Между светом и тьмой - Кирилл Юрьевич Шарапов
— Все сделаю, Ваше сиятельство, — заверил его управляющий, уже прикидывая, какую прибыль принесет новый продукт, созданный специально для армии, в свете разгорающейся войны.
Да уж, заказы после презентации, которая должна состояться на днях, посыплются, словно из рога изобилия. Прав боярин, надо торопиться. Тут и модели одежды, которые он именует «тактической», обувь и новые элементы экипировки — разгрузки, ранцы, кобуры. Знакомый наемник, которого он по секрету поспросил посмотреть образцы, пришел в полный восторг.
Константин посмотрел на задумчивого управляющего, который уже погрузился в новый проект с головой.
— А теперь вам пора, — вырвал его из раздумий Воронцов, — меня уже ждут совсем в другом месте.
— Всего хорошего, Ваше сиятельство, — поклонился управляющий и покинул кабинет.
— Ну, что скажешь? — поинтересовался Константин, бросив взгляд на Юлию, которая все это время просидела в кресле у окна, внимательно слушая разговор.
— Думаю, — немного озадаченно произнесла девушка, — что из-за того, что ты не можешь уделять Торговому дому должного внимания, ты вскоре потеряешь преимущество, другие тоже займутся производством, создав образцы с незначительными изменениями. Но все равно ты будешь первым, и сможешь снять сливки. — Она поднялась и потянулась. — Ну что, мы едем?
— Едем, — улыбнулся Воронцов, — транспорт уже ждет.
Город покинули на трех машинах. Первым шел бронеавтомобиль с пулеметной башенкой. Его выделили в сопровождение боярина по распоряжению Ставра, лучший экипаж в патрульной страже, которая занималась прочесыванием дорог вольных земель. Во всяком случае, так утверждал глава совета в сопроводительном письме. Конечно, не новье, та еще жестянка, но Костя был благодарен Ставру за заботу. Второй машиной был лимузин покойного барона, за рулем Дрозд, рядом с которым сидел Мал, за ними устроились Константин с Юлией, ну, а на заднем расположился Тихомир с одним хмурым гвардейцем по имени Алим, он был откуда-то с юга, смуглый, с темными черными глазами, но светлыми курчавыми непослушными волосами. Третьим шел гантрак, прикупленный Гордом, и который он отдал в полное распоряжение боярина. Там устроились еще пятеро дружинников, остальные остались охранять дом. Сами Лада и Горд никакого желания к поездке не изъявили, сославшись на дела. Сразу после завтрака артефакторша, прихватив бывшего наемника, отправилась в местный исследовательский центр, договариваться с тамошними ведунами о сотрудничестве. Ей, как и Константину, жутко не хватало двадцати шести часов местных суток.
До лагеря, разбитого неподалеку от лесного массива, на этот раз добрались без приключений. Воронцов выбрался наружу и внимательно осмотрелся. Что ж, он остался доволен увиденным. Большое количество ведунов в рядах вольцев позволяло организовать охрану на очень высоком уровне. Весь лагерь был окружен силовой стеной против тварей, светцы, выставленные по периметру, сияли, напитанные силой. Люди, конечно, не ходили строем, но все выглядело организованно. Широкая улица, отдельная стоянка для техники, ровные ряды палаток, навесы для приема пищи с длинными столами.
— Я под впечатлением, — стоя рядом с женихом, произнесла Юлия, — не ожидала. Если честно, это похоже на лагерь боярских дружинников, а не сборище террористов, как ты их именуешь.
— Благодарю, боярышня, — раздался у них за спиной голос последнего на Роси волхва. — Мне очень лестно, что именно вы оценили наши старания.
Константин неторопливо обернулся. Гвардейцы во главе с Тихомиром уже оцепили периметр и прикрыли их с боярышней щитами, Мал тоже был наготове. Охрана, в отличие от Константина, нервничала.
— Рад, что вы поверили мне, и не стали обвинять меня в организации покушения на вас, — продолжил Волхв. — Я очень расстроился, когда утром узнал о случившемся. Как ни печально, некоторые из вольцев не приняли мир, за который мы боролись долгие годы.
— Это было очевидно, — заметил Воронцов, — рассчитывай бы вы меня убить, сил бы бросили на это гораздо больше. И не стали бы использовать для этого центр местной власти, ставя все на счастливый случай. Хотя удар был внезапным и вполне мог быть успешным, но моя охрана, — Константин указал на Тихомира, — оказалась на высоте.
— И слава богам, что они справились. Многие так и не поняли, насколько вы, Ваше сиятельство, важны в свете грядущего. Сейчас у нас есть шанс на победу, он не велик, но он есть. А теперь прошу в мой шатер, — Орислав вытянул руку, и на его ладони образовался голубоватый язычок силы, — клянусь богами, вам тут ничего не грозит, — произнес он, и пламя вытянулось в сторону неба.
— Принимаю, — ответил Константин, пожимая руку волхва.
Юлия согласно кивнула.
— Для вашего спокойствия я предлагаю вашим сотникам пройти с нами, остальные ваши люди могут выставить вокруг шатра караул.
— Мал, Тихомир, пойдете со мной и боярышней, остальные снаружи. Ни с кем не цепляться, на провокации не поддаваться.
— Слушаемся, Ваше сиятельство, — гаркнули гвардейцы.
Константин перехватил несколько неприязненных взглядов, которые на них с Юлией бросили люди, находящиеся возле палаток, расположенных ближе всех к шатру Орислава. Гвардейцы тоже нервничали и подозрительно озирались, а кое-кто и со злобой разглядывали обитателей лагеря. Заключенное с боярским кругом соглашение не может в одночасье отменить всего, что было, годы ненависти и потерь с обеих сторон, годы, проведенные в сражении друг с другом. Но сейчас наступают времена, когда им придется забыть все это и драться бок о бок. Старые привычки будут умирать очень долго, пройдет много лет, прежде чем гвардейцы и бояре смогут поворачиваться к вольцам спиной без опаски. Константин же чужак, у него нет ненависти к этим людям, хотя по семейным хроникам минимум трое из рода Воронцовых пали жертвой нападений вольцев. Наверное, поэтому Тихомир осуждающе смотрел на боярина, когда думал, что тот не видит.
В шатре был накрыт стол, вокруг которого расставлены пять стульев. Орислав жестом радушного хозяина пригласил всех присаживаться. Юлия и Константин так и сделали, а вот гвардейцы отступили им за спину и остались стоять. Волхв понимающе усмехнулся и занял место напротив, держа руки на виду.
— Ну что ж, боярин, — произнес он после слегка затянувшейся паузы, — как я и обещал,
