Когда сверху раздался взрыв, сносящий входную стальную дверь, ток, повинуясь воле минёра, запустил в действие, наверно, самое страшное изобретение человечества. Надо сказать, что сработало только одно устройство. Какое из двух, сказать сейчас уже невозможно, но и одного было достаточно.

Атомы, размножаясь, вырвались наружу.

Двигатель уже заглох, и самолёт скользил над самой водой, едва не задевая за невысокие гребни волн. Прямо сверху насел вертолёт, бешеным напором вращающихся лопастей, словно воздушным прессом давя на плоскости. Пот застилал глаза, пилот пытался тыльной стороной ладони протереть лицо, когда яркая вспышка, пришедшим сзади светом превратила и без того солнечный день в сплошное белое пятно. Последующая за ней ударная волна, легко, как осенний листок, подхватила машину, развернула и окунула в воду. В нескольких метрах упал, вхолостую молотя воздух вертолёт преследователей.

Многополосное шоссе Љ80 было довольно пустым, позволяя разогнаться по крайней левой полосе.

Михаил подзадорился несколькими глотками и настроение его снова стало улучшаться:

— Однако хорошо идём! Машин на удивление мало.

За обочинами тянулись густые насаждения с частично облетевшей листвой, скрывавшие крыши поселений. О бойне на побережье напоминало только неумолкающие репортёры на радио. JPS-навигатор вдруг перестал показывать постоянную картинку, но дорожные указатели позволяли ориентироваться, сохраняя уверенность что они едут в нужном направлении.

Вскоре впереди замаячили проблесковые маячки полиции. Впереди намечался затор, и полицейский сгонял автомобили в объезд, перекрыв дорогу, направляя машины почему-то налево против полосы движения, прямо под запрещающий знак. Софья, подсела на телефон (прорезалась мобильная связь) и в паузах между звонками, успела пометить Михаила язвительным: «накаркал своим „хорошо идём“»!

Минивэн вслед за редкой колонной машин выехал к широкому озеру.

— Денвилл, — прочитал Гойман на указателе и снова стал притормаживать, — озеро Индиан. Да что там опять?

Впереди дорога шла у самого берега озера по короткому мосточку. Слева были видны небольшие причалы с качающимися на воде катерами и лодками. Дорогу перекрывал здоровенный открытый трейлер. Рядом торчала стрела крана. Михаил, выйдя из машины, смог рассмотреть лежащюю прямо на мосту крупную пузатую белоснежную моторную яхту, ругающихся и размахивающих руками людей.

— Какие-то придурки решили в воскресенье перевозить своё дорогущее корыто и видимо уронили его прямо на дорогу, — легкомысленно ухмыляясь поведал он, вернувшись в салон, — ближайшие пол часа дорога буде закрыта.