Антон Парамонов - Поднебесье
Кортес коротко вскрикнул от неожиданности и распластался на небольшой куче мокрой земли. Рефлекторно он вскочил на ноги и замотал головой.
— Кортес, мать твою, быстрее беги к укреплениям! — Альфред вовремя вскинул карабин и точным выстрелом в голову уложил подскочившего к Кортесу ходуна.
Кортес думал не долго, к нему бежало ещё трое. Он схватил сброшенный Альфредом автомат, сорвался с места и устремился к навесу с боеприпасами. Защитники поддержали его дружественным огнём, и он бегом добрался до укреплений. Через несколько минут туда же прибыл Альфред.
Капитан нервно отдавал приказы, размахивая руками, и мельтеша перед радистами. В глазах бойцов можно было прочесть только страх и растерянность, для них этот враг был чем-то необъяснимым. Они готовы были просто бежать из города, уйти подальше от этой реальности, уйти от этих тварей. Но война есть война, и, преодолев порывы страха, бойцы сумели остановиться и занять новые укрепления.
Капитан подскочил к связному пункту, его срочно вызывал северо-западный фронт. Он коротко представился, из динамика Альфред с Кортесом услышали звуки выстрелов и крики начальника обороны северо-запада.
— Центр, как слышно? Приём.
— Центр на связи, приём.
— Северо-западный фронт пробит, отходим на внутренний рубеж, повторяю, отходим на внутренний рубеж, укрепления сломлены. Эти твари повсюду, я такого раньше не видел, это что-то ужасное. Приём.
Капитан громко выругался, толстые вены проступили на лбу от напряжения.
— Северо-запад, докладываю. Центр пробит, держимся из последних сил, постараемся выдержать внешний рубеж. Я не знаю, что это такое, приём.
— Вас понял, удачи, капитан, конец связи.
Капитан отпрянул от связного пункта, в его глазах можно было прочитать только безнадёжность, он уже не верил в свои силы, он не мог понять, как можно выстоять против такой ужасающей, пугающей и будоражащей вены атаки. Как можно смотреть в глаза этим живым мертвецам? Как можно было стоять прямо, когда на тебя идёт безысходность, когда идут заражённые, у которых в глазах нет страха. Они не боятся смерти, они уже мертвы.
— Так вот почему западные города не смогли ничего сделать или предпринять, — проговорил Альфред. — Это непобедимо, здесь нет жизни и здесь нет места человеку.
Кортес стоял без движения, он не мог прийти в себя от зрелища, представшего перед его глазами. Это было очень трудно, сохранить самообладание, когда на тебя идут, подставляя грудь под пули, люди. Да какая разница, даже если это уже совсем не люди. Самое страшное — что они когда-то были такими же, как и ты. Они точно так же просыпались каждое утро к мыслями на будущее, старались выжить в этом мире. И когда ты стреляешь в людей, ни в чем не винных, а они всё идут, и им нет конца, тогда мозг начинает разрывать от боли, сердце хочет остановиться. Минута за минутой раскаляется ствол, ты слышишь, как звенят о бетон пустые гильзы, как кровь барабанит виски.
И они пришли с туманом, как утренний летний зной. Казалось, будто природа помогала им, как будто что-то таинственное и страшное шло вместе с ними. Что-то вселялось в сердца бойцов, заставляя их в страхе замирать и лицезреть всю эту мощь и это проклятие. Как дети смерти, они пришли сюда только с одной целью.
На мгновенье всё прекратилось, туман устало лёг на улицы города, скрывая в себе силуэты заражённых. Слышались отдалённые крики защитников, так и не успевших выбраться из укреплений. Где-то к югу отсюда держал оборону юго-западный фронт, враги подошли туда чуть позже, чем к западному и северо-западному фронту. Но тишина эта была обманчивой, каждый в сердцах чувствовал, что это только начало кошмара.
— Приготовьте гранаты! — приказал капитан после недолгой паузы.
Вглядываясь в густой, непроглядный туман, бойцы пытались разглядеть силуэты в этой белой пелене, но врагов видно не было. Лишь пустота и туман, и обманчивая, предательская тишина. Пользуясь затишьем, Кортес подошёл к обозу с патронами и запасся ещё парой обойм. Высмотрев удачную позицию, он занял её и приготовился к бою. Альфред ушёл чуть дальше, заняв позицию на ступеньках двухэтажного здания.
Капитан не мог признать, что внешний рубеж потерян, стоило бы отдать команду к отступлению на внутренний рубеж, но он ещё надеялся отбить атаку здесь. Капитан был человеком ещё старой закалки и непреклонно верил в непобедимость Адарана. Психологические подготовки бойцов на случай возникновения вооружённого конфликта между Адараном и Колоссом, приносили свои плоды и формировали острую уверенность в собственных силах и непоколебимость веры. Может, сейчас эта уверенность и была лишней, но задержать врагов всё же удавалось.
