Дрожь в основании ада - Дэвид Вебер
— Делайте, что можете, Алфрид, — сказал он. Было время, когда его отношения с Мэйкинтиром носили ледяной формальный характер, но это время давно прошло. Одна вещь о явных катастрофах, — язвительно подумал он, — они ставят более мелкие проблемы и конфликты в перспективу. — Давайте пойдем дальше и снимем оставшихся драконов с тележек с боеприпасами. На самом деле орудия важнее, и мы ограничимся боеприпасами на передках. Как только вы наберете необходимую тягу для всех них, передайте оставшихся драконов Шалмину и установите взрыватели на тележки. — Он горько усмехнулся. — Нет смысла оставлять весь этот порох валяться где попало для еретиков.
— Да, сэр.
Недовольство Мэйкинтира было очевидным, но он даже не пытался спорить. Ни один артиллерист не любил, когда ему говорили, что его резервные боеприпасы стали бесполезными. Однако не было смысла притворяться, что это не так, и оставшиеся фургоны с припасами сэра Шалмина Раджирза были гораздо важнее для разбитой армии, неуклюже пробивающейся к тому, что, как она надеялась, когда-нибудь станет безопасностью и выживанием.
Изможденная голодом лошадь рысью подъехала к Алверезу, и капитан в ее седле коснулся груди в приветствии своему начальству.
— Только что прибыл курьер от полковника Окарлина, сэр, — сказал сэр Линкин Лэттимир. — Полковник добрался до Мэлиса. Он говорит, что там пусто, но он выдвигает часть в сторону Костира, и одна из его рот установила блокирующую позицию на дороге в Тиссик.
— Есть какие-нибудь новости от полковника Тируэйта?
— Никаких с сегодняшнего утра, сэр.
Алверез хмыкнул в знак согласия и развернул свое жалкое подобие карты, в десятитысячный раз желая, чтобы у него была карта получше. Если уж на то пошло, чтобы у него были какие-либо карты этого забытого архангелами участка Саутмарча. Лучшее, что у него было, — этот грубый набросок с ненадежным масштабом и так называемыми деталями, которым он не осмеливался доверять. Хуже того, он должен был предположить, что у любых еретиков, охотящихся за его командой, чтобы прикончить то, что от нее осталось, были гораздо лучшие карты, чем у него.
Что он действительно знал, так это то, что жалкие, узкие, грязные тропы, соединяющие крошечные деревушки, разбросанные почти на трехстах милях по прямой между деревней Сигмар к югу от Киплинджира и более крупным городом Мэликтин на большой дороге между Роймарком и Чериком, были ближе всего к дороге в мире. Остатки армии Шайло были уничтожены. Единственная надежда на то, что кто-нибудь из людей Алвереза когда-нибудь увидит дом, лежала на дальней стороне Мэликтина, и у них было очень мало шансов добраться туда.
Фермерские дороги никогда не предназначались для движения, необходимого даже для разгромленной армии, особенно зимой. Они существовали главным образом для того, чтобы перевозить грузы на рынок после сбора урожая, когда погода была сухой, и грунтовые дороги обеспечивали надежные пути для фермерских фургонов. Зимой, промокшая от слишком частых дождей и подмороженная ночами, когда температура опускалась ниже нуля, дорога была совсем не твердой еще до того, как сотни тысяч ног и копыт превратили ее в грязь. Даже по мере того, как их силы неуклонно уменьшались, полуголодным тягловым животным приходилось работать вдвое усерднее, чтобы тащить повозки и орудия по этой коварной поверхности, а люди, которые сами были полуголодны, изо всех сил пытались ставить поочередно одну усталую ногу перед другой в грязи, которая часто была по колено.
Сэр Рейнос Алверез был дворянином, привыкшим смотреть свысока на простолюдинов, которые давали солдат королевской армии Долара, и все же каждый из его оставшихся в живых людей — даже несчастные деснаирцы, которые присоединились к его команде — стали ему дороги. И не просто потому, что они представляли собой уменьшающуюся боевую мощь (такую, какой она была) под его командованием. Нет. Он знал, что сделали эти люди, что они выстрадали и отдали за Бога и короля, сколько других уже погибло. Это была его обязанность вернуть их домой; он задолжал им это за ту цену, которую они заплатили. И он знал, что это была ответственность, с которой он вряд ли справится.
Но это было бы не потому, что он не пытался, — напомнил он себе, глубоко вдыхая. Он был так же счастлив, что ни один из старших деснаирских офицеров армии Шайло не зашел так далеко. Хотя было бы очень приятно иметь возможность расстрелять их самому, у него был, по крайней мере, шанс вернуть некоторых из их людей домой без того, чтобы они ему мешали.
Он нахмурился, глядя на замусоленную карту-эскиз. Мэлис лежал к юго-западу от Киплинджира, на пересечении не менее пяти доступных ему жалких, грязных оправданий дорог. Тот факт, что Окарлин, командовавший одним из двух его последних полукомплектных кавалерийских полков, обеспечил безопасность дорожного узла, был хорошей новостью. Но, в качестве ее компенсации, он все еще ничего не слышал от Тируэйта, который командовал другим из этих полков. Тируэйт делал все возможное, чтобы прикрыть западный фланг основной колонны, и предполагалось, что он ведет разведку в направлении деревни Жонстин, в восьмидесяти милях к юго-юго-западу от Мэлиса. Надеюсь, он также нашел место, по крайней мере, для временной блокирующей позиции на фермерской дороге, которая вела из Мэлиса через Жонстин в Тесмар, хотя Алверез надеялся, что Лэнгхорну это не потребуется. Если бы это было так…
Его местоположение в данный момент было более чем в трехстах милях для полета виверны от Тесмара в устье реки Серидан. Учитывая все остальное, что произошло, он был уверен, что еретик Хэнт получил значительное подкрепление после кровавой неудачи герцога Харлесса при штурме укреплений Тесмара в самом начале кампании в форте Тейрис.
Было очевидно, что армию Шайло не просто перехитрили, но и переиграли. Ее втянули в то, чтобы делать именно то, чего хотели еретики. Не было смысла притворяться, что это не так, и еретики, устроившие ловушку, вряд ли упустили
