Наследие (СИ) - "Фалько"
Сопровождающие принцесс мастера уже разбирали рюкзаки, оставив нам четыре. Подошла Сяочжэй, что-то сказала, показывая на иностранцев, затем на ближайшие дома.
— Госпожа Цао говорит, что придётся подождать здесь до завтрашнего утра, когда придут проводники. Можно выбрать любой дом, но лучше всего те, что слева, в центре. Мебели здесь нет, но нам оставили одеяла.
— Гостиницы не будет? — удивилась Таша. — А как же обед и душ?
— Посмотрим, — отозвался я, направляясь к рюкзакам.
Было бы лучше, если бы нам оставили спальные мешки, а не походные одеяла. В каждом мешке их было ровно два. Словно намекали, одно постели, вторым накройся. Или постели два, так как полы холодные и жёсткие, но при этом мёрзни. В октябре в Тибете сухой сезон, дождей почти не бывает, но вот температура воздуха ночью опускается до минусовых значений. Серьёзное испытание. Девушки это поймут только к полуночи, а, может, и немного раньше. У нас с Алёной примерно одинаковый набор вещей. Высокогорье, здесь каждый килограмм на счету, поэтому в рюкзаках комплект сменной одежды и тёплого белья. У меня ещё одна пара крепких ботинок, на всякий случай. Думаю, и у Наумовых такой же расклад судя по небольшим заплечным рюкзакам. Уверен, Сяочжэй знала, что нас будет ждать холодная ночка, но не предупредила. Она же и говорила, чтобы мы брали с собой как можно меньше вещей, чтобы не выбрасывать по пути в гору. Но и сама не подготовилась лучше, хотя могла.
В голову влетела мысль, что нас проверяют, перед тем как пропустить дальше.
— Не люблю глупые испытания, — тихо процедил я, протягивая рюкзак Алёне. — Не люблю…
Правда, не люблю никому ничего доказывать. Раздражает это до чесотки. В эти моменты становлюсь особо вредным и злобным. А всё потому, что было в жизни несколько тяжёлых моментов и ситуаций, по сравнению с которыми любое испытание — детский лепет. И если они хотят, чтобы мы провели холодную ночь, неважно, испытывая себя или думая о вечном, идти на этот семинар я уже не хочу.
Выпрямившись, посмотрел в сторону дорогу. И мысли почти одинаковые, плюнуть на всё и пойти обратно. Не так далеко мы уехали, дня за два я бы дошёл, даже с Алёной на спине. Но куда девать Ташу и Анну Юрьевну? Попросить подождать здесь, а потом вернуться с автобусом? Я с силой сжал зубы, отчего вздулись желваки. Мне на плечо легла узкая горячая ладонь. Потребовалось усилие, чтобы подавить раздражение и не сбросить руку. Обернувшись, посмотрел на Сяочжэй, которая что-то сказала, покачала головой. Подняла руку, жестом останавливая Анну Юрьевну, чтобы не переводила сказанное. Затем она сказала что-то ещё, долго и строго смотрела, затем слегка улыбнулась. Показывая пример, она первой пошла по узкой дорожке к домам на средней площадке по левую руку от дороги.
— А что было-то? — спросила Таша, заработав укоризненный взгляд от мамы. — Ну что? Эх. А где здесь уборные? Или как в лесу, где сел, там и туалет?
Показав нам язык, она схватила один из рюкзаков и побежала следом за Сяочжэй, с интересом разглядывая дома. Иностранцы, наблюдавшие за нами, решили-таки спуститься и поздороваться. Пять мужчин, три женщины, одна из которых была мастером, не желающая останавливаться на достигнутом. То есть, ей было лет тридцать и судя по тому, как я ощущал давление её доспеха духа, она уделяла очень много времени тренировкам. Было заметно, как её тело начало меняться, объём мышц увеличивался, плечи становились шире. Вряд ли она уже когда-нибудь сможет родить, сделав такой выбор. Даже если остановит развитие, назад его уже не откатить. Помимо женщины, в группе ещё два мастера, мужчины, в возрасте от тридцати пяти до сорока пяти. Остальные — сборная солянка. Был даже странный тип в дорогом немного мятом костюме, без галстука. Чтобы было теплее, под пиджак на рубашку он надел тёплый свитер с весёленьким узором. Все европейцы, очень похожи на испанцев. Действительно, поздоровались на испанском, затем на итальянском и только потом перешли на английский.