Много бойцов-защитников сложили свои жизни в первой же атаке, заражённых не настолько долго сдерживали укрепления и минные поля, насколько планировало командование. По планам, при массивной атаке, укрепления должны были продержаться хотя бы сутки. И хотя командование совсем ничего не знало про противника, то, рассматривая судьбу запада, оно принимало все надлежащие меры. Кто бы знал, что ходунов окажется так много, неужели весь запад в одночасье пришёл в Адаран? Шок заставил командиров оттянуть свои силы на внутренний рубеж. Неизвестный ранее враг пугал своим числом и безысходностью, которую вселял в сердца защитников. Но нужно было спасать город и сплотится, для более крепкой защиты. Бои в городе могли затянуться надолго.
Неизвестно было, сколько заражённых легло под плотным огнём на подступах к городу и минных полях, но на глаз можно было определить, что эта цифра была очень велика. Но даже это не спасло защитников, и оборона была проломлена. Ни отвага бойцов, ни крепость их духа, ни отважное сопротивление не остановило нападающих. Северо-западный фронт пал, можно было догадаться, что и юго-западному рубежу тоже осталось недолго, так как заражённые уже были в городе.
Через пару минут сообщили, что юго-запад начинает форсированное отступление к внутреннему кольцу, куда уже поспели подойти патрули с других фронтов города, где враг не показался. Капитан снова выругался, но всё же настоял на своём решении стоять на месте до конца, когда другого выхода, кроме как отступление, не останется. Поборов свои внутренние страхи и взяв волю в кулак, воины стали ждать врага.
Послышались молитвы храмовников. Рыцари снова молились своим богам, прося у них защиты и благословения, в этот раз они достали мечи и воткнули их в землю рядом с собой, а в руки взяли винтовки.
— Кортес, — окликнул Альфред. — Если ситуация совсем будет скудной, отходим к внутреннему рубежу. Лучше сразу беги домой, забирай Брута и выгоняй машину, скорее всего, придётся очень быстро отсюда бежать, потому что оборона уже дала реальную трещину. И подружку свою захвати, иначе потом может быть слишком поздно.
Кортес шмыгал носом.
— Хорошо, а тебя где забрать?
— Мы будем держать заслон возле муниципалитета. Туда же стянутся бойцы с северного и южного районов. Поэтому лучше оставить вещи возле казино Шена, и пусть твоя подружка ждёт нас там, а сам беги к муниципальному зданию.
Кортес кивнул:
— Тогда я постараюсь уложиться в полчаса.
— Если внутренний рубеж прорвут, считай что хана, — Альфред мялся на месте, щурясь от мелких капель. — В таком случае за мной не возвращайся, тут уже будут одни эти твари. Лучше уж сваливай отсюда быстрее, меня не жди, эти твари доберутся туда минут за десять.
— Понял, — тревожно улыбнулся Кортес.
Стоило заметить, что план был не наилучший. Как быстро рушились каменные замки, вера в силу Адарана и его непоколебимость. Большой город, считавшийся сильнейшей военной силой, теперь крошился на глазах, под давлением ужасающей силы. Но, тем не менее, нужно было уважать бойцов хотя бы за то, что они не стали сломя голову бежать при виде заражённых людей.
С тумана вышла одинокая фигура и медленно зашагала в сторону новых укреплений. В руке она тянула металлическую трубу, которая прерывисто звенела о мокрый асфальт. Шарканье ног и злое шипение сразу напомнила о суровой действительности, но стрелять никто не торопился. Все, будто зачарованные, ждали, пока ходун подойдёт ближе. Раньше это был мужчина, теперь же от него остался лишь силуэт.
— Их нигде нет, — задумчиво протянул капитан.
— Нам нужно отступать, товарищ командующий, — подошёл сержант, оглядываясь по сторонам, — они могут нас окружить, мы не защищены с флангов.
— Они не додумаются, — отрезал тот.
А тем временем ходун подходил всё ближе и ближе. Несколько десятков стволов было наставлено на него, и каждый боец ждал команды. Но команды так и не услышали, а выстрел всё же произошёл. В такие моменты проверяется выдержка нервов, своеобразная пытка тишиной и собственными мыслями. Не выдержали нервы у стрелка, и тот нажал на курок, прострелив навылет голову заражённого. Как будто в замедленной съёмке рухнул труп, разнося приглушённый хлопок по затихшей улице, после чего с диким криком из тумана рванули толпы заражённых.
