Артем Каменистый - Холод юга

– Тва… Влад. Если хочешь убить, то убивай. Если нет, то перестань кричать. Ветер утих, громкие звуки в степи далеко разносятся. Ты же не хочешь, чтобы сюда пришел еще кто-нибудь?

– Мне и тебя более чем достаточно, – буркнул Влад и, воткнув копье в снег, начал отряхивать одежду и подпрыгивать на месте, стараясь хоть немного согреться.

– У меня есть еда. Я слил воду из котла и забрал его с собой. Там много вареного мяса.

В животе у Влада радостно забурчало, и он, уже спокойнее, спросил:

– Хочешь сказать, что можешь быть мне полезным?

– А разве нет? Ты не так уж силен. Я легко захватил тебя врасплох. А если это будут запы?

– Мои лучшие друзья? – ухмыльнулся Влад.

– Я уже давно понял, что дружба у вас какая-то необычная. И это очень мягко выразился. Собственно, поэтому и хочу идти с тобой. Впервые вижу тварь, которая враждует с запами. Никто о подобном не слышал.

– Решил меня изучить?

– Насколько это возможно.

– Либерий, я сам не понимаю, почему тебя не убил сразу, как только увидел. Ненавистнее тебя я здесь никого не знаю. У меня к тебе длинный счет, и хотелось бы его закрыть.

– Это твое право – закрывай. Но ты не похож на того, кто из мстительности способен пойти на глупость. Я не друг тебе, но и не враг. Я просто выполнял и выполняю свой долг перед орденом и церковью.

– Не боишься идти с таким спутником?

– Я воин, а воины своей смертью не умирают.

– А я, наверное, слишком добр и потому тебя отпускаю. Вставай и иди на север, к своим. Со мной тебе точно не по пути – я иду на юг.

– И как далеко собрался?

– Еще не знаю, но ближе Подонца останавливаться точно не стану.

– Отлично. Я могу дойти до него с тобой, а потом спущусь по его берегу к обитаемым местам.

– Ты разве не понял? Я не хочу идти с тобой. Не доверяю. И вообще… Из-за тебя погибли мои друзья, да и я чудом выжил.

– Мои братья тоже погибали от твоих рук, но я все же не стал тебе мстить. Что есть месть? Реакция глупца, совершающего пустые поступки, неспособные ничего исправить, зато принести вред могут с легкостью.

– Не пытайся мне проповеди читать. На меня они не действуют.

– Уверен?

– Да. Слышал одну, когда ты перед толпой в Новограде распинался. Толпе понравилось, а мне как-то не очень. Много пафоса и глупо.

– Надо же… Ты тогда так близко был…

– Не то слово. Одно твое слово, и толпа бы от меня ни клочка не оставила.

– Я бы постарался взять тебя живым.

– Чтобы залить свинцом в гробу?

– Ты, Влад, слишком доверчив, раз повторяешь сказки, рассчитанные на ту самую толпу. Для нее достаточно повторить чушь два-три раза, и она начинает считать ее высшей истиной.

– Это вас Геббельс научил?

– Я не знаю, кто такой Геббельс. Меня и многих других братьев учили разговаривать с толпой не один год. Я воспитывался при монастыре, как почти все наши воины. Таких, как ты, мы стараемся захватить живыми. Твоя женщина, которую мы поймали возле пещеры, до сих пор жива. Ее держат в Цитадели. Иерархи расспрашивают ее о древних тайнах.

– Пытают?

– Вряд ли. Насколько мне известно, она говорит без пыток.

– А что будет потом? Когда все расскажет?

– Я не знаю, что будет дальше со мной, а ты спрашиваешь про других.

– Гроб и свинец?

– Вряд ли. Хотя и такое возможно. Это зависит от того, сочтут ли ее опасной. Живая – она источник сведений, которые могут пригодиться; мертвая – ничего не стоит. Влад, я не думаю, что смогу захватить тебя. А если и захвачу, то вряд ли удержу. Зато по пути с тобой я могу узнать важное и передать иерархам. В погоне за тобой я потерял слишком многих – это поможет мне оправдаться. А ты получишь спутника, пусть временного, но опытного, и теперь тебе не надо будет ничего опасаться, укладываясь на ночлег.

– Не считая тебя…

– Сейчас ты спал, но я не тронул тебя пальцем, а мог бы легко убить.

– Будь я в нормальной форме, ты бы не подкрался ко мне незамеченным.

– Охотничий лагерь, тот, что уничтожили. Ты действительно был там или, чтобы шум поднять, сказал это? Отсюда обгорелая одежда? И руку левую оберегаешь.

– Я не обманывал. Меня там здорово приложило.

– У запов есть летающая машина, а может, и не одна. Это они делают такой огонь.

– Я знаю.

– Зачем они тебя искали?

– Это слишком долгая история, в которую ты вряд ли поверишь, потому что мне самому верится в нее с трудом. Иногда думаю, что это бред сумасшедшего, и на самом деле я лежу, прикованный к койке в клинике для сумасшедших. Да и вряд ли поймешь, если расскажу, ты человек другого времени, мы очень разные, хоть и похожи внешне.

– Что тебе стоит попробовать?

– Я устал. Слишком короткий отдых, да и не ел давно.

– Мясо. Я дам тебе мяса. А ты расскажешь.

– Мало того, что собрался за мной увязаться, так еще и мясо в плату за информацию будешь давать?

– Можешь забрать его себе все. Но разве трудно рассказать? Согласись, что это не такая уж великая просьба.

Владу неожиданно пришла в голову интересная идея. Ведь перед ним не простой парень вроде Диадоха, а один из церковников, причем далеко не рядовой. У него можно разжиться полезной информацией, расплачиваясь за нее своей. Разумеется, рассказывать стоит не все.

Либерий ему нравился так же сильно, как собаке палка, но это не тот случай, чтобы идти на поводу симпатий-антипатий. У луддита есть мясо и сведения. Если первое можно получить, банально отобрав, то для второго лучше иметь добровольного собеседника. В пытку, как способ добиться откровенности, Влад верил, но понимал, что палач из него не получится. Просто убить – это куда ни шло, но терзать живого человека…

Он еще не настолько одичал.

– Хорошо, луддит. Я расскажу тебе. Многое расскажу. Но и ты должен будешь взамен отвечать на мои вопросы.

– Я не выдам тебе тайны церкви.

– Тогда и от меня великих тайн не жди.

– Хорошо. Попробуем сговориться. И дай мне копье, я порежу наконечником мясо. И пока буду это делать, начинай рассказывать.

– Что именно?

– Мой первый вопрос: как ты оказался здесь? Как преодолел время?

– Хорошо, луддит. Я расскажу. Началось это в те времена, о которых у вас даже воспоминаний не осталось. Даже больше: те, кого вы зовете древними, тоже о них почти ничего не помнят. По некоторым сведениям, память о моей эпохе специально уничтожалась. Так что я не просто Древний – я тот, в сравнении с кем они – новорожденные щенки.

– Ты древнейший из древних?!

– Выходит, что так.

– Тогда почему тебя запы за своего не принимают?

– Ты слишком много задаешь вопросов, ничего не давая взамен.

– Но я ведь режу мясо.

– А ответы на мои вопросы?

– Сперва расскажи, как ты оказался здесь. Ведь так и не ответил.

– Хорошо. В тот день я, взяв ружье, отправился кое-кого убить…