Ерофей Трофимов - Пес войны. Трилогия

Снова улегшись, он принялся ждать. Вскоре раздались тяжелые шаги, и в шалаш вошел Чин. Медленно опустившись на шкуры, он помолчал несколько минут, словно собираясь с мыслями, и, тяжко вздохнув, произнес:

— Они снова напали. Схватили трех пастухов. Еще три вдовы в племени. Что мне делать, Ар? Как спасти людей? — с мольбой спросил старик.

— Сейчас ты можешь сделать только одно: увести племя в другое место. Поверь, другого выхода у тебя нет, — решительно ответил Араб.

— Теперь я и сам так думаю. Но куда уходить? Куда направить стадо?

— У моря всегда людно. Значит, нужно уходить в глубь страны. Держитесь края леса, но не выходите на открытые пространства. Старайтесь, чтобы боски не поднимали много шума. Я уже говорил, что нужно найти место, покрытое камнем или песком. Перегоните стадо через это место, чтобы скрыть следы. Отправь людей прямо сейчас. И еще. У ваших повозок очень тяжелые колеса. Их нужно переделать. Я покажу, как это сделать.

— Что тебе для этого потребуется? — устало спросил старик.

— Кусок выделанной шкуры и что-нибудь, что будет оставлять следы на коже.

— Хорошо, я скажу, чтобы тебе все принесли, — кивнул старик и, поднявшись, медленно побрел в сторону фургонов.

Дожидаясь, когда ему принесут все необходимое, Араб незаметно для себя задремал. Но это был странный сон. Беспокойный. Он вообще редко видел сны, но сегодня ему вдруг привиделась дорога и странные, жуткие люди с белыми, словно обсыпанными мелом, лицами. Все, что он видел, это мелькающая перед лицом трава. Его куда-то везли. В запястья рук и щиколотки впивались веревки. То и дело к нему наклонялся кто-то из захватчиков и принимался хлестать плетью по ногам и животу, норовя попасть по самым интимным частям тела. Ему было больно, но он терпел. Это было терпением обреченности. Никто не мог ему помочь. Очень скоро ему предстояло попасть в подземелье замка, где рабы с вырезанными языками распилят ему голову, чтобы люди с белыми лицами могли увидеть, что там есть. Он не знал, откуда у него такая уверенность, но знал это наверняка. Но перед этим его будут долго пытать, задавая непонятные вопросы. Он знал это. И от этого ему было горько и страшно.

Араб проснулся разом, словно и не спал. Утерев выступивший на лице пот чуть подрагивающей рукой, он глубоко вздохнул и, оглядевшись, тихо вздохнул:

— Хотел бы я знать, что это было?

Словно в ответ на его вопрос в шалаш вошел старик Чин в сопровождении двух молодых женщин. Медленно усевшись на шкуру, Чин тяжело вздохнул и, сделав женщинам знак отдать принесенные свертки, устало сказал:

— Здесь то, что ты просил. Эти женщины будут смотреть, как ты нарисуешь то, что нужно сделать. Объясни им, что и как должно быть сделано. Потом они расскажут это плотникам.

— А разве не проще было прислать сюда кого-то из них? — удивленно спросил Араб.

— Они работают. Не волнуйся. Женщины передадут им все в точности.

Молча кивнув, Араб развернул принесенную кожу, про себя удивляясь качеству выделки. Чтобы получить кожу такого качества, нужно было положить огромную массу труда, сил и выдержки.

Внимательно посмотрев на старика, Араб нехотя поведал ему о своем сне. Услышав описание человека с белым лицом, старик вздрогнул и, бросив на него быстрый взгляд, со вздохом ответил:

— Это не было сном. Ты услышал одного из захваченных пастухов. Это были его мысли. Он очень испуган, что не удивительно. Мы все боимся попасть в руки крагов.

— Но откуда он знал, что с ним будет? Ведь пытают они ваших людей в замке.

— Сейчас да, — мрачно кивнул старик, — а раньше, когда все только начиналось, они принимались пытать их прямо там, где ловили. Мы видели это. Нам было страшно и больно, но мы смотрели, чтобы знать, что нас ждет при встрече с этими проклятыми.

— И вы не пытались спасти пойманных? — тихо спросил Араб.

— Мы не знаем, как это сделать, — грустно ответил старик.

— Прости. Я забыл, что вы не умеете воевать, — тут же ответил Араб.

— Мы могли сделать для них только одно. Избавить их от пыток. Есть только один способ сделать это. Несколько старейших объединяют свой разум, чтобы потом одним ударом убить сознание пленника. Если он сам этого хочет и открывает свой разум для удара, — безжизненным голосом поведал старик.

Вождь сидел на расстеленной шкуре, согнувшись и опустив плечи, словно вся боль и груз прожитых лет придавили его к земле. Молчавшие до этого момента женщины начали всхлипывать и тихо поскуливать. Бросив на них недовольный взгляд, старик нехотя продолжил:

— Это единственное оружие, которое нам оставили древние. Ничего другого нам не осталось. С тех пор, поймав кого-то из наших людей, краги сразу отправляются в свой замок. Дальнее расстояние и толстые стены мешают нам нанести последний удар.

— А вы не пробовали нанести такой удар по крагам? — задумчиво спросил Араб.

— Такая мысль приходила мне в голову, — с кривой улыбкой ответил старик. — Но они не умеют слушать. Их сознание закрыто.

Кивнув головой, Араб мрачно ответил:

— Значит, остается только одно. Уничтожать их при помощи оружия. Ты сказал, что охоту объявила только одна семья. Я ничего не перепугал?

— Нет, ты прав. Эта земля принадлежит одной семье. Точнее, те земли, где мы пасли своих босков.

— Я не совсем понимаю: вы живете на их земле, но не принадлежите им? Ведь так?

— Да. Великий Сархан издал указ, что племена, пасущие босков, свободны и могут переходить по территории страны, как и куда хотят.

— Но ведь это значит, что вы можете перейти на земли другой семьи, и эта семья не сможет преследовать вас.

— Это только указ. Чтобы перейти границу, нам всегда приходилось просить разрешения у владетелей и платить им молоком, мясом, шкурами и кожами. Если соседние семьи узнают, из-за чего на нас объявлена охота, они тоже примутся охотиться на нас. Краги никогда не упускают возможности устроить себе развлечение. Тем более такое кровавое.

— Значит, остается только одно. Уходить туда, где вас никто не знает. Перейти несколько границ. Ведь каждая семья должна очень ревниво охранять свои границы, — предположил Араб.

— Очень. Из-за этого часто вспыхивают настоящие войны. Каждая семья крагов мечтает захватить земли соседей. Они не брезгуют уничтожать друг друга в погоне за главенством в своей семье. Убивают друг друга на турнирах, дерутся под вымышленными предлогами и не стесняются пускать в ход яды. В каждой семье есть алхимик, который изучает свойства ядов и ищет противоядие. Новые яды испытывают на рабах, но бывает и так, что он попадает в пищу или питье кого-то из хозяев.