Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах - Артём Март
— Благодарю вас, господин, — сдержанно поклонилась Вероника, а я закрыл за собой дверь.
Я выглянул в окошко. На улице была чудесная утренняя погода. Летняя жара уже вступала в свои права, и поэтому наш дворник Сергей Иванович очень часто отвлекался от своих прямых обязанностей (он мел дворик) и обмахивался смешным розовым веером, который ему подарила Вика. Дворник важно носил его в заднем кармане брюк и выглядел оттого презабавно.
Хохотнув, я вернулся к своему завтраку: яичнице с беконом, нескольким вафлям с медом (собственного приготовления) и чашке кофе. Я любил готовить завтраки. Часто они были довольно примитивные, но процесс утренней готовки воспринимался мной как что-то расслабляющее.
Я уже почти расправился с яичницей, когда в кармане зазвонил телефон.
— Игнат! Спаси! — Кричал на том конце Стас, — У меня… у меня тут… я…
— Тихо, — нахмурился я, — возьми себя в руки. Вдох-выдох.
На том конце трубки глубоко вдохнули, потом выдохнули.
— Что случилось, и где ты? Объясни спокойно.
— Я в своей комнате! Не могу выйти!
— Дальше, — строго сказал я, поднявшись и направившись в левое крыло второго этажа, туда, где жил Стас.
— На меня напали!
— Кто?
— Ручка-убийца!
— Кто?..
— Это происки роялистов! Точно тебе говорю! Ручка пытается меня заколоть! Она уже промахивалась, и когда врезалась куда-нибудь, оставляла черные следы! Это черная спора! Я уверен! Меня хотят отравить черной спорой!
— Спрячься, ничего не предпринимай. Буду через минуту.
Когда я ворвался в комнату к Стасу, там действительно была ручка. Черная и перьевая она парила над землей, уставившись острием пера на мальчика. Стас же, припав к батарее под окном, напрягся так, что показал зубы. Зажмурившись, он протянул руку с артефактным браслетом, который подарила ему Тома. Именно поэтому ручка дрожала в воздухе. Стас держал ее магией, не давая приблизится к себе.
Когда появился я, брат открыл глаза и крикнул:
— Игнат!
Ручка среагировала и обернулась пером ко мне.
— Отпусти ее!
— Тем черная спора!
Перо правда было измазано черным.
— Отпусти, я сказал!
Зажмурившись еще сильнее и даже как-то сжавшись, мальчик отпустил. Ручка со свистом полетела в меня. Среагировав мгновенно, я поймал перо прямо на лету. Крепко сжал ручку, которая задрожала, словно внутри был моторчик.
— Аккуратнее! Спора! — указал пальцем Стас.
— Никакая это не спора, — я растер в пальцах черную субстанцию, принюхался, — а простые чернила. Ручка обычная. И опасна разве что тем, — улыбнулся я, — что может больно впиться куда-нибудь в мягкое.
— Не спора? — Округлил глаза Стас.
— Нет. Уж ее то я отличу. Откуда взялась эта ручка?
— Влетела в окно, — Стас указал на открытую форточку, — и тут же напала на меня, когда я читал Томин справочник по артефактам. О нет…
Приблизившись к своей кровати, он взял книгу и показал мне. В твердой обложке была дыра, а сам переплет выпачкался чернилами.
— Ну вот… испортилась. Тома меня убьет!
— Не убьет. Я куплю ей новый справочник. И тебе еще один.
Стасик вздохнул и положил раненую книгу на тумбу.
— Интересно, откуда она взялась?
Тем временем ручка успокоилась и стала будто совсем обычной. Я покрутил ее в руках, и хмыкнул, когда увидел на колпачке инициалы, выведенные золотом: В. В.
— Есть у меня одна идея, — проговорил я, выходя из комнаты Стаса.
— Стой! Я с тобой.
Мы торопливо пошли по коридору. Когда проходили рядом с комнатой Вики, я услышал, как Стас с забавным грохотом навернулся на пол.
— Ай! Зараза! Это еще что⁈ — крикнул он.
— Эй! Стас! Это не смешно! Выпусти меня! — послышался голос Вики за дверью.
— Что⁈ Но я тебя не держу!
— Да при чем тут держу! Дверь открой! Что за дурацкие шутки⁈
Стас не ответил, потому что смотрел туда же, куда и я: на предмет, об который он споткнулся. Толстый ежедневник в кожаном переплете и с золотым глясе словно бы прилип к двери. Он лежал на полу, и когда Стас попытался поднять его, то не смог. Я тоже попробовал взять книгу, но она словно была прибита к полу и Викиной двери гвоздями.
— Давно ты сидишь взаперти?
— Нет! Мне нужно выйти! А я не могу! Откройте! Стас! Игнат!
— Мы не можем, — хохотнул Стас.
