Виталий Романов - Охота на монстра
Старший механик закашлялся, тяжело вздохнул.
- Ну… я… - похоже, он не знал, куда деться от стыда. - Простите, капитан. Сам не пойму, что на меня нашло…
- Что такое? - тут же поинтересовался Франтишек Букач, как и все прочие заметив: Ризе вновь обращается к Славцеву на «вы».
- Да так, ерунда, - Андрей пренебрежительно махнул рукой. - Собственно, Карл ни в чем и не виноват. Просто когда у нас закончился кислород… В общем, тут всякое могло померещиться…
- Ага! - догадался обо всем Лутченко. - То-то я никак не мог понять, что произошло. Очнулся - все в «отключке». Но я помню, что снотворный препарат колол четверым - за вычетом пилота и механика. Однако без сознания лежали пятеро. Все, кроме меня… Да, понял! Выходит, Андрей, мы тебе должны быть благодарны? Ты мне на лицо маску надел?
- Я, - Славцев покрутил головой, проверяя собственные ощущения.
Он не собирался в подробностях рассказывать о том, как старший механик бросился на него с ножом, пытаясь завладеть последним баллоном с кислородом.
- Простите, капитан… - тихо повторил Карл-Хайнц. - Сам не знаю, что на меня нашло…
Ризе отступил назад, вообще отошел от товарищей. Уселся в стороне, прямо на палубу. Сгорбился, повесил голову.
Андрей с трудом приподнялся, махнул рукой, знаком останавливая Лутченко, который пытался что-то сказать. Шатаясь, доковылял до Ризе, уселся возле него.
- Все в порядке, Карл! - негромко, без капли агрессии, выговорил Славцев. - Поверь, ты ни в чем не виноват. Ни в чем! Слышишь? Все из-за того, что дышали углекислотой. Мозги отключились, мы оба ничего не соображали. Кстати, ты меня вовремя разбудил - я уже не понимал, где нахожусь, в детство провалился. Такое мерещилось… Короче, нормально, Карл! Знаю, что при других обстоятельствах ты б никогда…
Андрей не закончил фразу. Он не любил высокопарных речей, да и Ризе, в общем-то, не отличался многословностью. Капитан лишь протянул старшему механику ладонь, открытую ладонь. Ризе порывисто схватил Славцева за пальцы, сильно и благодарно сжал.
Командир с улыбкой поднялся на ноги, потянул за собой и товарища, хлопнул того ладонью по плечу.
- Едем дальше! - сказал Андрей и поморщился. - Толя… Что с головой-то? Болит, хоть вешайся.
- Сильнейшее отравление углекислотой, - ответил Лутченко. И, понимая, что между Славцевым и Ризе произошел какой-то конфликт, в результате которого старший механик отправился в «анабиоз», решил еще раз смягчить ситуацию, напомнить о действии углекислоты на мозг. - Вам с Карлом досталось больше всего. Мы-то лежали неподвижно, мышцы не работали, организм пребывал в расслабленном состоянии. А вы двигались, дышали активно - так и получилось, что отравились сильнее, насквозь пропитались этой гадостью.
В такие минуты мышцы не реагируют на управляющие импульсы, голова кружится, глаза отказывают, мозг фиксирует то, чего нет на самом деле. От недостатка кислорода центральная нервная система находится в угнетенном состоянии, человек подвержен страхам, фобиям, психическим расстройствам.
По сути, бороться с отравлением углекислотой невозможно, ибо главный центр, контролирующий поведение - мозг, - сам в полном «дауне». У Карла антидот уже подействовал, а вот с тобой вышло сложнее. Очень мощная интоксикация. Ну, ничего, сейчас лекарство «отработает», тогда и забудешь про головную боль.
- Стопроцентное лекарство против головной боли - топор, - мрачно пошутил Славцев. - Ладно, с первым вопросом ясно. Парни, если вы ждете ответа на второй - его не будет. Куда привез - не знаю. До этой космической станции дотянули через «не могу», сами ничего не соображали, весь кислород закончился. Просто перли куда-то наобум, а потом - станция. Какая-то космическая база. Связи нет, полосу не попросить, я тупо ломанулся к посадочной палубе, детекторы движения сработали как положено, створы открылись. Ну, я сел… Это все. А теперь ваша очередь. Расскажите: где мы? Где персонал этой чудесной базы, так удачно подвернувшейся на пути?
- Кажется, тут никого нет, - поведал Франтишек. - Андрей, мы пока сами толком не разобрались. Первым очнулся Толя Лутченко, он стал приводить нас в чувство, вколол антидот. Мы с Христо на всякий случай притащили кислородные баллоны и маски, хотя, по-моему, это совершенно не требуется. На станции работают регенераторы атмосферы, дышать можно.
