Родитель дубль «N»! Снято! - Комбат Мв Найтов
Глава 15. Неожиданные «домашние» проблемы, операция «Гхост»
Обратный полет машины начали в разное время, и каждая из них шла по «своему» маршруту. Впереди неслась «восьмерка», у которой в люках уже ничего не было, чуть сзади «двадцатка», закончившая работу немного позже, и имевшая на борту 4 тяжелых и две «единички». Ну, а наш борт телепался в полутора часах лета от шедшей первой, да еще и немного отставал по ходу полета, так как отстреляться ему практически не дали. «Исчерпали инцидент!» Но, все равно, настроение было приподнятое, до того момента, пока «восьмерка» не получила место посадки в Май-Гатке, вместо Хабаровска. По РДО, полученному еще под Архангельском, указывалось, что в Май-Гатке нет керосина. Он мог появиться там только с приходом каравана из Владивостока. Немного поспорили с диспетчером 12-й армии, но тот сослался на туман. Через 15 минут начальник радиостанции Антонов принес метеосводку, из которой следовало, что все аэродромы открыты, и ни одного слова про туман нигде нет. Странно! Еще через сорок минут начались «проблемы». Радист «ноль восьмого» отстучал, что самолет окружают солдаты НКВД с винтовками. На земле наши монстры практически беззащитны, есть, правда, одно средство, которое не учли товарищи. Василий Зубов, видя винтовки наизготовку, начал сбрасывать топливо, делая вокруг себя большую лужу. Одна искра, и все вокруг превратится в сплошной огненный шар. Солдатики конвойной роты отступили. А у нас прибавилось головной боли. Антонов отдал РДО личным кодом командующего АДД Голованова. Ответ появился через пять минут: «Противник получил доступ правительственным каналам связи тчк Распространяет небылицы тчк Командование на местах дезориентировано тчк Случае неподчинения применяйте оружие тчк маршал авиации Голованов».
– Василий! Зубов! Ты принял? Вплоть до применения. С кем там говорил?
– Менгон-42, сейчас не отвечает.
– Менгон-42, ответь тринадцатому. Менгон, 13-му! Имею приказ на применение оружия. Не ответишь – пройдусь сразу по поселкам.
Поселков было два: один севернее полосы, а второй – сама Гатка в шести километрах в междуречье рек Тутто и Хадя. Там же проживали и «воены» из НКВД. Они охраняли лагерь на правом берегу Хади. Менгон ответил.
– 13-й, Менгону.
– С кем говорю? – и Петр представился командующим 1-й истребительной армии.
– Командир 56-го шап ВМФ майор Никитин.
– Кто отдал приказ об аресте экипажа? На связь его!
– Капитан Тарасенко, командир батальона конвойных войск НКВД, передаю трубочку ему.
– Приказ пришел по ВЧ, тащ генерал-лейтенант, подписан Алексеевичем, начальником Алроса.
– Он в плену у американцев. Его управление было в Фербенксе. Запросите Москву.
– Связи нет, тащ генерал, запрашивали.
– Будь на связи, сейчас сами запросим.
Через несколько минут тот получил приказ из Москвы, отменяющий приказ Алексеевича. Затем 56-й полк вручную перекатывал самолеты в сторону от залитых керосином стоянок. А кругом снега полно! Он им пропитался на славу! «Двадцатка» ушла в Хабаровск, а нам пришлось садиться в Май-Гатке. Требовалось передать топливо «восьмерке» и разобраться с еще одной «делегацией». Алексеевич, до «Алроса», командовал вторым управлением Особых Отделов НКВД, и продолжал числиться ее начальником. Поэтому из Владивостока прилетел целый рой «следователей». Делать им было нечего, вот и рвались в бой. И опять подвела нас сложившаяся система: как тогда в 42-м, когда «телефонное право» решало больше, чем устав и закон. Заточенные именно под «арестовать, а доказательства выбьем», Зубову начали вменять теракт, дескать, хотел вывести из строя аэродром и самолеты 56-го ШАП. Потребовалось личное приказание Сталина, чтобы остановить вакханалию особистов. Этот экипаж, в одиночку, сорвал высадку союзников на Камчатке, а их арестовать решили! Да еще и по приказу сдавшегося американцам генерала. Потеряв три дня на закрытие этого «дела», наконец прилетели в Москву, где стали известны еще более «смешные» обстоятельства. В 41-м все посольства были эвакуированы в Куйбышев, где они очень неплохо пристроились. Там же находились крупнейшие оборонные заводы и большинство узлов связи, так как предполагалось, что туда же будет эвакуировано правительство СССР. Правительство туда попыталось сбежать, но его «отловил» будущий маршал Голованов, тогда полковник ВВС. Он вернул сбежавших без приказа наркомов, которые поддались панике и распространили на себя приказ об эвакуации населения Москвы. Времени американцы и англичане не теряли, и активно вербовали себе «помощников». Благо, что время голодное, а у них продуктов было в избытке. В общем, некоторые секреты к ним уплыли. Ну как же, «мы же союзники», «объединенные нации». В итоге, несмотря на «капитуляцию Рузвельта» и принесенные им извинения Сталину, была запущена операция «Гхост», в ходе которой восток страны оказался без системы правительственной связи, разорванной в районе Куйбышева. По этим каналам полилась «деза», что в Москве восстание, военные, недовольные тем, что Сталин ударил по союзникам, отстранили его от власти, Сталина сместил 3-й Интернационал, пленум ЦК партии, в общем, его нет, народ против войны между союзниками и тому подобный бред. Передано несколько приказов на аресты тех людей, на которых Сталин мог опереться на местах, и кое-где эти приказы были выполнены ретивыми «вояками» из особых отделов. Распространялись такие приказы именно по линии ОО. В общем, внесли сумятицу, сорвали мобилизацию сил и войск на Востоке страны.
В результате, несмотря на обнаружение пограничниками конвоя противника, мер по противодействию высадке никто не предпринял, так как передать сообщение пограничники не смогли. Оно оказалось и к лучшему, но шанс у американцев реализовать задуманное был отменный. Диверсия получилась масштабной, а система связи – ненадежной. Самого Петра довольно долго «расспрашивал» Берия, очень аккуратно и вежливо, но в мельчайших подробностях обо всем, что происходило и в воздухе, и на земле. Такой же процедуре подверглись и остальные члены экипажа. Но никто из них не знал назначение того объекта, который они атаковали. Решение на атаку принимал Петр, но заход делался без него. Легли на курс 120 градусов в тот момент, когда Петр спал. Второй пилот, стрелок-бомбардир, радист и штурман, показания самописца подтвердили, что командир взял управление на себя только непосредственно перед атакой. Самолет до этого шел на «автомате».
– Это самый невероятный случай везения, с которым мне приходилось сталкиваться! – сказал маршал Берия, он за день до этого перестал быть Генеральным Комиссаром ГБ, так как его перевели на новую должность, включавшую в себя и должность Председателя комитета № 1. – Ты в курсе, во что вы попали?
– В два здания, одно побольше, с трубой, а второе – небольшое у реки, вокруг которых было просто море зениток и истребителей.
– Это реактор, на котором нарабатывалась взрывчатка для урановой бомбы. Наши люди никак не могли выйти на него, никто не знал,
