Сергей Кузнецов - Метро 2033. Мраморный рай
Интересно ему… Пришел. С караваном. Многих бед можно избежать. Только шли мы иначе, не через лес и поле, а в обход, маршрутом хоть и более длинным, зато безопасным. В какой-то момент наши дороги разошлись: я двинул через город, а караван свернул. У каждого в этом мире свой путь.
— А дальше?
— Почти не помню… Так, урывками. Возможно, это бред. Очевидно, я познакомился с плоргами и шмелями. И, пока эти твари дрались между собой за мое тщедушное тельце, сумел как-то уползти.
— Но цель, Макс? Миссия? Задание? Смысл? Куда? Зачем?..
— Не помню! — отрезал Макс таким тоном, что Сергей моментально понял: врет, собака; возможно, раньше и отшибло, но сейчас он все отлично помнит! — Но согласись: не будь меня и Ангина, неизвестно, удалось бы вам с Денисом спастись от шмелей!
— Теперь это неважно, устало подумал Сергей. Ясно одно: он не останется в пещере ждать, когда дикари сграбастают Макса. Если отправляться на поиски Дениса — только вместе.
— Что ты сказал? — Макс посмотрел на него удивленно.
— Я говорю, проверь мой пистолет, пожалуйста… Я иду с тобой.
— Я слышу их мысли.
Денис лежал ничком, крепко спеленутый жесткими веревками от лодыжек до плеч. Он не мог шевелиться. Тело затекло и болело.
Шлем с него сняли. Он лежал головой на камнях в просторном, гулком каменном гроте или пещере у стены; холода не чувствовал; мимо все время сновали коренастые, лохматые, невысокие человечки. Они почти не разговаривали друг с другом, только обменивались жестами и, кажется, отлично друг друга понимали. Денис, повернув голову так, чтобы видеть их, в жестах не разобрался. Но он отчетливо, без малейшего напряжения, слышал их мысли.
Почти все они были голодны. Одни убеждали других съесть ребенка. Некоторые — сырым и чуть ли не живьем, иные — поджарить или сварить. Главный довод — нет ничего вкуснее детского мяса. Даже те две лучницы, которых убили в лесу, предназначавшиеся для питания племени, не могли доставить такого удовольствия в еде. Ребенок — истинное гастрономическое наслаждение. Съесть и обязательно выпить всю кровь.
Но Денис почти не боялся: во-первых, он слышал мысли дикарей, и это придавало ему уверенности, пусть даже он не мог сопротивляться или бежать; во-вторых — из-за убеждения, что папа не погиб, а только ранен, дядя Макс обязательно выходит его, и вместе они отыщут его, Дениса. И в-третьих… он был здесь не один.
Стоило закрыть глаза — и возникало серьезное лицо симпатичной девочки с носом-кнопкой, глядевшей спокойно и понимающе. В ее глазах он прочел надежду. Денис, будучи мальчиком рассудительным, не сильно доверял девчонкам, но эта придавала ему сил и помогала бороться со страхом.
Итак, одни дикари, их было большинство, предлагали съесть мальчика. Но были и такие, кто считал, что гораздо выгоднее его продать. Некоторые караваны, называемые дикими, могут купить ребенка и щедро за него заплатить. Почему, для чего тут у самих пигмеев была путаница в головах, и Денис ничего не мог разобрать. Но некоторые были убеждены, что выгода от продажи будет несоизмеримо выше непродолжительного удовольствия после пожирания худющего мальчишки. Наваристый суп из такого не приготовишь; жарить — тоже не особо: одни кости.
Денис уже не чувствовал тела и провалился в полузабытье. Через какое-то время очнулся от суеты рядом: несколько пигмеев топтались на небольшом пятачке пещеры, пихали друг друга, возмущенно сопели и ожесточенно ругались. Мальчик прислушался. В мыслях они дрались, и это была уже не первая стычка. Голодные пытались отнять ребенка у тех, кто планировал его продать, а так как голодных оказалось больше, безобидная потасовка грозила вот-вот перерасти в драку вооруженную, благо дротиков и камней в пещере было вдоволь.
Денис прикрыл глаза; девочка с серьезным взглядом и носом кнопкой была тут как тут. Кого же ты мне напоминаешь, хотел спросить Денис, очень знакомого… Что мне делать?! Помоги! Его охватывала паника. Девочка едва заметно качнула головой.
Дениса вдруг подняли в воздух, но тут же уронили — он едва успел отклонить голову, а вот грудь и живот ушиб. Для низкорослых дикарей-людоедов этот ребенок уже не был живым человеком, он превратился в кусок мяса либо, в лучшем случае, — в предмет торга.