- Но людей нет? - с удивлением уточнил Славцев.
- Пока никто не объявился.
- Очень любопытно! - потерев лоб ладонью, сказал Андрей. - Уж не набрели ли мы, часом, на логово Скупого?
- Скупого?! - крик вырвался одновременно из нескольких глоток.
- А что? - капитан оглядел товарищей. - Майк Рогофф грабит звездные корабли, должна у него быть какая-то база… Логично? Логично! А почему сейчас никого нет, так это очевидно! Они взяли «товар», в смысле наш груз метафроппизола. Конечно, пираты решили сбыть его побыстрее, избавиться от улик, вот и ушли на своем корабле в точку встречи с покупателем. Потому в логове пусто и тихо.
- Сгоняю-ка я за ружьями, - перекрестившись, пробормотал Франтишек Букач. - Андрей! Ты куда энергобатареи от лазеров забросил?!
- Тут они, у меня в кармане, - рассмеялся капитан, только теперь вспомнив, что превратил лазерные ружья в обычные дубинки, изъяв у боцмана элементы питания.
- Ага! - кивнул Букач и очень быстро побежал куда-то прочь, по коридору.
Чрезвычайно резво для человека такой комплекции.
- Санта Фелита… - тихо пробормотал Пирелли. - Неужто и в самом деле логово Скупого?!
- Разберемся! - угрюмо пообещал Славцев, мигом забыв и про ноющие мышцы, и про боль в голове.
Вскоре вернулся боцман. Ружья «воссоединились» с энергобатареями, и члены экипажа двинулись на экскурсию, сжимая боевые лазеры в руках.
Космическая база производила странное впечатление. С одной стороны, вся автоматика на ней работала. Двери исправно реагировали на приближение людей: открывались и закрывались. Воздух в помещениях обновлялся. По крайней мере, в той части огромной станции, что обследовали гости, они не нашли ни одного помещения, где было бы невозможно дышать. С энергоснабжением проблем не наблюдалось: «сеточки», развернутые в открытом пространстве, честно ловили свет звезд, превращая его в электричество.
Все работало как положено, только людей на станции не было уже давно. Гостям стало понятно, почему коридоры такого странного цвета: Лутченко провел ладонью по вогнутой поверхности, и стена заблестела. Оказывается, ее покрывал тонкий-тонкий слой пыли. Конечно, очистительные фильтры старательно удаляли все микрочастицы грязи из воздуха, однако же за годы автономного полета кое-что осело на стенах, а люди не проводили здесь уборку весьма длительный период времени.
Члены экипажа «Осла» переходили из одного помещения в другое, с интересом разглядывая жилые комнаты, рабочие лаборатории. Вскоре стало ясно, что к пиратам Скупого эта база не имеет отношения. В прошлом станция предназначалась для неизвестных гостям научных целей. Об этом свидетельствовали многочисленные комнаты-кабинеты с компьютерными стойками, лаборатории с трансформаторами и какими-то хитрыми обмотками, скорее всего, электромагнитными. Еще на станции обнаружилось несколько конференц-залов с большими досками, на которых можно было писать мелом, почти как в школе.
- Не в школе - в высшем учебном заведении, - возразил Лутченко, когда Славцев вслух сказал об этом. - Такие доски применяют в научных институтах, уже несколько веков. Традиция. Докладчик говорит и пишет на доске - его слушают…
Все мысленно согласились с Анатолием: станция действительно больше напоминала научную лабораторию, нежели логово пиратов. Вот только почему отсюда ушли люди? Найти ответ не удавалось.
Еще члены экипажа «Осла» заметили: на станции побывали мародеры. Во многих жилых и рабочих помещениях вещи были свалены кучами, так, словно кто-то сначала выбрасывал все из стоек и шкафов, а потом копался в найденном, отыскивая что-нибудь ценное.
Обойдя большую кольцевую трубу, в которой располагались жилые комнаты и служебные лаборатории, гости приступили к изучению центральной части-надстройки. И вот там, в генераторном отсеке, их подстерег первый неприятный сюрприз. Люди с «Осла» шли медленно, внимательно оглядываясь по сторонам, когда Алессандро Пирелли выкрикнул что-то неразборчивое и остановился будто вкопанный.
Как он разглядел надпись под слоем частиц грязи? Никто не спросил, а механику было не до объяснений. Он принялся дрожащей ладонью счищать с металлической поверхности тонкий покров…
«Господи, Господи, прости и помоги мне…»
Франтишек Букач перекрестился, а сам Пирелли даже забыл про любимую присказку, попятился назад, уперся спиной в товарищей. Зато вперед шагнул Анатолий Лутченко. Он присел на корточки, внимательно разглядывая неровные, пляшущие буквы.
