Зона Севера. Взломщик - Андрей Русланович Буторин
Околот словно услышал его мысли:
– Один чугунок я вам дам, ухват тоже. Разживетесь своими – вернете.
– Добрый ты человек, – улыбнулся взломщик. – И водомет, и это все – чужим-то людям…
– Я не добрый, я практичный, – прищурился старик. – С чужими людьми надо стараться ладить, особенно с такими непонятными, как вы. Ведь тут как: я вам ничего не дам, а вам оно – ох как нужно! И вы знаете, что оно у меня имеется. Вполне может статься, что захотите это у меня отнять силой. И останусь я тогда вовсе ни с чем, если вообще сам уцелею.
– Мы не такие! – гордо вскинул голову Васюта. – У нас совесть имеется.
– Люди все одинаковые. Все хотят есть, пить и жить. Ну и много чего другого еще. И ради собственного выживания человек может пойти на все. Особенно в наших краях, где о совести мало кто помнит, да и сама жизнь человеческая мало чего стоит. Ну да поживете тут, сами узнаете.
– Мы тут не собираемся надолго задерживаться, – буркнул Капон.
– Так и недолго если – кушать-то живот потребует. И желательно горяченького. Так что чугунок мой пригодится.
– Варить-то в нем все равно нечего, – вздохнул Васюта.
– Нечего, нечего!.. – проворчал старик. – Ладно, дам вам на пару дней репы и картохи немного. Но только на пару, потом сами добывайте, гостинцы на еду выменивайте. Можете и на охоту сходить, зайцы в лесу и правда встречаются, даже медведи и лоси захаживают, ну это уж как повезет, Помутнения звери боятся. Можете силки на птиц поставить, если умеете, но тех тоже не особо теперь много. Можете рыбу в озере ловить, вот ее хватает, ей Помутнение не страшно почему-то. Только снастями вам надо самим как-то разжиться – у меня лишних нет.
– На охоту, пожалуй, ходить придется, – вздохнул Капон. – Ладно мы, а Медок репе вряд ли обрадуется.
– А чем я его вчера кормил, по-твоему? – усмехнулся дед. – Репу и дал. Ничего, не побрезговал – все схарчил.
– Нам еще и спать тут не на чем, – вспомнил Васюта. – Может, дадите вашими зимними вещами попользоваться?
– А вот это уж нет, – категорично мотнул головой Околот. – Или зайдет кто, украдет, или сами дом спалите, а в чем я зимой ходить стану? Чай, у нас тут не Африка. А сейчас как раз лето, так что веток наломаете, травы нарвете – вот и будет вам подстилка.
– О! А там что? – показал Васюта на нишу в стене над печкой.
– Это полати, – усмехнулся дед. – Что, не видывал такого? Вот и там тоже кто-то один спать может.
– Надо глянуть, – заинтересовался Капон. – Вдруг там прежние хозяева что-нибудь оставили…
Он залез на печь, заглянул на полати, провел там рукой, расчихался от поднятой пыли и достал оттуда похожее на дубинку большое полено.
– Видимо, держали для защиты от непрошеных гостей, – прокомментировал находку Лом. А Васюта вдруг захихикал.
– Ты чего? – недоуменно глянули на него «братья». Околот тоже вздернул брови.
– Да я это… садюшку одну по этому случаю вспомнил, – засмущался, посмотрев на старика, Васюта.
– Что еще за садюшка? Чего-то сажать удумал? – спросил тот. – Не успеет уже ничего вырасти, раньше надо было.
– Не, это стихи такие… – пробормотал Васюта. – С юмором типа. С черным. И вот как раз под этот случай есть. Если чуть-чуть подправить… – Набравшись решимости, он глубоко вздохнул и выдал:
Голод дошел до полярной глубинки,
Мама с полатей достала дубинку.
Дома теперь гарантирован ужин.
(Папа нам был не особенно нужен.)
– Поэт нам тоже не особенно нужен, – красноречиво помахал дубинкой слезший с печки Капон.
– Я слишком костлявый! – воскликнул Васюта.
– Ты себе льстишь.
* * *
За едой и чугунком решили зайти к старику вечером – сейчас всем не терпелось отправиться на поиски артефактов, ведь без них было не только не добыть аккумулятор, но и вообще в данных обстоятельствах не прожить. Битву с крапивой и уборку в доме тоже отложили на потом.
Уже когда тронулись в путь, повернувший к своей избе Околот остановился и крикнул в спину уходящим:
– Стойте-ка! Еще что скажу… – И когда четверка новоявленных сталкеров, не считая собаки, развернулась к нему, продолжил: – В самом городе, на улицах и меж домами, оказий нет, разве что в некоторых зданиях и лесополосах. А вокруг него – можно запросто нарваться. Так что легких путей опасайтесь, оказии зачастую ими и кажутся. Вот и теперь, когда по дамбе пойдете, там, примерно посередке, одна такая может встретиться.
– На что хоть похожа? – спросил Лом.
– А по-разному представляется, точно не угадать. То дорожкой более ровной, то травкой мягонькой. Так что будьте всегда наготове.
– Мы камешки перед собой будем кидать, – сказал Васюта.
– Это не всегда спасает, – помотал головой старик. – Много таких оказий, что только на живое действуют. Так что лучше собаку вперед пустите.
Медок словно понял сказанное и коротко гавкнул: понятно, мол, что я впереди побегу. Но Капон нахмурился:
– Мой пес – это мой друг, а не камешек.
– Ну, тогда выбери, кого меньше жалко, – невесело усмехнулся Околот. – Хорошо бы кибера вашего, но он как раз неживой, на него тоже не всякая оказия сработает.
– Ладно, разберемся, – проворчал Капон, а Лом добавил:
– Спасибо, Околот. Будем осторожными.
* * *
Насыпная дамба отделяла озеро Имандра от заболоченного слева участка с небольшим леском на берегу озера Нюдъявр, соединявшегося с Мончегубой неширокой речкой Нюдуай, для которой под насыпью были сделаны бетонные протоки. Впрочем, никто из четверки, кроме, возможно, Капона да еще Зана, в память которого наверняка были загружены все нужные карты, этих названий не знал. Для них было главным, что пересечь эти водные преграды благодаря дамбе можно без проблем, не только без риска нечаянно искупаться, но даже не замочив ног.
Водомет они с собой, конечно, взяли, его нес за плечами Капон, но Лом подумал, что в город, окруженный почти со всех сторон водой, «мозгоеды» вряд ли часто суются. Но береженого, как говорится, бог бережет, тем более что, не считая миноискателя, с которым Капон не расставался, он все равно был безоружен. Правда, совсем безоружным оставался Васюта, но он самоуверенно заявил, что добудет себе оружие в бою, на что Лом мысленно и весьма нецензурно выругался: им еще только боев не хватало! А ведь теперь между ними и населенным наверняка не особо дружелюбными людьми Мончетундровском была только дамба.
Еще на подходе