— Врешь! Ну что за издевательство⁈
— Мы правда не можем, — добродушно проговорил я, — дверь подпер ежедневник. Я даже знаю чей.
— Как это, подпер⁈
— Посиди полминуты, — уставившись на золотые инициалы В. В. на обложке, проговорил я, — сейчас вернусь.
— Вы пришли! А я уже хотела идти за вами! У меня проблема!
Вандерляйн встретила меня полнейшим беспорядком у себя в комнате. Она уже переоделась в домашнюю, но элегантную одежду: просторные штанишки, подчеркивающие, тем не менее, ее попу, и в красивый белый топ. Вокруг она разложила свою одежду. Тут и там стояли распахнутые чемоданы и чемоданчики.
— Я не смогу работать! Не смогу, пока не найду… — девушка осеклась, когда я показал ей ручку.
— Предки! Откуда⁈
— Полагаю, это ваше, — улыбнулся я, — об этом вы говорили?
— Да! — девушка бросилась ко мне и приняла ручку, — это мой душеактивный артефакт — перо-самописец. Он ведет мои записи в вечном ежедневнике! Но я потеряла и его!
— Если вы освободите мою сестру, — сдержанно засмеялся я, — я покажу вам, где ваш вечный ежедневник.
— Что⁈
— Прошу! Прошу прощения! Мне так стыдно!
— Да все нормально, — махнул рукой Стас, — просто не пускайте ваши штуки на прогулку без пресмотра.
Я посмотрел на ежедневник, лежавший на столе. Ручка парила над бумагой и быстро-быстро выписывала на белой странице какой-то список дел.
Когда мы освободили Вику, то Вандерляй принялась извиняться как сумасшедшая. Тогда я предложил ей чаю, чтобы успокоить.
Как ни странно, в гостиной, в которой мы привыкли собираться, оказалась и спящая в той же самой позе Света. Она почему-то лежала на большой шкуре у пустого камина. Даше наши громкие разговоры не будили сновидицу.
— Понимаете, — Вандерляйн отпила холодный фруктовый чай, которым угостила ее Вика в знак того, что не злиться, — это мои артефакты. Их подарил мне папа на восемнадцать лет. Незаменимые для меня вещи. Я не могу без них организовать свой рабочий день. Но есть тут проблемка. Артефактор, который их готовил, кажется, немножко ошибся. Что-то пошло не так. И теперь, когда я нервничаю, они могут немножко… как бы это сказать… вредничать.
— Мы заметили, — рассмеялся Стас, — твоя ручка, Вероника, чуть не продырявила меня!
— Ой! Нет-нет! Они не опасны, — Вандерляйн опустила глаза, — только очень пугливы. И оттого бывают немного агрессивны. Ручка пытается кого-нибудь уколоть. А Вечный ежедневник обычно перемещается вслед за мной, и никто, кроме меня, не может его взять. Но когда я нервничаю, он телепортируется неизвестно куда, но всегда возвращается. Через пару часов, — девушка вздохнула.
— Успокойся Вероника, — улыбнулся я, — почему ты нервничаешь?
Девушка обернулась и бросила взгляд на громко засопевшую Сашу, которую наша беседа совершенно никак не тревожила.
— Да из-за князя Фомина, — вздохнула она, — господин очень не хотел меня отпускать. А я… Я приняла такое решение сама. Первый раз в жизни.
— Мне казалось, — немного не понял я, — что ты привыкла принимать решения. Это же рабочие моменты.
— Ну да, — кивнула девушка, — но они рутинные. Все, что связанно с работой не вызывает у меня волнения. Но вот дела касающиеся моей личной жизни — очень даже. А тут… Понимаете, обычно я служила тем, к кому приставит меня отец. За меня выбирали работодателя. И теперь я выбрала его сама. Такое решение — что-то новое для меня. А новое — это всегда стресс.
— Возвращайся в Гнездо, — пожал я плечами, — если так тебе комфортнее.
Девушка поежилась. Видно вспомнила парнишек Фоминых, что докучали ей.
— Нет, я останусь. Правда, — она опустила глаза, — еще не знаю, что скажет отец. А ведь князь точно сообщит ему.
— А ты не сказала отцу?
— Я думала, что скажу, — девушка вздохнула, — но не решилась. Так что пока он не знает.
— Ладно, — улыбнулся я, — ты уже в Предлесье. Решение принято. А дальше, посмотрим, что будет. В любом случае ты можешь рассчитывать на мою поддержку, Вероника.
— Спасибо, — улыбнулась девушка.
Внезапно раздался протяжный и довольно громкий звук зевка. Это была Света. Она зевала, сладко потягиваясь. Все уставились на снящую.
— Ой, — сказала она, когда увидела нас, — простите, — смутилась девушка, — я вам помешала?
— Ничуть, — пожал плечами я.
— Что-то я никак не могу найти себе
