Алексей Рудаков - Записки пилота. Тетралогия (СИ)

— Ах тыж сссс… — зашипел он и продолжил пилить ножом невидимые мне нити. Ещё рывок — на этот раз что-то звонко треснуло.

— Ага! — Торжествующе воскликнул Чип, продолжая свои рывки. Снова что-то лопнуло, потом послышался треск как от раздираемой ткани и он издал победный крик. — Йййеееесссс!

Его левая рука была свободна и он несколько раз взмахнул ей, разминая мышцы.

— Ну всё! Теперь быстро пойдёт. — Заверил Чип меня, принимаясь с ожесточением вырезать из слоя подсохшего клея и правую руку.

— Знаешь, это странно. — Прекратил он работу по высвобождению руки спустя пару минут.

— Что?

— Эта хрень, чем нас заклеили. Она больше не режется.

— Как это?

— Не, не так сказал. Режется, но всё хуже и хуже. С каждой минутой хуже — лезвие скользит просто.

— Засыхает?

— Похоже на то. Если не успеем будем как черепаха — в панцире.

Чип озадачено постучал лезвием по оставшемуся между правой рукой и грудью куску клея и я заметил как от смутно белевшей массы откололся небольшой кусочек.

— Стукни как ещё раз. Стой. Не лезвием, обухом бей.

Он хмыкнул и стукнул обухом клинка. Ничего. Показалось?

— Сильнее.

— Да ну, бред. — Но всё же он стукнул гораздо сильнее и удивлённо вскрикнул, когда по застывшему кому пробежала тонкая трещинка.

Ещё удар, ещё и ещё — ком клея раскалывается на множество мелких осколков, полностью освобождая его руки.

— Ух ты!

Он вскинул вверх и вторую руку.

— Я сейчас, быстро. — И он, перехватив мой нож за лезвие принялся колотить шариком на конце рукояти по всё ещё сковавшему его тело панцирю. Я наблюдал за его действиями — как он равномерно но быстро молотил по белёсой массе, как та, подчиняясь его силе звонко потрескивала, покрываясь новыми, становившимися всё толще трещинами и что-то, какое-то чувство неправильности, упущения чего-то важного наполняло меня всё больше и больше.

— Чип, — наконец я решился поделиться с ним своими опасениями. — Тебе не кажется это неправильным?

— Ща. — Он согнулся в поясе, стряхивая с себя мелкие осколки и продолжил высвобождать свои ноги.

— Что неправильно?

— Как-то просто всё. Высохло и ломать можно?

— Так жуки же. Тупые. — Корка, закрывавшая его ноги полностью покрылась сетью трещинок и теперь он, отложив нож ломал её голыми руками.

— Так легко не должно было быть.

— Легко? Шутишь? — Он вскочил было на ноги, но, потеряв равновесие, качнулся и опёрся об пол руками.

— Хааа…. Затекли, — констатировал он медленно, прислушиваясь к своим ощущениям, выпрямляясь во весь рост. — Забей. Жуки. Может сожрали что-то не то. Или не того, — он хохотнул. — Хорошо-то как. Сейчас я тебя вызволю.

Спустя несколько минут я стоял рядом с ним, держась для равновесия за его плечо. Моё освобождение прошло ещё быстрее — стоило Чипу разок стукнуть по моей корке, как она послушно распалась белёсой пылью, моментально освобождая меня из долгого плена.

Увлёкшись процессом освобождения мы не следили за светлой стенкой — и, как оказалось, зря. Мы даже не заметили, что в нашей комнатушке стало гораздо темнее. Сейчас, закончив стряхивать с себя пыль и небольшие осколки, оставшиеся от корки, я повернулся к этой стене и обомлел.

— Чип…, - позвал я его. — Ты это видел?

Он повернулся в указанном направлении и со свистом втянул в себя воздух — практически вся поверхность стены была заполнена небольшими, примерно со среднюю собаку, тенями. Паучьими тенями. Тени то сходились вместе, то перекрывали друг друга, иногда рассасывались по краям — было ясно что там, на другой стороне стены их много. Очень много.

— Знаешь, — задумчиво проговорил мой товарищ, наклоняясь и поднимая с пола нож. — Я и не думал, что мы отсюда выберемся, но уж лучше в драке, чем бессильной куклой.

— Угу, я кивнул в ответ соглашаясь с ним.

Не сговариваясь мы сделали пару шагов к светящейся стене и она, словно почувствовав наши приближение начала таять, истончаясь и исчезая снизу вверх. Стенка растаяла, да, но на её месте осталась ещё одна, сформированная из множества небольших паучков нового, ранее не встречавшегося нам вида.

Небольшое тело — шарик, размерами чуть больше футбольного мяча, был окружён множеством длинных, тонюсеньких ножек. Эти ножки находились в постоянном движении, временами сплетаясь и расплетаясь как со своими, так и с лапами соседей.

И все они висели эдакой живой, шевелящейся сетью, полностью перегораживая проход.

— Тьфу, — скривился Чип. — Ну и мерзость. Как пройти-то?

Я представил как я буду пробираться сквозь этот колышущийся полог и меня передёрнуло. В скафандре для работ в открытом космосе я бы пожалуй рискнул, но вот так — практически голым лезть сквозь это, ощущая прикосновения тонких, белёсых лапок… брррр.

— Гадость! Ненавижу! — Чип рванулся вперёд и пнул одну из тушек. Та, издав какой-то странный визг, удивлённо-возмущённый, вылетела из общей сети и скрылась в сумраке где-то впереди.

— Ага! Не нравится! — Взревел Чип, щедро раздавая пинки соседям улетевшего паучка. Верхние ряды живой занавеси заколыхались, по рядам пуканов пробежала судорога и они как горох посыпались вниз. Чип, как заправский футболист, носился между ними, пиная всех, кто не успевал подняться на свои тонкие ножки. Переборов гадливое ощущение я присоединился к нему. Вместе мы выпинали последних и остановились, тяжело дыша.

— Куда? — Жадно глотая воздух ртом, спросил я у Чипа. В ответ он только пожал плечами и покрутив головой повторил свой предыдущий жест.

— Пошли… — он неопределённо махнул рукой. — Куда ни будь. Авось выйдем. Всё одно в долг живём.

И мы пошли, потом побежали по широкому, овальному коридору, сильно напомнившему мне тот, где обитал Оппонент. И чем дальше мы продвигались, тем сильнее во мне росла убеждённость, что и на той планете и тут поработали конечностями представители одной расы.

Коридор был пуст. Почти — несколько раз мимо нас проносились, именно проносились, двигаясь с очень высокой скоростью, уже знакомые нам шарики на ножках. Их бег был столь стремителен, что их тонких ножек просто не было видно — только размытое, беловато-мутное марево. Одного из таких бегунов Чип попытался было пнуть, но куда там! Шарик присел-приник к полу избегая удара и мой друг с трудом удержался на ногах, когда его удар не достиг цели.

— Шустрые твари, — констатировал он, восстановив равновесие.

— Забей, не до них, — возобновляя наш бег посоветовал ему я.

В отличии от того древнего Храма, здесь коридор шёл строго горизонтально, мы бежали уже с пол часа и всё это время не почувствовали ни спуска ни подъёма.