— Вы тоже на семинар? — спросил самый старший из мастеров, обращаясь к Анне Юрьевне, как к самой старшей из нас. У них, кстати, самому молодому парню было лет двадцать семь. — Много молодёжи у вас, как я посмотрю.
— На семинар, — подтвердила она. — Из Российской Империи. А вы давно здесь?
— Весь вчерашний день и ночь, — сказал мужчина. — И ещё два дня в Лхаса, но их можно не считать. Мы из Испании, Португалии и Италии, — последний жест в сторону женщины. — Решили объединить силы. Ночью будет очень холодно, имейте в виду. Хорошо бы Вам выбрать дом, где сохранились стёкла в окнах и хорошая дверь. Но, я смотрю, с вами китайская группа. Они здесь всё знают. Проводник сказал, что придётся ждать минимум до завтра, или ещё день. Вы еду с собой не брали? А мы запаслись. С водой только тяжело. Можем с вами поделиться, приходите, мы вон тот дом заняли, — он показал в сторону невысокой постройки. — Да, у вас, случайно, не найдётся запасной обуви? Андрес, как всегда, в своём репертуаре. Говорили ему, идём в горы, а он думал, что здесь везде асфальтированные дорожки и лавочки.
Он показал на мужчину в костюме. Я перевёл взгляд на дорогие туфли и хмыкнул. Они уже выглядели не очень, хотя он здесь всего один день. А когда он пойдёт вслед за проводником в горы, его ждёт серьёзное испытание.
— Обувь? — Анна Юрьевна посмотрела на свои полувоенные походные ботинки, предназначенные как раз для путешествий по горам. Жёсткая подошва, крепкая кожа и надёжная шнуровка. В точно таких же щеголяла Таша. — Нет, к сожалению.
— Жаль, — расстроился испанец. Наверное, понимал, как придётся туго идти с таким попутчиком в гору. — Но вы приходите к нам на обед.
— Спасибо, — кивнула женщина. — Обязательно заглянем.
Самый молодой парень из их группы успел порядком обгореть на солнце. Нижняя часть лица и кончик носа у него были красными, несмотря на широкополую шляпу. Солнце в горах довольно коварно, вроде и не припекает, а к вечеру чувствуешь, что сгорел.
Оставив иностранцев, мы пошли вслед за Ташей. Она показалась на верхнем участке и махала нам рукой. Поднявшись, увидели дом, который выбрала Сяочжэй. Небольшой, с низенькой дверью и одним единственным окном. Чуть дальше можно было увидеть покосившуюся будку над выгребной ямой.
— С водой туго, — сказал я Алёне, протягивая пластиковую бутылку с минералкой. — Экономь. Много за раз не пей, достаточно пары глотков.
Она кивнула, убрала в рюкзак. Мы вошли в дом, состоящий из одной комнаты. Я прикинул, человек десять должно поместиться, не толкаясь локтями. Полы деревянные, немного грязные, но вполне крепкие. Пахнет пылью и чем-то горьким. Бросив рюкзаки в угол, достал из подаренного оба одеяла, одно протянул Алёне. Затем из своего вытащил два шейных платка.
— Кепка твоя не спасёт от солнца. Смотри, как его можно повязать, чтобы не сгореть.
В комнату заглянула Таша, огляделась, но ничего интересного не увидела. Подошла к нам, опуская рядом свои вещи. В отличие от нас они с мамой ходили в правильных широкополых шляпах.
— Вы на бандитов с большой дороги похожи, — рассмеялась она.
— Времени не было, чтобы нормально подготовиться, — сказал я. — Шляпу свою не снимай, сгоришь на солнце моментально.
— Да, мама говорила, — она закивала. — У меня ещё мазь от загара есть, нужно?
— Нет.
— А, может, прогуляемся? — спросила она. Показала рукой в сторону запада. — Я думаю, что если на гору подняться, с той стороны, то откроется хороший вид на долину.
— Экономь силы, — посоветовал я. — Завтра нагуляешься по горам. Платок развязывать не надо. Просто спусти на шею.
Мы с Алёной действительно стали похожи на героев вестернов, с закрытыми платками лицами. Я стянул его на шею, так и оставив. Китайцы уже расположились, заняв дальнюю от двери часть комнаты. Сяочжэй сидела в позе лотоса, подстелив сразу два одеяла. Закрыв глаза, сосредоточилась на тренировке укрепления тела. Не знаю, как она завтра собирается идти в гору. Думаю, что кто-то из мастеров её понесёт. Чжэнь последовала её примеру, сев рядом. Открыла небольшую бутылку с водой, сделал глоток. Я покачал головой, поймав её взгляд и жест.
