Последняя капля (СИ) - Александр Сергеевич Конторович
— Вы стали носить оружие… понимаю. Настолько не хотели подобной встречи?
Димитр только плечами пожал — всё и так совершенно очевидно. Русский пришёл не куда-нибудь, а к нему в офис. Тем путём, который знал, надо полагать, ныне покойный, Миколайчук. И какой смысл сейчас проверять очевидные факты? Вопрос в том, как теперь е м у самому вывернутся изо всей этой… как говорят русские, перердяги? Или ещё как-то там? А не всё ли равно⁈
— Вам нечего сказать? — приподнял бровь визитёр.
— А это может что-то изменить?
— Хотите меня уверить в том, что вы тут самая главная фигура?
— Нет. Не самая. Но какой смысл мне быть с вами откровенным? В живых, надо полагать, вы меня не оставите? О судьбе Миколайчука и его людей даже и не спрашиваю…
— И правильно, кстати говоря, делаете… — кивнул русский. — Я не особо-то верю в загробный мир и всё такое прочее, но если он и есть — то им всем там сейчас приходиться весьма несладко.
— И зачем тогда мне с вами откровенничать?
— Ну, Кресс, в своё время, такой выбор сделал… И как я полагаю, об этом не пожалел!
Кресс⁈
Хозяин кабинета аж поперхнулся!
Так, выходит, всё это время они ловили не того⁈
И эта реакция не осталась незамеченной гостем.
— Да, всё произошедшее в вашей, скажем так, «школе подготовки», дело моих рук. Ваш товарищ не принимал в этом никакого участия. Вот, на заключительном этапе — да, тут он поработал и сам.
«Теперь — точно конец… живым он меня после такого заявления, не оставит…»
— Кстати, и ваш, этот… Тарас, тоже какое-то время думал похожим образом. Но, как видите, я здесь, в вашем офисе.
— Он… рассказал вам всё?
— А как вы сами-то думаете? — ехидно ухмыльнулся русский. — Всё — и даже сверх того…
«Черт!»
… — под запись…
«Сволочь! Впрочем… чего ещё от таких вот, деятелей ожидать? Готовы продать всё — и всех! Оптом и в розницу! Что их президент, что последний грабитель в подворотне — все одинаковы!»
— Вы и от меня ждёте подобных откровенностей?
— В основном — мне нужно имя заказчика всего этого мероприятия.
Енев усмехнулся.
— Ну, он-то вам, в любом случае, не по зубам! Рискнёте атаковать американское посольство?
А вот тут уже удивился русский.
— С каких это пор звездно-полосатый флаг стал пуленепробиваемым? И позволяет защищать его владельца от пуль и прочего? Что-то я не припоминаю такого…
И от этих его слов повеяло… словом, нехорошо как-то стало на душе. Димитр давно уже привык к тому, что некоторые его действия, как и действия его шефов, уже по умолчанию, был неподсудны никому — и ни при каких обстоятельствах. Но, вот сейчас… когда тебе в лицо смотрит пистолетный ствол… В руках человека, которому трижды тридцать три раза наплевать абсолютно на всё…
— Но… я должен иметь гарантии…
— С какой это стати? Вы у ж е дали мне адрес тех, кого мне надобно навестить! Какие вам ещё нужны гарантии? Чего?
— И вы хотите сказать, что вам всё равно кого убивать в данном посольстве?
— Да. А там есть непричастные люди? Надо же… вот уж не предполагал…
— Там есть женщины!
— Ещё и про детей не забудьте упомянуть, — усмехнулся собеседник. — Кстати, вас это обстоятельство отчего-то не остановило… Напомнить, кого именно должны были убрать ваши головорезы?
— И чем вы тогда лучше их?
— Ничем, — согласился русский. — Возможно, что и намного хуже. В конце концов, на вашей «учебной базе» тоже вполне могли находиться люди непричастные ко всем вашим «художествам». Вам напомнить их судьбу? Я очень тщательно там искал…
«Ведь он действительно именно так и поступит! Если его не остановить… А кто его остановит?»
— Задумались? — снова усмехнулся собеседник. — Спешу вас «обрадовать» — при осмотре места происшествия… ну, там где отыщут тела ваших наёмников, полиция установит, что незадолго до этого они-таки смогли ликвидировать того, за кем охотились. Вместе с его женой. Так что меня искать никто не станет…
— Хорошо… — устало согласился Енев. — Что вы от меня сейчас хотите?
— А вот это — другой разговор! У вас будет шанс… не слишком большой, но, всё же… Вы — лично, имеете небольшую возможность уцелеть. Не стану скрывать — тут всё зависит не только от вас! Но, хоть такая вероятность у вас будет…
— Где гарантии, что вы меня просто не убьёте? После того, как я сделаю всё, что вы потребуете?
— Никаких. Вам придётся поверить мне на слово. Кресс — поверил. И сейчас, как я полагаю, жив.
«Жив! Да, ещё как жив! Полагаю, что в будущей неразберихе, которая неминуемо начнётся в самом ближайшем будущем, у него появятся великолепные шансы улизнуть куда-нибудь в Латинскую Америку!»
— Хорошо. Я согласен. Что от меня требуется?
Русский ещё раз внимательно осмотрел содержимое сейфа, прочитал надписи на конвертах с флешками и заголовки на документах. Мельком глянул на толстые пачки наличных, небрежно смахнул их в свой рюкзачок.
«Предусмотрительный! Даже рюкзак с собою взял! Был уверен в том, как закончиться разговор? Похоже, что да…»
А гость, между тем, казалось, нисколько не задумывался — словно действовал по заранее утверждённому плану. Деловито обшарил стол, убрал в свой бездонный рюкзачок ещё и ноутбук (пароль от которого Димитр был вынужден ему сообщить) и остановился, осматриваясь по сторонам.
— Что ж… свою часть уговора вы выполнили…
На столе появилось странное приспособление, которое гость достал из того самого рюкзака.
— Смотрите внимательно, повторять не стану. После того, как я нажму на кнопку, здесь замигает светодиод. Это механизм дальнего взведения. Через пятнадцать секунд бомба встанет на боевой взвод — и любое движение в данной комнате станет последним для того, кто шевельнётся. Бомба будет стоять в этом состоянии сутки, после чего снова перейдёт в режим сна — и вы сможете выйти из комнаты. Если, разумеется, о вас вспомнят и развяжут…
— А если нет?
— Это будет значит, что вас списали ваши же хозяева… Увы, но за них я ничего гарантировать не смогу! Пить-есть не предлагаю, ибо любое ваше движение приведёт к… ну, вы и сами всё понимаете… Селектор у вас не работает — я об этом уже позаботился, так что, секретарь вас раньше времени не побеспокоит. Он будет уверен, что вас нет на месте. А раз так, то и входить сюда незачем. Вам всё понятно?
— Да…
— Настоятельно вам рекомендую после всего этого свалить отсюда — куда глаза
