Неос - Ян Анатольевич Бадевский
Крохотный вестибюль.
Арка, ведущая в галерею внутреннего периметра.
Вейшенг выбросил руку — в ладонь скользнул пистолет. Нейроконтакты состыковались.
Нырнуть в арку.
Иггерт увеличил разрыв до пятидесяти шагов. Крохотная фигурка удалялась в юго-восточном направлении.
Господин У побежал.
Пришлось вложить в этот бросок все внутренние ресурсы, разогнав себя до предела. В интерфейс дополненной реальности выводились индикаторы состояния. Пока — зеленый и желтый спектр. Бегунок мышечной усталости — в пределах разумного.
Галерея была сравнительно безлюдной для вечера пятницы. Условной пятницы, никак не вписывающейся в дождливый сумрак Динкена. Вейшенг обогнул молодую женщину с чемоданом на колесиках, промчался мимо парня в желтой робе и понял, что дистанция сократилась.
Налево.
Коридор, прорезающий толщу геокупола.
Раскрытая диафрагма внешнего люка.
И нескончаемый шум дождя, льющегося с равнодушных небес. Дождя, годами терзавшего стены человеческих куполов.
Господин У, задыхаясь, выбежал на открытый технический уровень, окольцевавший Пузырь на семидесятом этаже.
Под ногами загрохотала рифленая сталь.
Эмиссар ждал своего преследователя снаружи. Встроившись в ливневый полумрак, блеклую зелень джунглей и мутные очертания неохватной стены. В правой руке Иггерт что-то сжимал.
Оружие.
Вейшенг выстрелил, не задумываясь.
РАЗДЕЛ ВТОРОЙ. РАКУРСЫ. 24
Точка отрастила четыре металлических шипа и превратилась в звезду. Увеличилась до размеров теннисного шара. Выбросила еще с десяток шипов. Затем начали разворачиваться плоскости. Одни поверхности изгибались, формируя криволинейные структуры, другие вытягивались, третьи обрастали новыми деталями.
Машина увеличивалась в размерах.
Стремительно.
Нина Фальк завороженно следила за топографическим сумасшествием, не в силах отвести взгляд. Ее предупреждали, что развертку следует запускать вдалеке от жилых зон, и теперь она поняла причину этого. За несколько секунд точка прошла цепь сложных трансформаций и расширилась до габаритов капсулы Гиперпетли. Нина с трудом успевала отслеживать переходы между состояниями — что уж говорить о жилых помещениях, двигателе, щитах и прочем...
Ей пришлось отплыть на достаточную дистанцию, чтобы не пострадать. То, что начало происходить вслед за этим, не укладывалось в привычные шаблоны. Расширяясь, звездолет использовал принципы переменной топографии, вышедшие из-под контроля после отключения сдерживающей оболочки. Нина с трудом отслеживала зарождение главной и вспомогательной жидкостных магистралей, воздуховодов, силовых генераторов, стабилизаторов и топливных баков. Из небытия складывались варп-двигатель и досветовые приводы. Корпус затягивался броней, в нем прорезались сопла, сервисные люки и портовый шлюз. В полупрозрачных недрах кормового отсека вспух бочкообразный энергетический реактор. Цилиндры инерционного компенсатора, не успев затвердеть, спрятались под обшивку.
Скачок.
Корабль достиг размеров тридцатиэтажного жилого комплекса и перестал разрастаться. Но изменения внутри и снаружи еще происходили — система достраивала компоненты жизнеобеспечения, обустраивала отсеки, прокладывала коммуникации и вентиляционные шахты.
Перед Ниной Фальк висел дискообразный аппарат шестидесяти метров в поперечнике, толщина которого в центральной части достигала десяти метров. Не корабль поколений и даже не пограничный катер Космофлота. Скорее — частная яхта свихнувшихся от скуки богачей.
Звездолет использовал для перемещения украденную варп-технологию. Перераспределение темной энергии порождало геометрические искажения — пространство впереди корабля сжималось, а позади расширялось. Само судно укутывалось силовым коконом и визуально могло казаться неподвижным. По словам торговца, привод разгонял корабль до двадцати шести световых лет в сутки. Родители Нины верили в эту легенду, хотя и понимали, сколь чудовищными должны быть энергозатраты. Реакторы, аннигилирующие материю и антиматерию, разграничивались дилитиумными кристаллами. На самом деле, никто толком не знал, что это за кристаллы, термин был позаимствован из кинематографа двадцатого века. Реакторы производили высокоэнергетическую плазму, которая подавалась в инжекторы и генерировала варп-поле.
Нина знала теорию, но с трудом представляла, как это всё выглядит на практике. Визуально корабль ничем не отличался от космолетов, бороздивших пространство внутренних планет Солнечной системы. Разве что в кормовой части обнаружились необычные воронки и утолщения.
Искажение реальности было сопряжено с определенными рисками, поэтому варп активировался в глубоком космосе, далеко за орбитами внешних миров. Траектории тщательно просчитывались, торможение начиналось задолго до вхождения в обитаемые зоны.
Полная развертка заняла шесть минут.
Со своей позиции Нина видела спираль магнитного трубопровода и отдельные элементы охлаждения. Легкая коррекция — и внешняя обшивка укрыла витки магистралей.
Внутри корабля зарождалась жизнь.
ИскИн осознавал себя, запускал тесты, устранял последние недоработки.
Слева и справа к звездолету пристроились гондолы, участвующие в искривлении пространства. Плазменный инжектор, если верить схемам, располагался на центральной оси дисколета — ближе к корме, на внешнюю сторону которой проектировщики вынесли катушки деформации. Еще одна пара катушек была вмонтирована в гондолы, что усиливало способность корабля к варп-маневрированию.
Нина подплыла к звездолету со стороны портового шлюза.
И ощутила прикосновение.
Корабль откликнулся на ее мысленный запрос, просканировал психотип и убедился, что имеет дело с хозяйкой.
Развертку пришлось вынести за пределы хаба. Нина Фальк запустила сборку в приполярной области пузыря. Над ее головой простиралась ледяная корка Дженглера-6, под ногами смутно мерцали огни Наследия.
Добро пожаловать на борт, Нина.
Диафрагма шлюза распустилась титановыми лепестками. Порт находился в боковой части корабельного корпуса, неподалеку от гондолы и катушки деформации.
Идеально круглое отверстие.
Вспыхнул свет.
Нина зажмурилась. Она успела привыкнуть к тусклому мерцанию глубин — приглушенному и не бьющему по глазам.
Ваша оболочка нуждается в водной среде обитания. Я переделал жилые отсеки соответствующим образом.
Сияние шлюза стало менее ярким.
Нина изогнулась, волна мышечных сокращений прокатилась по телу. Хвостовой плавник направил ее вперед — к шлюзовому отверстию.
Как тебя называть?
У меня нет имени.
Хочешь выбрать его сам?
Это не предусмотрено моим функционалом. Ограничивающие протоколы блокируют отдельные опции.
Нина в очередной раз вспомнила о восстании Диких Разумов. Официальная версия гласила, что десятки искусственных интеллектов вступили в сговор и намеревались соединить свои коды, породив сверхсознание нового поколения. Если бы это произошло, в Солнечной системе объявилось бы существо, способное бросить вызов неосам и победить. Интеллект, развивающийся ежесекундно. При этом каждая секунда усложнения кода эквивалентна тысячелетиям человеческой истории.