Оставалось обреченно ждать, что они решат. Денис понял, что хотя и слышит мысли пигмеев, но повлиять на них он никак не может…
— Черт дернул меня согласиться, чтобы ты пошел со мной… — ворчал Макс.
А ты и не соглашался, подумал Сергей. Я просто пошел с тобой.
Они осторожно пробирались по этому заколдованному, страшному лесу уже не первый час, все еще не понимая, в каком направлении следует двигаться. Макс был вооружен одним автоматом — второй он выронил в схватке. Но рюкзак с патронами был при нем.
Не кружим ли мы на месте, в который раз спросил себя Сергей.
Вскоре набрели на поле битвы. Снегопада ночью не было, так что следы были видны отчетливо. Вот здесь завалили первую амазонку, показывал Макс Сергею, там — вторую… Смотри: вот ты бежишь, а вот в тебя попадает дротик… Упал Денис. Поднялся и рванул… А вот где он угодил в сеть…
Макс задрал голову и озадаченно уставился на верхушки крепких сосен. Куда же потащили пацана? Хоть бы маленькую подсказку…
Он вертелся на одном месте, вглядываясь в лес, пытаясь различить что-то в его темной глубине. Ничего, ни единого намека.
Сергей, повернувшись, решительно зашагал в сторону. Макс рванул за ним, не понимая, куда тот держит путь.
Сергея будто вел голос Дениса, звучавший в голове. Мальчик был на грани паники. Радовало то, что сын жив; это придавало сил, боль в раненом плече отступала, душу наполняла мрачная решимость: спасти ребенка.
Сергей сделал еще несколько шагов и быстро спрятался за стволом дерева.
И Макс увидел: посреди леса возвышалась мрачная, поросшая чахлыми деревцами, видневшимися из-под снега, то ли гора, то ли скала со множеством сот-пещер.
Так, подумал Макс. Вот, значит, где эти черти тусуют…
Но почему не выставлены часовые? Хотя — вряд ли дикари вообще имеют представление о том, что это такое. Они живут набегами, наваливаются числом, без тактики и расчета. Откуда они вообще тут взялись? Ни на одном Макс не видел респиратора, даже примитивного. Не имеют понятия о радиации? Живут, сколько могут, и не задумываются о том, от чего дохнут… Однако в пещере, где Макс и Сергей укрылись на ночь, фона практически не было — Макс проверил это тщательно.
Эволюция, подумал он, или как там это называется? Эволюция пошла по странному, извращенному пути. Такое стало возможно только после Катаклизма. Вол-кокрысы, гигантские жуки с ядом на костяных жвалах, птеродактили-удильщики… А сколько еще в мире отвратительной мерзости, о которой мы понятия не имеем… Люди тоже начали приспосабливаться. Кто-то уходит жить в норы, кто-то в подземелья. Обычные домохозяйки превращаются в воительниц и обитают в деревянных домах, построенных на вышках электропередачи. В каком больном сознании прежде, в старые времена, могла возникнуть мысль о том, что все это станет возможно… не просто возможно — обыденно, привычно, нормально.
Мир за пределами метро, за границами мраморного его сердца — легендарного, священного Полиса — огромен; в нем, как в самых страшных сказках, есть место любой жути и небывальщине.
Взять хотя бы этих пигмеев-дикарей. Племя злобных, агрессивных лесных жителей, вполне вероятно людоедов. По одному их соплей перешибешь, а всех вместе — если только сжечь заодно с лесом. Откуда они взялись? Что за удивительное ответвление эволюции? Кого смешали в пробирках на этот раз?
Пошел снег, крупный, густой. Нам это на руку, отметил Макс: за стеной снега нас сложнее разглядеть.
Поднимемся на скалу в обход, решил он, в стороне от пещер. А проникать будем сверху — наверняка найдутся сквозные спуски.
Руки приятно зудели перед делом. В прошлый раз вы застали меня врасплох, мелочь драная, заводил он себя. Пора нанести ответный удар. Ядерное возмездие неотвратимо, малыши.
В отличие от него Сергей растерялся, увидев каменную громаду с пещерами-сотами. Как отыскать здесь сына, даже при условии, если Денис будет посылать отцу слабые сигналы-импульсы: «Папа, я здесь, я жив!»? Где здесь? — У тебя есть план? — спросил Сергей Макса.
Тот привычно оскалился, и это могло означать что угодно, но в данном случае, скорее всего, означало: «Есть ли у меня план? У меня целых три плана!»
Снег валил сплошной стеной. В двух шагах впереди ничего не было видно. Двое мужчин в защитных костюмах осторожно пробирались по лесу, держа курс на гору, но обходя ее слева. Главное, найти более-менее пологую тропку, по которой мы сможем подняться, размышлял Макс. Упражнениям в скалолазании не место и не время.
* * *Я пропал. И папа не успеет меня спасти.
