Дмитрий Заваров - Дороги Зоны. Герои поневоле

– Что делать? Чтоделатьчто… – взахлеб запричитал тот же голос.

Тут раздался хлопок выстрела – и взрыв на месте остановки. Терминатора бросило назад, он гулко приложился шлемом об открытый капот и свалился под колеса. Сразу же вскочил, целясь в страшную фигуру, но ее уже не было. Внутри металлического каркаса остановки клубился серый дым, развороченная задняя стена повисла на тонком лоскуте, сама конструкция завалилась на бок – лопнула одна из опор. Подбежавшие ребята из охранения недоуменно смотрели на полуоглушенных коллег.

– …себе отстрели! – голос Седого пробился сквозь звон в ушах. – Не того бойца нарекли Терминатором. Второй, отдай-ка оружие и выстрелы Третьему. Ни к чему они тебе. Сегодня вечером на Янтарном будешь писать сочинение на тему «Как безопасно для товарищей и с пользой для дела стрелять из ручного револьверного гранатомета РГ-6 боеприпасами ВОГ-25». А по возвращении выпишешь из дома книгу русского писателя Чернышевского «Что делать?» и детально изучишь. Понял?

– Есть! – отозвался Второй.

– Терминатор, проверь двигатель.

Машина завелась сразу, как и остальные две. Поехали быстрее: как известно, фауна Зоны привыкла собираться на шум выстрелов, справедливо подметив, что после таких звуков, скорее всего, есть чем поживиться.

– Это тварь пустоглазая электрику вырубила, – предположил Терминатор.

– Вероятно. Меня пугает больше, что она, судя по всему, разумная, – ответил Седой.

– С чего вы взяли?

– Вырубила она только машины. Экзоскелет работал без сбоев.

– У экзоскелета проводка защищена, наверное.

– Ну да, а незащищенную проводку отключить – плевое дело, – невесело пошутил Седой.

– Как думаете, что это было?

– Не знаю. Сейчас у яйцеголовых спросим. Хотя, у них, наверное, для всей этой хрени уже даже названия закончились.

Какое-то время ехали спокойно, потом начались аномалии – возле моста они всегда вырастали как грибы после дождя и постоянно меняли положения. Пришлось одному из бойцов идти перед колонной, обозначать вешками маршрут. Возились часа два, Второго чуть не засосало в «центрифугу», вовремя вытянули.

Когда выехали на чистую дорогу, уже почти стемнело, а до Янтарного оставалось еще километра три, причем достаточно большой отрезок пути нужно было ехать вдоль болота. Пару месяцев назад именно там кровосос уничтожил двоих пацанов из конвоя научников. Терминатор хотел уже было посоветовать Седому увеличить скорость, как у того зазвонил спутниковый телефон.

– Смотри-ка, снова ловит, – удивился Седой, доставая трубку. – У аппарата! Да, узнал. Понял, знаю такого. Так. Погоди минуту. Стоп, – скомандовал он Терминатору.

Машина остановилась, вслед за ними встал задний «УАЗ». Терминатор просигналил фарами ведущему, чтобы заметил. Седой легко спрыгнул на землю.

– Прикройте, я быстро, – сказал он и, обогнув заднюю машину, отошел метров на двадцать по шоссе.

Закончил разговор он действительно быстро – минуты за две. Снова поехали.

– Седой, – напомнил Терминатор. – Там дальше болота, а уже почти стемнело. Налетят – не отобьемся.

– С такими-то орлами? – Седой явно думал о чем-то своем, и отвечал машинально.

– Надо бы скорость прибавить. Тут аномалий никогда не было, можно рискнуть.

– Ну давай рискнем, – согласился командир. – Ты Шамана помнишь?

– Это который командует «Волей»?

– Командовал «Волей», – поправил Седой.

– Помню, а что?

– Хотел его к нам взять, – ответил Седой.

– Он бы не пошел.

– Кто знает. Но что уж теперь… Ладно, давай, прибавь до тридцати.

Глава тринадцатая,

в которой опровергается тезис о том, что мертвые не говорят

Мощные лучи неустанно шарили по склону: пронеслись вдоль забора, судорожно рванулись обратно, выхватив из темноты выщербленную кирпичную стену цеха. И снова темно. Шаман сидел на земле, прислонившись разгоряченным телом к прохладному бетону забора. Раз в пару минут выглядывал из укрытия: сирена на Янтаре уже не выла, но прожекторы метались по болоту с монотонностью маятников, база ученых была освещена как днем, и, судя по гуляющим теням, внутри шла тотальная проверка периметра.

– Ищите, суки, – прохрипел Шаман, снова приваливаясь к забору. – До утра все равно нос не высунете.

А вот его, Шамана, положение было хреновей некуда. Ночь, Зона, полное отсутствие средств защиты. Очень повезет, если удастся выжить. Идти отсюда – верная смерть. Оставаться нельзя. Они быстро поймут, что преступник ушел практически голым: все его вещи остались лежать перед воротами. Если сейчас не снарядят погоню – а скорее всего не осмелятся, – то утром, с самым рассветом, могут выйти по следу. Вполне возможно, что есть там кто-то, кто может думать, и этот кто-то догадается: голый сталкер в Зону не пойдет, спрячется где-то поблизости, будет дожидаться утра – или подождет, пока все успокоится, и попытается обратно на базу проникнуть, риска все одно меньше, чем в Зоне без оружия ночевать.

Сирена резко стихла, сталкер снова аккуратно выглянул из-за забора. Прожекторы на вышках у входа светили на дорогу, по которой совсем недавно Шаман пришел к ученым, не подозревая, чем это закончится. А закончилось это весьма печально. То есть не совсем еще закончилось… Судя по всему, этот гад у ворот работал на того полковника – иначе зачем ему было убивать Дика? И по собственной инициативе он бы на это не решился.

Тут внимание Шамана снова переключилось на болото. Вершину холма, с которого спускалась дорога, озаряли лучи света. Фары, понял Шаман. Вот и товарищ Седой с коллегами. Интересно, а эти готовы сейчас ловить беглого сталкера? Вряд ли. Ночью едут – значит, просто в дороге задержались. Какие бы ни были спецы в отряде, а ночью в Зону не пойдет даже самый матерый сталкер. Тут Шамана одолел короткий приступ смеха: есть один матерый сталкер, который на это решился, да еще для большего понта снарягу не взял.

Три джипа, «УАЗы», медленно доползли до ворот, которые при их приближении услужливо распахнулись, и тут же захлопнулись, как только последняя машина въехала на территорию базы. Какое-то время Шаман слышал урчание моторов, потом звуки стихли. А еще спустя минуту весь свет на объекте разом погас. И не стало базы, словно Зона, напрыгнув со всех сторон, стерла ее, удалила неестественный нарост на своем теле. Только ночь, только неясные силуэты построек на фоне чуть подсвеченного горизонта, тускловатые вспышки аномалий в глубине болот, да влажный, пахнущий ржавчиной ветер, с тихим шуршанием срывающий капли с чахлых кустов у забора.