Дурная кровь - Андрей Никонов
Рядом с входом остался один патрульный из отделения на бульваре Альвареса, Настя видела его на тренингах, но лично не знала.
– Привет, Энрике, – Павел протянул патрульному такос и бутылочку с ледяным напитком, – если бы я знал, что ты тут дежуришь, купил бы пончики.
– Это стереотип, – Энрике отобрал у мага тортилью с начинкой из индейки, открыл лимонад и тут же выдул половину, – хочешь посмотреть, откуда тебя пристрелили? Прости, дружище, вход сегодня для репортёров закрыт.
Веласкес показал экран коммуникатора.
– А для детективов – открыт, – патрульный разблокировал вход в здание, – только не стреляй в этих ублюдков, говорят, они обошлись мэрии в кругленькую сумму. Есть же те, кто добровольно их слушает.
Сканером он считал браслет, коммы Павла и Волковой, выдал им наклейки на одежду, забрал пакеты с оружием и махнул рукой в сторону дверей. Офисное здание пустовало, в субботу работала только одна компания на шестом этаже, но и та взяла выходной по случаю поминальных мероприятий. Веласкес прошёл мимо лифтов и начал подниматься по лестнице.
– Лифты работают, – Настя едва за ним успевала, одновременно пытаясь слизать гуакамоле с подбородка. – Эй, мелкий…
– Ещё триста реалов хочешь заплатить?
– Твою мать! Да, прыщавый гондон, я тебе сейчас ноги переломаю сразу на полторы тысячи, если не скажешь, куда идём.
– Это потянет на три с половиной, полторы стоит ушиб. Мы уже почти на месте.
Павел вышел в коридор девятого этажа, возле офиса, где работал убийца, остановился, приложил ладонь к замку. Поморщился – с замком явно поработали, и с наскоку, без тревожного сигнала, открыть его не удалось.
– Ладно, этим займёмся позже.
И направился к пожарной лестнице. На взгляд Насти, в замке не было ничего сложного, она поднесла сканер, считала коды доступа – всего-то надо было послать правильный запрос в охранную компанию, чтобы дверь разблокировалась. Будь она действующим офицером полиции, так бы и сделала.
– Нет, я не буду просить об этом Энрике, – Веласкес остановился возле двери на крышу, сделал приглашающий жест. – Только после вас, сеньорита.
Волкова фыркнула. Этот мелкий придурок хотел полюбоваться снизу на её зад, обтянутый узкими шортами, и на голые ляжки, пусть, от неё не убудет, а он на своих слюнях поскользнётся. Но парень почему-то за ней не полез, а остался стоять, глядя на взбирающуюся по крутой лестнице девушку.
– Ну что, всё рассмотрел? – Настя преодолела крутой пролёт, швырнула пустую бутылку в мусорную корзину.
– Да, спускайся.
– Зачем.
– Да иди же сюда. Смотри, сейчас я буду подниматься.
И наглый маг полез наверх. Смотреть там было, по мнению Насти, нечего, но Павел, когда добрался до площадки, обернулся и требовательно посмотрел на детектива.
– Что?
– Я получил материалы дела, – пояснил Веласкес. – В этом Бауме было сто восемь килограммов, и на фото он смотрится рыхлым, значит, очень давно не тренировался. Минута прошла, как ты поднялась и спустилась, уверен, у тебя сейчас пульс под девяносто и быстро снижается. А у него должен был подскочить до ста пятидесяти как минимум, и потом минут пять-шесть ещё оставаться высоким.
Он вылез на чердак, прошёл до огороженного оранжевыми лентами участка.
– Ну и что?
– Когда стреляешь в такт-очках, прицел подстраивается под силу ветра, угол к цели, считывает параметры тела, перчатка сама нажимает на спуск между ударами сердца, за это время нужно переместить ствол и совместить метку с целеуказателем, остальное перчатка доделает за тебя, но если пульс слишком высокий, то можно промахнуться. У Баума сердце колотилось будь здоров, он ещё и лёг, а значит, грудная клетка его чуть ли не подбрасывала вверх. А стрелял он так, словно пульс был примерно сорок или пятьдесят.
– Может, он полежал и успокоился?
– Может быть, – Павел прилёг на место стрелка, погладил рукой пол слева от себя. – Есть лекарства, которые сразу замедляют пульс, в крови Баума ничего не нашли. Между записью камер, которая его засекла у лестницы, и выстрелами прошло всего две с половиной минуты. Сначала он лежал чуть левее, отверстие сделал слишком высоко, потом переместился сюда.
Настя отпихнула Веласкеса, сама улеглась на пол, представила, что стреляет. Она пыталась не порезаться об осколки, которые так и не убрали, и всё равно острая стеклянная игла впилась в палец. Волкова выругалась, вытащила прозрачную занозу и сунула палец в рот.
– Я всё это читала, – прошипела она. – Скажи что-нибудь умное.
– Первое отверстие удобно, если стреляешь с колена, – Павел показал, как это можно сделать. – Ты знаешь, меня это зацепило, когда перестрелка только началась. Я стоял вполоборота, смотрел, как падает Эми, но такт-очки фиксировали цель. И на мгновение фокус переместился на долю миллиметра, с учётом угла здесь как раз полметра выйдет. Я тогда подумал, что это из-за отблеска на стекле, на записях это место засвечено.
– Ты клонишь к тому, что Баум был не один?
– Я думаю, он сделал первый выстрел, потом ждал, когда отработает второй стрелок, но уйти не успел, я его пристрелил.
– В полиции не дураки работают, – Настя скривилась, – если тут был второй человек, нашли бы следы пороха и отпечатки, детективы всё перерыли, ворсинки с пола принадлежат одежде Баума, отпечатки – тоже, следы крови, остатки пота и слюны. На том месте, куда ты показываешь, ничего не было. Или ты думаешь, что это сделал призрак?
– Так думать мне не хочется, – Веласкес присел на корточки перед вторым отверстием, отрегулировал очки. – Если это сделал призрак, то мы с тобой, Волкова, в большой заднице.
– Знаешь, после того, что мне снилось всё это время, я никаких призраков не боюсь, – неожиданно для себя призналась Настя. И поспешила сделать вид, что пошутила.
– Я говорю о настоящих призраках, – Павел пропустил информацию о снах мимо ушей.
– Да, а ещё об инопланетянах из портала и честных букмекерах.
– Призраки, – пояснил Павел, – это специальное подразделение Сил обороны, и они именно такими вещами и занимаются. Если они вообще существуют.
* * *
Лурдес Кано не только следила за полицейским складом конфискованных машин, она ещё и жила там же, на третьем этаже офиса, в небольшой и очень удобной квартире. Если ей надо было выбраться в Акапулько, она брала одну из машин, какая почище, из тех, что
